- Беги! – прошептал Сер и со всей силы толкнул его вперед. Пригнувшись, Вольга боднул ближайшего противника, шарахнулся в сторону от сложившегося пополам хрипящего человека, сам упал, ужом скользнул в густые заросли кипрея. "Держи мальчишку!". Сапогом по пытающейся схватить руке. Проползти меж высоких крепких стеблей. Взрослого и матерого они не пропустят.
Кубарем по склону оврага. Сверху - гневные вопли. Добытчики знали, не могли не знать, кого гнали, но до последнего не верили, что подлюка оборотень перекинется зверем.
Из оврага в воду. Лунница - река у берегов мелкая, едва по пояс. С берега деревья наклоняются, коряги всякие. Под ними пробраться – сами боги не заметят.
Снова бежать, спасаться, бросив Сера. Но вожак прав – безоружный мальчишка в драке не помощь, а обуза. Он заставляет заботиться о себе, отвлекает. Однажды Вольга уперся, и вожаку потом пришлось зализывать лишние раны. Нападавших тогда было двое. А сегодня – пятеро! Взяли в кольцо. Вожаку надо одолеть всех. И быстро, пока близость проклятого холодного железа не затмила разум оборотня нестерпимой болью. А ты уходи, прячься…
Вольга с досады стукнул кулаком по воде.
- Эй, оборотнев приемыш, почто реку обижаешь?
Вольга оглянулся. Шагах в пяти, уже на глубине, по плечи высунулась из воды девушка. Светлые волосы, - ни русые, ни белые, а лунного цвета какого-то, - распластались по речной ряби. На белой шее вместо бус или ожерелья водорослей плетка зеленая.
Водяница! Вот кого не хватало! Лет шесть назад, когда еще жива была стая, Вольга с вожаковой дочкой Уллгой пошли в солнцеворот на Смолену смотреть русалок. В большой реке мокрохвосток много. Повыскакивали, подбежали, зацеловали, затискали. Полные руки ракушек, кувшинок белых и желтых, других водяных диковинок насовали. Водяницы детей любят. Потому, что ли, что своих нет?
Но теперь-то Вольга не дастся, большой уже, двенадцать зим все-таки! И Сер говорил…
Водяница смотрела странно, мелкими, белыми, словно речной жемчуг, зубками водоросль-ожерелье покусывала.
- Угораздило же Хуррла человека в сыновья взять! Ну, чего молчишь?
- Вожак не велит с вами знаться.
- Вожак не велит! Поглядим, что сам лет через пять скажешь!
Русалка поднялась из реки по бедра, подбоченилась, повела плечами, себя показывая.
- Ишь, закраснелся-то как! Сейчас остужу!
Расхохоталась и, выскочив уже по колено, захватила полные пригоршни воды и обрызгала Вольгу. Словно расколотая радуга с неба! Вольга пятился, заслоняя глаза рукой, прибрежный ил скользил под сапогами, а шальная нежить все подступала, будто совсем мелко у нее там, и нет омута, в котором взрослый человек в полный рост канет, а потом вдруг, все так же смеясь, прыгнула назад, нырнула. Только розовые отмытые пятки мелькнули.
Поднятая волна толкнула Вольгу, а тому и надо было малого – с головой под воду ухнул. Вынырнул, отдуваясь. Кое-как выбрался на берег. Чего наделала, мокрохвостка! А красивая…
***
Ночью Вольга услышал мягкие шаги зверя, потом скрежет когтей по дереву. Крупный волк, открыв ход в логово, протискивался по узкому лазу. Пахло влажной шерстью, травяным соком, хвоей. А запаха крови не было. Хорошо.
Вольга попытался приподняться навстречу, но лапа с шершавыми теплыми подушечками легла на лоб. "Спать! Завтра разговоры".
***
- Мне нужно оружие.
Вольга смотрит прямо и сердито. Герой! Если бы еще серебряная прядь не лезла все время в глаза и не приходилось бы ее сдувать.
Двенадцать зим. У оборотней другой счет. В какой срок люди начинают учить своих детенышей защищаться? И убивать?
