оглавление канала
Когда взошло мутное солнце, кое-как выбравшись из туманного марева нескончаемых, как хвост гигантского питона, облаков, я вышла на улицу. На углу дома обнаружила бочку с холодной дождевой водой. Подошла и опустила в нее голову. Вода была ледяная и отдавала горечью березовых опавших листьев. Это сразу привело меня в чувство. Вернулась в дом и поставила чайник на печку. Ровно без пяти десять послышался звук подъезжающего автомобиля. И я вышла на крыльцо встречать Андрея. Вид у меня, должно быть, был не очень. После бессонной ночи темные круги под глазами, безусловно, меня не красили. Как, впрочем, и ни одну другую женщину. Но, честно говоря, мне на это было наплевать. Первый вопрос, который я задала Андрею, был про Алешу, как он там. Андрюха неопределенно пожал плечами.
- Не знаю… Он у Марковны. Я его позавчера последний раз видел. Он очень был зол на тебя. – Андрей бросил на меня быстрый взгляд, чтобы посмотреть, какой будет моя реакция на его сообщение.
Я грустно улыбнулась.
- Конечно, злой… Я бы тоже злой была, если бы со мной такой фокус выкинули. – Решив больше тему не муссировать, с преувеличенной бодростью, хлопнув Андрея по плечу, спросила: - Ну как ты? Готов к свершениям?
Он угрюмо посмотрел на меня, и пробурчал:
- Всегда готов… - И, развернувшись, пошел к своей машине.
Настроение друга мне не нравилось. С таким в бой не идут. Но, он же и не собирался в этот самый бой. Он шел подписать документы, только и всего. Прихватив свою сумку, я помчалась следом за ним.
Всю дорогу до кафе Андрей и двух слов не сказал. Я попыталась его разговорить, но он отвечал коротко и односложно, чтобы, что называется, только отвязаться. Я это поняла, и отстала от него, про себя недоумевая, чем вызвана такая, можно сказать, вопиющая немилость к моей скромной персоне. К кафе мы подъехали в гробовом молчании. Меня это тяготило, не высказать, как. Нам сейчас вместе предстояло идти, если и не в бой, то на очень опасное задание. А с таким настроением… В общем, я попыталась предпринять еще одну попытку. Тронула его за рукав, и робко спросила:
- Андрюша… Что происходит? Ты на себя не похож…
Он глянул на меня так, что у меня слова застряли в горле. В его глазах была такая гремучая смесь обиды, невысказанной ярости и боли, что у меня перехватило дыхание. Я растеряно убрала руку, и пробормотала:
- Извини…
За что я извинялась, объяснить бы не смогла. Но чтобы заслужить такой взгляд… Для этого нужно было очень постараться. Особых грехов за собой я не знала, и это особенно было обидно. Ладно… Наверное, Андрей прав. Сейчас не самый лучший момент для выяснения отношений. Вот, когда весь этот цирк «с конями», точнее, «с изумрудами» закончится, мы поговорим. Обо всем поговорим, расставим все точки над «и», как и положено между добрыми друзьями. А пока… Пока, нужно закончить начатое, чтобы, наконец-то, можно было вздохнуть свободно.
Мы подъехали со стороны служебного входа. Никаких машин поблизости не наблюдалось. Ну, так и должно быть. Иначе Капустин здорово насторожится, и начнет, не дай Бог, нервничать. А мне нужно, чтобы он, напротив, был спокоен и уверен. Дмитрий же предупредил меня, что кафе будет закрыто на «санитарный день», чтобы нам никто не помешал. Я нащупала в кармане коробочку с проклятым изумрудом, и вдохнув поглубже, вышла из машины. Андрей вышел вслед за мной, задержавшись, чтобы взять папку с заднего сидения машины, и был при этом мрачнее тучи. А меня посетила какая-то, не то, настороженность, не то, тревога. Хотя, в подобной ситуации это, наверное, так и должно было быть. Но, наверняка я сказать не могла. Не приходилось мне до этого бывать в подобной ситуации. Я постаралась задвинуть эти все ощущения куда поглубже. Получилось не очень. Моя интуиция настырно лезла изо всех щелей, и пищала хрипло и надсадно. Шикнула на нее мысленно: «Дело сделаем, со всеми тревогами разберемся!!» Не помогло. Пришлось прибегнуть к силовому варианту. Сцепила зубы так, что хрустнули челюсти, и открыла дверь служебного входа, пробормотав еле слышно: «снявши голову по волосам не плачут…».
