Недавно нам сообщили, что бывший пациент первого отделения "Урий-безбожник" (Юрий К.) покончил собой. Устроил дома последнее представление: соорудил петлю на гвозде в передней, поставил перед собой свой же портрет, превращенный в подобие иконы - лик Урия, украшенный странными символами из эпохи просвещенного атеизма - пятиконечные звездочки, галстуки, значки со спортивными телесами и пр.пр. И влез в петлю. Нашли его соседи, так как жил один.
Из психиатрической больницы выписали с полгода назад. "Лечению, не поддается". Такой вердикт в отношении Урия (так он просил себя называть) вынес его лечащий врач Игорь Петрович.
Дело в том, что в случае с Юрием К. горе его было не от безумия, а от слишком дерзкого и гордого ума. Работал он полжизни архивариусом в каком-то музее, потом стал обычным библиотекарем, много читал и мало зарабатывал, плохо питался, мало с кем общался, женщины вообще обходили его стороной. Чудаковатый был. Приставучий и умный. Где ни появлялся в публичных пространствах, тут же заводил спор о Боге, доказывал, что Его нет, яростно доказывал, со всем багажом накопленных знаний, приводя в свои друзья разных вольнодумных философов. Собственно, Юрию уже и никто не возражал. На философских собраниях университета, где он когда-то учился, все знали, что трогать Юрия не надо. Он сам кого хочешь тронет. Спровоцирует спор из "ничего", высосет аргументы из пальца и снова начнет яростно доказывать, что Бога нет.
Все это выглядело бы комично, если бы однажды его не доставили в приемный покой из полицейского участка: нашли его на улице небритого, голодного, грязного. Фамилии он своей не помнил, что с ним случилось, тоже не помнил. Возможно, что на улице начал спорить и доказывать, что Бога нет не тем людям, готовым спорить, и они отдубасили его. Возможно, что он сам по себе в какой-то момент оглох к здравому смыслу. Внешних повреждений на теле не было. Когда доставили в дежурную часть, и офицер стал его о чем-то спрашивать, Урий накинулся на него с утверждением, что "Бога нет, я есть бог". И все. Эта странная формула застряла у него в голове и на языке.
В приемном покое он всем твердил (даже санитару): "Бога нет. Я бог".
Санитар по наивности спросил Урия: "Как же ты говоришь, что Бога нет, а себя богом называешь? Значит, Бог есть? И это ты?"
Очевидно, санитар наступил на больное.
Урий принялся вещать на непонятном санитару инопланетном языке о каких-то Кантах и Шпенглерах, Шопенгауэрах и Ницше, Гегеле и Платоне. А потом прибавил: "Бога нет. Я бог".
Определили его тогда в первое острое отделение, потому что на истории болезни на всякий случай налепили две буковки "С.О.", что означало "социально опасен". Такой ярости и приставучести на тему Бога-нет-есть Бог в своей практике Игорь Петрович давно не встречал. Ладно бы сектант какой. Тут упоротость понятна. Но здесь свободно мыслящий философ, вольнодумец. Горе от ума, ей-богу.
Провозился с ним Игорь Петрович три недели. Добросовестно выслушивал, вступал в беседы, пытался навести на мысль о том, что не нужно всем так яростно говорить, что Бога нет и он бог, что не нужно на людей бросаться. Что все люди разные, каждый со своим мировоззрением. Бесполезно. Пропил курс легких транквилизаторов и был выписан с диагнозом "реактивный психоз с расстройством на религиозную тему".
А через полгода, изведенный своими умственными изысками до какого-то безумия (как в случае с персонажами Достоевского - тут я и Смердякова вспомнил, и Ивана Карамазова, и Кириллова), соорудил бедняга петлю, влез в нее, поставил перед собой портрет-икону себя-бога. И доказал всем, наверное, что он и есть бог, потому что может сам лишить себя жизни.