Сегодня наши герои - врач-невролог, променявший уютный кабинет и частную практику в центре столицы на помощь детям с ДЦП в Калужской области. И врач-психиатр, который разочаровался в российской психиатрии и уехал на ее родину, в Германию.
«Мое призвание - помогать человеку, а не обслуживать»
Александр Лампси, 53 года, врач-невролог, рефлексотерапевт
Москва - Боровск
В медицине я 28 лет. Работал сначала в реанимации, после окончания ординатуры по неврологии и рефлексотерапии - в государственных и коммерческих клиниках. В последнее время занимался частной практикой, вел прием на юго-западе Москвы. Все было стабильно: и в профессии, и в жизни. Но…
Первая мысль о том, чтобы уехать из столицы пришла лет 10 назад. Большой объем бумажной работы, отношение к врачу со стороны пациентов и администрации… Пришло понимание тщетности попыток проявить себя в реалиях системы здравоохранения большого города . Задача современного столичного врача - обслужить. Я видел свое призвание в другом.
Для жизни меня привлек Боровск - небольшой город в Калужской области в 115 км от Москвы. Известен он как центр старообрядчества, место «намоленное» и духовное. Поселился я недалеко от него, в деревне Митяево. И у меня был четкий план, чем тут, в деревне, заняться.
Дело в том, что в 2016 году мы с женой и коллегами, работающими в области реабилитации детей с ДЦП, создали проект «Планета детей» и начали ездить по регионам России. Сначала робко, затем выезды стали регулярными – нас приглашали чуть ли не ежемесячно! За 8 лет через руки только одного нашего специалиста, инструктора-методолога ЛФК, прошло более 450 детишек с ДЦП. И это не разовые приемы, а полноценные курсы реабилитации по 4-6 раз в год.
Практически у всех детей, с кем мы занимались регулярно, есть результаты: кто-то начал ходить, у кого-то расширился диапазон активных движений, улучшилась координация, у кого-то появилась речь. Но сверхзадача реабилитационного процесса - обучить ребенка навыкам самообслуживания, потому что это вопрос выживания!
Сейчас это основная моя работа - вместе с женой мы выезжаем в регионы и организовываем там реабилитационные курсы для детей с ДЦП.
В обозримом будущем я планирую открыть отделение реабилитации в Боровском районе, а если брать глобально - создать и запустить новую программу для подготовки специалистов в области реабилитации, которая будет включать все оздоровительные практики народов мира: иглоукалывание, а для детей младшего возраста - акупрессуру, детскую йогу, дыхательную гимнастику, тайцзи/цигун, Войта-терапия, Бобат-терапия и другие.
«Врач имеет преимущество как по статусу, так и по зарплате»
Иван Наливайко, 39 лет, врач-психиатр
Москва - Штральзунд (Германия)
Я окончил в 2007 году Московскую медицинскую академию (сейчас известную как Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова) и ординатуру в Научном центре психического здоровья при том же университете.
После учебы занял должность участкового врача-психиатра в местном диспансере, где проработал три года. Разочаровавших в отечественной психиатрии (нехватка лекарств для пациентов, полипрагмазия, непопулярность психотерапии в обществе, очень низкая психосоциальная поддержка), я ушел из медицины и девять лет перед отъездом проработал в крупной западной фармацевтической компании в отделе клинических исследований. После февраля 2022 года компания приостановила набор пациентов и проведение исследований, и стало понятно, что скоро я потеряю работу. Так и случилось - в августе 2022 года практически весь наш отдел сократили. У меня давно были мысли о переезде в Германию, многие мои знакомые думали о том же. Германия привлекала высоким уровнем жизни, сильной психотерапией, наличием культурных и политических связей с Россией, а также относительной простотой для начала работы врачом.
В отличие от других стран, Германия не требует сдачи врачебных экзаменов для подтверждения диплома - это необходимо сделать в течение двух лет после того, как начал работать. Привлекала и относительно достойная зарплата даже для начинающего врача.
Я подошел к вопросу переезда тщательно. Нашел агента, который не только взял на себя всю бумажную работу, переписку и контакты с чиновниками, но и обеспечил простоту получения всех необходимых записей в разные учреждения. Например, запись на экзамен я получил через пару дней после подтверждения моих документов во Врачебной палате. Все это обеспечило плавный вход в работу в немецкой больнице. Однако и трудностей было немало: основная проблема заключалась, разумеется, в языке. Сдать экзамен и разговаривать с носителями в естественной среде - это колоссальная разница. В психиатрии еще сложнее, так как именно разговор - основной способ диагностики. В моем геронтопсихиатрическом отделении многие пациенты разговаривают тихо, невнятно или на своеобразных диалектах. А иногда их когнитивные функции снижены настолько, что даже немцы, бывает, их не понимают. Другая проблема - квартира. Во-первых, не так просто найти достойную квартиру, так как их крайне мало, и арендаторы предпочитают сдавать квартиры немцам или давно работающим иностранцам с хорошим языком. Врач имеет преимущество как по статусу, так и по зарплате, но тем не менее, я искал квартиру около месяца и в итоге снял полностью пустую, даже без кухни, на окраине города, хотя и в пяти минутах от больницы. Всю мебель пришлось покупать и собирать с нуля. Но зато икеевскую кухню теперь я могу собрать и разобрать с закрытыми глазами.
Сейчас я работаю в крупной больнице в небольшом городе на 60 тысяч человек. Больница обслуживает как этот город, так и население в радиусе примерно 50 км. Планирую ближайший год оставаться здесь, а дальше время покажет.