Предыдущая глава здесь.
В бывшей классной комнате, вместо парт, тесно стояли в два ряда железные койки. Около двух десятков раненых с любопытством разглядывали новенькую сестричку. Воздух в палате был еще более тяжелым, чем в коридоре, от неприятных запахов к горлу подкатывала тошнота. Соня попыталась приоткрыть окно, с трудом дотянувшись до фрамуги. И тут же с соседней кровати раздался недовольный голос:
— А ну, закрой! Дует.
Голос принадлежал пожилому солдату, из-под бинтов на девушку смотрели недобрые глаза.
— Судно лучше подай!
Преодолевая брезгливость, Соня неумело затолкала судно под одеяло.
— Сестра, воды! — раздался голос из противоположного угла.
— Эй, сестричка, помоги повернуться на другой бок!
— Судно-то забери!
Соня спешила от одного больного к другому, стараясь выполнять свои обязанности как можно лучше.
В дверь заглянул щуплый солдатик на костылях:
— Сестричка здеся? В третьей Пряжкину плохо, врача бы…
Соня поспешила в третью палату, с одной из подушек на нее глянули жалобные глаза совсем юного парнишки:
— Мокро что-то…
Откинув простыню, Соня увидела пропитавшуюся кровью и гноем повязку на животе, расплывающееся на простыне пятно. В глазах у нее потемнело, стены поехали вверх.
Очнулась от резкого запаха нашатыря, над ней склонился уже знакомый врач.
— Ты, голубушка, держи себя в руках, или дома сиди, цветочки крестиком вышивай, — сказал он жестко, — а мне с тобой возиться некогда, меня раненые ждут.
Соня с трудом поднялась с пола, держась за опустевшую кровать с окровавленной простыней.
— Сестра, помоги подняться, мне бы выйти покурить…
— Сейчас, сейчас, подождите минуточку, — пробормотала Соня. Держась за стенку, на подгибающихся ногах вышла в коридор, и поспешила к выходу. На крыльце ее вырвало, на свежем воздухе стало легче. Она присела на ступеньки, чтобы отдышаться. Ей отчаянно не хотелось возвращаться в это царство страданий и боли.
К крыльцу подкатил крытый грузовик, из кабины выпрыгнул военный, на ходу вытаскивая бумаги из планшета, крикнул Соне:
— Эй, сестренка, не спи, зови санитаров, выгружайте раненых.
Соня вернулась в здание госпиталя, в растерянности остановилась в коридоре — куда бежать-то? Мимо широкими шагами прошел офицер, сердито зыркнул на девушку:
— Ну, чего столбом встала, барышня?! — и зычно крикнул, — Эй, принимайте пополнение!
Его голос эхом прокатился под сводами коридора, захлопали двери, поднялась суета, санитары сгибались под тяжестью носилок. Соня увидела Ольгу. Та, спокойная, собранная, стояла на входе и отдавала распоряжения, кого нести в палаты, кого в перевязочную, а кого поближе к операционной. Соня тоже оказалась вовлеченной в суету, толкала перед собой каталку с тяжелораненым. Голова его была забинтована, на месте лица — сплошная запекшаяся кровавая корка. Оставив каталку около перевязочной, Софья присела над носилками с раненым, тихо просившем: «пить…». Она сбегала за кружкой, склонилась над солдатиком.
— Ты что делаешь?! — раздался сердитый окрик над ее головой. — Ранение в живот, поить нельзя! Только губы бинтом смочи, — уже более мягким тоном сказал незнакомец в белом халате, наброшенном поверх военной формы.
Коридор заполнился носилками, пациентов постепенно распределяли по местам. Соня заставила себя вернуться в шестую палату. На месте юного солдатика уже лежал другой раненый из только что поступивших.
— Сестренка, ногу сдавило, поверни ее поудобнее, жалобно сказал он.
Соня откинула край одеяла…, вместо ноги увидела перевязанную запекшимися от крови бинтами культю.
— Что там с моей ногой? — с надеждой глядя в ее побелевшее лицо, спросил парнишка.
В этот момент Соня почувствовала, как по ее бедру поверх юбки легко скользит чья-то рука. Она отскочила в сторону, резко обернулась. На соседней кровати лежал рыжий парень, нагло ухмыляясь щербатым ртом, и тянул к ней здоровую руку, вторая, загипсованная, висела на косынке.
Это происшествие оказалось последней каплей. Соня метнулась к двери, на ходу срывая с себя фартук и косынку, забежала в сестринскую, схватила в охапку шубку, шапку, муфту и пулей вылетела из госпиталя. Почти всю дорогу до дома она бежала, размазывая по щекам слезы и приговаривая: «Больше никогда…, больше ни за что…». Быстро, словно за ней гнались, пересекла гостиную, мимо встревоженных родителей, и закрылась в своей комнате. Она плакала, упав в подушки, и не отвечала на стук в дверь.
Словно две женщины спорили в ее голове. Одна строго выговаривала:
— Как ты можешь бросить раненых, которые так нуждаются в твоей помощи?! Завтра же возьмешь себя в руки и вернешься в госпиталь!
А вторая жалобно отвечала:
— Но я не могу! Я не выдержу! Пожалуйста, не надо!
— Как тебе не стыдно! А как Ольга выдерживает? Она может, значит, и ты сможешь.
— Она может, а я нет!
— А если сейчас, когда ты прячешься в подушках, твой брат или жених лежат раненые и так же нуждаются в помощи?
Соня явственно представила на месте сегодняшнего раненого с культей вместо ноги Сержа, вскрикнула и забилась в истерике.
Потом ей казалось, что она лежит в поле, вокруг в темноте стонут и шевелятся раненые. Они зовут ее, а она не может встать. Где-то далеко раздается глухой топот копыт, он приближается, все явственней содрогается земля. Конница все ближе, ближе, вот над ее головой замелькали копыта. Соня сжалась в комочек в ожидании удара. Но топот стал удаляться, все дальше, дальше… тише, тише…
Очнулась она днем. В кресле, прикрыв лицо от солнечных лучей платком, дремала Агаша. Соня тихонько окликнула подругу, та тут же вскинулась.
— Лежите, лежите, барышня! Доктор не велел пока вставать.
— Что со мной?
— Доктор сказал — нервная горячка. Это пройдет, нужен только покой.
Вечером больную навестил врач, совсем молодой, видимо, вчерашний студент. Однако держался он уверенно, и к себе располагал. Соня с ним разоткровенничалась, рассказала о причине своего нервного расстройства.
— Мне стыдно, что я сбежала, но я не чувствую в себе сил, чтобы вернуться в госпиталь.
— Возвращаться туда Вам точно не стоит. И корить себя не за что. Просто медицина — это не Ваше призвание. Мы же все разные, не всем суждено родиться Жанной д'Арк. Ваша подруга нашла свой путь служения Отечеству, а Вам надо искать свой.
— А мой путь в чем? В вышивании цветочков? — с горечью спросила Соня.
— Может быть и в вышивании. Красота тоже нужна людям. Ищите, и обязательно найдете. Чтобы быть полезной другим, нужно, как минимум, быть здоровой, так что поправляйтесь, набирайтесь сил и берегите себя.
«То-то ты отсиживаешься в тылу, пока другие воюют! Себя бережешь!» — с досадой подумала Соня, и тут же устыдилась своих недобрых мыслей — оказалось, что доктор прихрамывает на правую ногу. Стоя у окна, она провожала взглядом его торопливо ковыляющую фигуру. А в глубине души рождалось успокоение: она больна, следовательно, не надо договариваться со своей совестью.
Продолжение следует...