Андрей шел за мной, что называется, след в след. Я буквально чувствовала затылком его дыхание. Проходя мимо кухни, краем глаза увидела, что там опять копается кто-то у плиты. Наверное, повар. В его фигуре мне показалось что-то знакомое. Конечно, в последнее время в этом кафе я стала буквально завсегдатаем. Мне уже не то, что повара, даже мыши с тараканами уже знакомыми стали. Капустин сидел на прежнем месте в углу. За стойкой бара был уже знакомый по последнему моему посещению официант. Лицо его было настолько перепуганным, что мне даже стало его жалко. Чтобы как-то подбодрить парня, я ему заговорщицки подмигнула. Он мне робко улыбнулся, и даже как-то потянулся навстречу, словно первый зеленый росток, пробившийся из-под снега к весеннему солнышку. Он даже осмелился спросить:
- Кофе…?
Я с готовностью кивнула.
- Да, пожалуй… А себе налейте коньячку граммов пятьдесят. Вам сейчас это нужно. – И опять подмигнула.
Он несмело улыбнулся. Я его хорошо понимала. Мне бы сейчас тоже хотелось очутиться как можно дальше от этого места. Но, увы… Подобной роскоши ни он, ни я себе позволить не могли.
Я подошла к столу и вежливо поздоровалась. Капустин что-то неразборчивое буркнул в ответ, и с некоторым подозрением уставился на Андрея. Рука его как-то подозрительно нырнула за полу куртки. Я поторопилась его успокоить.
- Андрей здесь, как представитель известной вам стороны. Именно в его присутствии вам предстоит подписать все документы, которые и послужат вашей гарантией дальнейшей безопасной жизни. Затем, он уйдет, а мы с вами закончим наши дела. – Я многозначительно посмотрела на Сергея Сергеевича.
Кажется, он все понял правильно, потому что, руку из-за пазухи вынул, но взгляд, по-прежнему, оставался настороженным. Не дожидаясь приглашения, я отодвинула стул и села, взглядом призывая Андрея сделать тоже самое. Господи, как живут эти люди? Не знать ни сна, ни отдыха, и все время оглядываться, не крадется ли кто сзади, вздрагивать по ночам от малейшего шороха, все время ожидая пули в затылок! И это они называют «жизнью»?! Но времени, для дальнейших философских рассуждений у меня не было. Андрей деловито достал из папки документы и разложил их перед Капустиным. Тот принялся их скрупулезно изучать, изредка поглядывая на Андрея. Губы его то и дело кривила язвительная усмешка. А я, кажется, даже перестала дышать. Документов я не читала. Не мое это было дело. И теперь переживала, вдруг Дмитрий чего не так написал, и Капустин сейчас возьмет и закапризничает, потребует каких-либо уточнений и переделки? И это все опять затянется не то, что на часы, на дни.
Но, вопреки моим тревогам, Сергей Сергеевич, несколько лениво, я бы даже сказала, вальяжно, достал из внутреннего кармана ручку, и размашисто поставил подписи под документами. Андрей деловито подписался в качестве свидетеля и аккуратно убрал листки обратно в папку. И все это в гробовом молчании. Только кривые усмешечки с обеих сторон, да взгляды, больше похожие на сверкающие ножи, которые оба мужчины просто жаждали воткнуть в глотки друг другу. Не выдержав этого молчания, я проблеяла:
- Ну вот, Сергей Сергеевич, теперь вы свободны…
Он глянул на меня так, словно хотел испепелить на месте. Но на меня это уже никак не повлияло. Основная работа, можно сказать, была завершена. Наступало время моего выхода. И от того, как я себя поведу, зависел успех всей операции. Все страхи, переживания были позади, я уже открыла дверь, которую теперь не могла закрыть. Оставалось только одно, сделать шаг вперед. Капустин посмотрел на Андрея, и не пряча сарказма проговорил:
- Ну что, Скальпель, ты свое дело сделал, теперь можешь идти и обрадовать своих хозяев. А нам с девушкой еще предстоит кое-что обсудить без свидетелей.
Андрей растянул рот в ядовитой улыбке.
- Не торопись, Скалолаз… Лина – мой друг. И я не оставлю ее наедине с такой хищной акулой, как ты. Вам придется заканчивать свои дела в моем присутствии…
Это было неожиданно. Андрей должен был забрать бумаги и уйти. Таков был план. А сейчас происходило что-то непредвиденное. И мне показалось, что друг сейчас начал какую-то свою партию, которая была никем не предусмотрена.