У Галины Петровны завелся молодой любовник. И радовал ее этот Вениамин ужасно. И обходительный он, и ласковый. И все вокруг трется - внимание уделяет, кофе в наперсточной чашке по утрам подносит. На руках тащит в душ. Ручки целует и глаза от восторга прикрывает. Весь трепетный.
“Вот же, - думала Галина Петровна в такие минуты, - хвала провидению, и на моей тенистой улице перевернулся грузовик с тульским пряником”.
Вениамин этот из Тулы родом был.
А сначала Галина Петровна долго не верила счастью своему. И в Вене имела некоторые сомнения.
- Может, - допрашивала Галина Петровна, - у тебя, Вениамин, зрение плоховатое? Может, не разбираешь, что лет мне за сорокет хорошо? Или проблемы имеются с женским полом близкого тебе возраста? Признавайся-ка. Чего за изъян носишь? Какими Эдипами страдаешь?
- Полюбил, - любовник просто отвечал, - как ни разу в жизни. Любуюсь вашей шеей лебединой. И жись за вас готов отдать. Буквально надышаться не могу. И готов дарить Луну и звезды. Пейте же кофий, а то стынет. И круассаной закусывайте.
И что тут поделаешь? Пьет кофе Галина Петровна и чуб Вениаминов себе на пальчик накручивает. В глаза друг другу еще смотрят продолжительно. Потом Галина Петровна возлюбленного пирогами и борщом угощает. А он ест и питание нахваливает. Крякает даже.
Идиллия!
Но через месяц Вениамин необычный пришел. Скучный какой-то и задумчивый.
- ГалинПетровна, - с порога говорит, - султанша сердца моего! Давайте перейдем уж к главному. А то вы так ловко уходите от серьезных разговоров. То пирожками мне рот затыкаете, а то и рассольником с огурцом. Хочу ясности внести в наши любовные похождения.
- Ты уходишь от меня, Вениамин, - Галина Петровна за сердце хватается, - ты меня бросаешь?!
- Ни в коем случае, - любовник клянется, - не с ума ж я сошедши. И многим уже пожертвовал. Но вы и сами мозгом пораскиньте. Уж с месяц у нас любовь. Уж с месяц страсти кипят. И я вам верен и предупредителен. А в ответ чего?
- Венечка, - Галина Петровна ничего не понимает, - дык влюбленность наша совершенно взаимная. Я, признаюсь, и в ранней молодости такой сумасшедшей не была. Ты мой повелитель. А колыбель моя - твоя обитель. И тоже жизни за тебя не пожалею. Идем-ка рассольник есть.
- А подарки, - Веня спрашивает, - подарки-т когда будут? Я все жду и жду. Товарищу моему, Геннадию, его возлюбленная - тетя Мотя, тоже женщина на склоне лет - давеча телефон преподнесла. В следующий месяц обещает к зиме одеть - пальто купить и валенки. А я тоже мужчина молодой. Тоже нуждаюсь, так сказать.
- Ах, подарки, - Галина Петровна шепчет, - ах, и глупая же я дама! В чувство и пряники поверила. А ну-к, убирайся прочь. Альфонсишка какой сыскался. Лапшу мне про Луну развешивал, а сам какой-то жиголо.
И прогнала Вениамина. А он уходить не хотел. И под окнами потом долго кричал “ГалинПетровна, ты мне пять тыщ должна! Да хоть тыщу пожертвуй!”. Пока не стемнело так и кричал. Как стемнело - охранители порядка к нему подошли и попросили не кричать по ночам.
А Галина Петровна сначала очень расстроенная ходила, а потом порадовалась даже. Не хватало еще пальто да валенки посторонним мужчинам дарить.