Вольге было три зимы, когда Хуррл Белогрудый, тогда еще вожак крепкой дружной стаи, подобрал его в лесу. Волкодлаки приняли маленького человечка, вырастили, научили, чему смогли. По первому надежному снегу Вольга ушел в лес дабы, как полагается всякому волчонку, пройти Испытание. Доказать, что способен выжить в Лесу и не причинить ему вреда. Когда вернулся, стая была мертва. Их истребили в один день – оборотней, нежить, тех, кого человеческий мальчишка считал своей семьей. Выжил только вожак. Тоже должен был помереть от ран, уйти вслед за своими. Вольга не дал.
С тех пор вдвоем. Даже прежнее, истинное имя ушло с погибшей стаей. Только вот Вольга по-прежнему называет вожаком и крепко верит однажды не сумевшему защитить своих…
А ведь ты прав, сынок. Волкодлаки не любят оружие и потому не имеют его, довольствуясь тем, что дано зверю, но ты человек.
- Лук со стрелами не пойдет, - торопливо говорил Вольга. – Я в Тинггарде видел, это только издалека, а нам ведь надо, чтобы вместе, рядом. Меч хорошо, но ты ж близко от железа не можешь… Говорят, на Седой Бороде под землей карлы живут…
Сер насмешливо фыркнул. Байка о подземных карлах и их каменных мечах живуча, как болотный слизень. Триста лет, почитай, треплют ее по всему Окаяну, хотя ни самих чудесных мастеров, ни дивного их оружия отродясь никто не видел. Но есть другая легенда…
***
Холмы поле словно в пригоршне держали. Сытный ржаной каравай, на макушке которого пристроилась зеленая солонка – не тронутый пахарями травяной лужок. Посреди него дерево, береза.
- Нет, - покачал головой Сер. – Рорк.
Знающие люди говорят, что никто из богов в посещении Яви не усерден так, как Марена-Смерть и Симаргл, хранитель поспевающего урожая, крылатый пес.
Всякому в семи мирах нужен дом, пристанище. Симаргл вьет гнездо на рорке, дереве особом. С одного взгляда рорк не узнаешь. Стоит посреди хлебного поля одинокая береза, ясень или дуб, почему-то пощаженный людьми, отвоевывающими у леса землицу. Только вот ни железо, ни огонь то дерево то не берут. Самую тоненькую веточку сломать не можно. Но говорят, что если попросить Симаргла, рорк сам ветку сбросит. И можно то дерево ковать и точить, словно железо, и ничем оно доброму булату не уступит.
Так говорят, только рыскать за чудным деревом охотников нет. Зачем, когда железо хорошо? Да, и чего уж там, боязно – какую службу Симаргл запросит? Запросто так даже боги ничего не жалуют, известно…
- Буду ждать тебя здесь.
- Не пойдешь? – спросил Вольга будто бы безразлично.
- Нет. Только человек может говорить с богами. Нам, нежити, не нужно.
- А, хорошо.
Вольга шагнул вперед по склону холма, но вдруг оглянулся.
- Ты только в печище, - махнул рукой в сторону виднеющихся за полем изб, - один не ходи. Я скоренько!
Оступаясь и выправляясь, заспешил вниз по склону. Волчонок сделал бы это ловчее. Человек…
***
Девушка проворно выскочила из ржи и остановилась перед Вольгой. Тоненькая, загорелая, на золотых, цвета вызревшей пшеницы, волосах, венок из васильков. И глаза в лад им – синие.
Вольга хотел учтиво поклониться, но вовремя сообразил: в эту пору в поле без работы только полудница резвиться может. А перед ней только шею согни, враз нацепит на голову неосторожному железный обруч, который потом и не снимешь.
Вольга, улыбаясь, чуть развел руками – прости, красавица, узнал.
- Что-то рано ты по хлеб явился, - раздумчиво протянула полудница. - И серпа не вижу. А пойдем плясать?
И взлетают загорелые руки, белая рубаха колоколом вокруг проворных ножек. Хоть и знает Вольга, что нельзя полуднице поддаваться, в пляске жизнь незаметно уйдет, а уже сделал шаг следом, второй… Тут его за подол рубахи кто-то подергал.
Взглянул прямо, вроде нет никого. Опустил глаза – старичок маленький, как земля черный, только волосы, усы да борода зеленым разнотравьем топорщатся.
- Ей-то все забава! – погрозил сухим пальцем полуднице. - А что рожь потопчете? Ты осторожно ступай, по тропочкам вот.
Рожь будто сама расступалась, открывая путь к поляне с рорком.
Возле самого дерева снова вынырнул из травы полевик.
- Вот тут Симаргла и жди. Ночью появится. А на меже спать не моги! Удавлю!
Когда полевая нежить разбежалась по своим делам, Вольга сел на траву, прислонился спиной к белому стволу рорка-березы. До ночи еще ой сколько времени.
***
Проснулся сразу, как от окрика. Тело, еще и не успев понять, что случилось, дернулось в сторону. Сказалась привычка, помогающая выжить.
Тихо было, так тихо, словно поле, ближний лес, сами земля и небо замерли, почтительно прислушиваясь к чему-то важному, что должно было вот-вот случиться. И, словно от притихшего этого мира не завися, сами по себе существуя, доносились из зеленой кроны рорка звуки простые, привычные. Шорохи какие-то, покряхтывание. То ли зверь там потягивается, то ли птица охорашивается.
А потом он спустился с дерева и пошел прямо к Вольге.
Не своя, от предков-смоленов доставшаяся память всколыхнулась, затопила разум.
Симаргл! Говорят, в княжьем граде Воеславле его идол стоит на молельном холме, рядом с грозным Перуном, солнцеликим Дажьбогом, тороватым Велесом и богиней женщин Мокошью – всеми теми, кто правит жизни смоленов.
Вольга поднялся на колени, но встать не смог. Да и можно ли в рост, не склонившись, стоять перед могущественным божеством?
А Симаргл подходил все ближе. Был он невелик, меньше Сера в его волчьем обличии. Славной золотистой масти, с более темной бородкой. Над плечами его вздымались пестрые крылья, вроде птичьих, но вместо перьев были в них колосья – рожь, пшеница, ячмень.
Вот он совсем близко. Черный блестящий нос, забавно шевелясь, обнюхивает Вольгу. Карие собачьи глаза смотрят умно и пристально. Добрый ли ты, человек? Не причинял ли кому зла, мук? Зачем ты пришел сюда?
Слова теснились в горле, каждое норовило спрятаться за другими, чтобы не быть первым, обращенным к богу смоленов. Какую цену запросит Симаргл от посмевшего потревожить его?
Симаргл отпрыгнул на несколько шагов и припал на передние лапы. Пушистый хвост метелочкой заметался из стороны в сторону. Так испокон веков у всех народов собаки приглашают поиграть с ними.
Не отрывая глаз от хранителя урожая, Вольга нащупал в поясном кошеле сорванное накануне яблоко-дичок и, широко размахнувшись, бросил его подальше от Симаргла. Вскочил на ноги и побежал.
Он почти успел подхватить яблоко, но Симаргл, сунувшись в ноги, увел добычу прямо из-под пальцев. Нацепив на клык, призывно оглянулся на Вольгу и припустил прочь.
Они гонялись друг за другом, ныряли в рожь, боролись, но тугие колосья там не сминались, а наоборот, поднимались новые, по семь, где один был, больше, тучнее.
Смеялась из ржи полудница, и полевик одобрительно кивал головой.
А когда, запыхавшись от беготни и смеха, Вольга привалился к рорку, обняв белый ствол, симарглово древо слегка качнуло листвой и на землю плавно легла мощная прямая ветка.
***
Сер нашел Вольгу утром на краю поля. Мальчик лежал, словно на подушку положив голову на кусок дерна, и улыбался во сне. В руках он крепко сжимал ветку, вроде бы березовую, только никто досель не видел, чтоб белоствольное дерево выращивало сучья столь здоровенные.
- Сер, я добыл, - прошептал Вольга, поднимая золотистые ресницы. – Сам…
- Сам, все сам. И к кузнецу сам пойдешь. Рорк кремневым ножом не стругают.
Вольга вскочил на ноги и словно готовым оружием широко махнул рорковой веткой.
- Присоветовал на свою голову, - проворчал Сер. – Теперь же мне тебе наставника искать придется…
Автор: Татьяна Авлошенко
Источник: https://litclubbs.ru/articles/48328-rorkovyi-mech.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: