Кейтилин
Нед и девочки отсутствовали восемь дней, когда однажды ночью мейстер Лювин пришел к ней в комнату больного Брана с лампой для чтения и бухгалтерскими книгами.
- Нам давно пора пересмотреть цифры, миледи, - сказал он. - Вы, наверное, захотите узнать, во сколько нам обошелся этот королевский визит.
Кейтилин посмотрела на Брана, лежащего на кровати, и откинула волосы с его лба. Она поняла, что волосы стали очень длинными. Скоро ей придется их подстричь.
- Мне нет нужды смотреть на цифры, мейстер Лювин, - сказала она ему, не сводя глаз с Брана. - Я знаю, чего нам стоил этот визит. Уберите книги.
- Миледи, у королевской свиты был здоровый аппетит. Мы должны пополнить наши запасы, прежде чем...
Она оборвала его.
- Я сказала, уберите книги. Управляющий позаботится о наших нуждах.
- У нас нет управляющего, - напомнил ей мейстер Лювин. Как маленькая серая крыса, подумала она, он не отпускал ее. - Пул отправился на юг, чтобы основать дом лорда Эддарда в Королевской Гавани.
Кейтилин рассеянно кивнула.
- О, да. Я помню.
Бран выглядел таким бледным. Она подумала, не могли бы они передвинуть его кровать под окно, чтобы он мог наслаждаться утренним солнцем.
Мейстер Лювин поставил лампу в нишу у двери и покрутил фитиль.
- Есть несколько назначений, которые требуют вашего немедленного внимания, миледи. Помимо управляющего, нам нужен капитан стражи на место Джори, новый мастер верховой езды...
Ее глаза метнулись по сторонам и нашли его.
- Мастер верховой езды?
Ее голос был как удар хлыста.
Мейстер был потрясен.
- Да, миледи. Халлен отправился на юг с лордом Эддардом, так что...
- Мой сын лежит здесь сломленный и умирающий, Лювин, а ты хочешь обсудить нового мастера верховой езды? Ты думаешь, меня волнует, что происходит в конюшнях? Ты думаешь, это имеет для меня хоть какое-то значение? Я бы с радостью собственноручно зарезала каждую лошадь в Винтерфелле, если бы это открыло Брану глаза, ты это понимаешь? А?
Он склонил голову.
— Да, миледи, но назначенные встречи...
- Я проведу встречи, - сказал Робб.
Кейтилин не слышала, как он вошел, но он стоял в дверях и смотрел на нее. Она поняла, что кричала, с внезапным приливом стыда. Что с ней происходило? Она так устала, и у нее все время болела голова.
Мейстер Лювин перевел взгляд с Кейтилин на ее сына.
- Я подготовил список тех, кого мы, возможно, пожелаем рассмотреть на вакантные должности, - сказал он, протягивая Роббу бумагу, вытащенную из его рукава.
Ее сын взглянул на имена. Кейтилин увидела, что он пришел с улицы; его щеки раскраснелись от холода, волосы были растрепаны ветром.
- Хорошие люди, - сказал он. - Мы поговорим о них завтра.
Он вернул список имен.
- Очень хорошо, милорд.
Листок исчез у мейстера в рукаве.
- А теперь оставьте нас, - сказал Робб. Мейстер Лювин поклонился и удалился. Робб закрыл за собой дверь и повернулся к ней. Она увидела, что у него был меч.
- Мама, что ты делаешь?
Кейтилин всегда думала, что Робб похож на нее; как у Брана, Рикона и Сансы, у него был цвет лица Талли, каштановые волосы, голубые глаза. И все же сейчас она впервые увидела в его лице что-то от Эддарда Старка, что-то такое же суровое и непреклонное, как север.
- Что я делаю? - эхом повторила она, озадаченная. - Как ты можешь спрашивать об этом? Как ты думаешь, что я делаю? Я забочусь о твоем брате. Я забочусь о Бране.
- Так вот как ты это называешь? Ты не выходила из этой комнаты с тех пор, как Бран пострадал. Ты даже не подошла к воротам, когда отец с девочками отправились на юг.
- Я попрощалась с ними здесь и наблюдала из этого окна, как они уезжали.
Она умоляла Неда не уезжать, не сейчас, не после того, что случилось; теперь все изменилось, неужели он этого не видит? Это было бесполезно. У него не было выбора, сказал он ей, а потом ушел, сделав выбор.
- Я не могу оставить его даже на мгновение, когда любое мгновение может стать для него последним. Я должна быть с ним, если... если...
Она взяла безвольную руку сына, переплетя его пальцы со своими. Он был таким хрупким и худым, в его руке не осталось сил, но она все еще чувствовала тепло жизни сквозь его кожу.
Голос Робба смягчился.
- Он не умрет, мама. Мейстер Лювин говорит, что время величайшей опасности миновало.
- А что, если мейстер Лювин ошибается? Что, если я понадоблюсь Брану, а меня здесь не будет?
- Ты нужна Рикону, - резко сказал Робб. - Ему всего три года, он не понимает, что происходит. Он думает, что все его бросили, поэтому весь день ходит за мной по пятам, хватается за мою ногу и плачет. Я не знаю, что с ним делать.
Он на мгновение замолчал, прикусив нижнюю губу, как делал, когда был маленьким.
- Мама, ты нужна и мне. Я пытаюсь, но я не могу... я не могу сделать все это сам.
Его голос дрогнул от внезапного волнения, и Кейтилин вспомнила, что ему всего четырнадцать. Она хотела встать и подойти к нему, но Бран все еще держал ее за руку, и она не могла пошевелиться.
Снаружи башни завыл волк. Кейтилин задрожала, всего на секунду.
- Волк Брана.
Робб открыл окно и впустил ночной воздух в душную комнату в башне. Вой становился все громче. Это был холодный и одинокий звук, полный меланхолии и отчаяния.
- Не надо, - сказала она ему. - Брану нужно оставаться в тепле.
- Ему нужно услышать, как они поют, - сказал Робб. Где-то в Винтерфелле второй волк начал выть хором с первым. Затем третий, ближе.
- Лохматый пес и Серый ветер, - сказал Робб, когда их голоса то повышались, то понижались вместе. - Ты можешь отличить их друг от друга, если внимательно прислушаешься.
Кейтилин трясло. Это было горе, холод, вой лютоволков. Ночь за ночью, вой и холодный ветер, и серый пустой замок, они шли все дальше и дальше, никогда не меняясь, и ее мальчик лежал там сломленный, самый милый из ее детей, самый нежный, Бран, который любил смеяться и лазать по горам и мечтал о рыцарстве, теперь все ушло, она никогда не услышит снова его смех. Всхлипывая, она высвободила свою руку из его и закрыла уши, чтобы не слышать этих ужасных завываний.
- Заставь их остановиться! - закричала она. - Я не могу этого вынести, заставь их остановиться, заставь их остановиться, убей их всех, если нужно, просто заставь их остановиться!
Она не помнила, как упала на пол, но вот она здесь, и Робб поднимает ее, держа в сильных объятиях.
- Не бойся, мама. Они никогда не причинили бы ему вреда. - Он помог ей добраться до узкой кровати в углу комнаты больного. - Закрой глаза, - мягко сказал он. - Отдыхай. Мейстер Лювин сказал мне, что ты почти не спал с тех пор, как упал Бран.
- Я не могу, - рыдала она. - Боги, прости меня, Робб, я не могу, что, если он умрет, пока я сплю, что, если он умрет, что, если он умрет...
Волки все еще выли. Она закричала и снова зажала уши.
- О, боги, закройте окно!
- Если ты поклянешься мне, что поспишь.
Робб подошел к окну, но когда он потянулся к ставням, к заунывному вою лютоволков добавился еще один звук.
- Собаки, - сказал он, прислушиваясь. - Все собаки лают. Они никогда не делали этого раньше...
Кейтилин услышала, как у него перехватило дыхание. Когда она подняла глаза, его лицо в свете лампы было бледным.
- Огонь, - прошептал он.
Огонь, подумала она, а потом... Бран!
- Помоги мне, - настойчиво попросила она, садясь. - Помоги мне с Браном.
Робб, казалось, не слышал ее.
- Библиотечная башня в огне, - сказал он.
Теперь Кейтилин могла видеть мерцающий красноватый свет через открытое окно. Она поникла от облегчения. Бран был в безопасности. Библиотека находилась на другом конце двора, огонь никак не мог добраться до них здесь.
- Слава богам, - прошептала она.
Робб посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.
- Мама, останься здесь. Я вернусь, как только огонь погаснет.
Тогда он побежал. Она слышала, как он крикнул охранникам снаружи комнаты, слышала, как они вместе спускались в дикой спешке, перепрыгивая через две и три ступеньки за раз.
Снаружи, во дворе, раздались крики Пожар!, вопли, топот бегущих ног, ржание испуганных лошадей и неистовый лай замковых собак. Вой прекратился, поняла она, прислушиваясь к какофонии. Лютоволки притихли.
Подойдя к окну, Кейтилин мысленно вознесла благодарственную молитву семи ликам богов. По ту сторону двора из окон библиотеки вырывались длинные языки пламени. Она смотрела, как дым поднимается в небо, и с грустью думала обо всех книгах, которые Старки собирали на протяжении веков. Затем она закрыла ставни.
Когда она отвернулась от окна, мужчина был с ней в комнате.
- Тебя не должно было здесь быть, - кисло пробормотал он. - Никого не должно было здесь быть.
Это был маленький, грязный человечек в грязной коричневой одежде, и от него воняло лошадьми. Кейтилин знала всех мужчин, работавших в их конюшнях, и он не был ни одним из них. Он был худощав, с жидкими светлыми волосами и бледными глазами, глубоко запавшими на костлявом лице, и в руке у него был кинжал.
Кейтилин посмотрела на нож, затем на Брана.
- Нет, - сказала она. Слово застряло у нее в горле, превратившись в едва слышный шепот.
Должно быть, он услышал ее.
- Это милосердие, - сказал он. - Он уже мертв.
- Нет, - сказала Кейтилин, теперь уже громче, когда к ней снова вернулся голос. - Нет, ты не можешь.
Она повернулась обратно к окну, чтобы позвать на помощь, но мужчина двигался быстрее, чем она могла себе представить. Одной рукой он зажал ей рот и запрокинул голову, другой приставил кинжал к ее трахее. Исходившее от него зловоние было невыносимым.
Она протянула обе руки и изо всех сил ухватилась за лезвие, отводя его от своего горла. Она услышала, как он выругался ей в ухо. Ее пальцы были скользкими от крови, но она не выпускала кинжал из рук. Рука, зажимавшая ей рот, сжалась еще сильнее, перекрывая доступ воздуха. Кейтилин повернула голову в сторону и ухитрилась зажать зубами кусочек его плоти. Она сильно прикусила его ладонь. Мужчина застонал от боли. Она стиснула зубы и вцепилась в него, и внезапно он отпустил ее. Вкус его крови наполнил ее рот. Она втянула воздух и закричала, а он схватил ее за волосы и оттащил от себя, и она споткнулась и упала, а потом он стоял над ней, тяжело дыша, дрожа. Кинжал, скользкий от крови, все еще был крепко зажат в его правой руке.
- Тебя не должно было здесь быть, - тупо повторил он.
Кейтилин увидела, как тень проскользнула в открытую дверь позади него. Послышался низкий рокот, меньше похожий на рычание, едва уловимый шепот угрозы, но он, должно быть, что-то услышал, потому что начал поворачиваться как раз в тот момент, когда волк совершил свой прыжок. Они упали вместе, наполовину распростершись на Кейтилин там, где она упала. Волк ударил его в челюсть. Крик человека длился меньше секунды, прежде чем зверь запрокинул голову, вырвав половину его горла.
Его кровь, брызнувшая ей на лицо, была подобна теплому дождю.
Волк смотрел на нее. Его челюсти были красными и влажными, а глаза золотисто светились в темной комнате. Это был волк Брана, поняла она. Конечно, так оно и было.
- Спасибо, - прошептала Кейтилин слабым голосом. Она подняла дрожащую руку. Волк подкрался поближе, обнюхал ее пальцы, затем слизнул кровь влажным шершавым языком. Когда он смыл всю кровь с ее руки, он молча отвернулся, запрыгнул на кровать Брана и лег рядом с ним. Кейтилин начала истерически хохотать.
Именно так они их и нашли, когда Робб, мейстер Лювин и сир Родрик ворвались с половиной стражи в Винтерфелл. Когда смех наконец замер у нее в горле, они завернули ее в теплые одеяла и отвели обратно в Главную башню, в ее собственные покои. Старая Нэн раздела ее, помогла залезть в обжигающе горячую ванну и смыла с нее кровь мягкой тканью.
Позже прибыл мейстер Лювин, чтобы перевязать ее раны. Порезы на ее пальцах были глубокими, почти до кости, а кожа головы была ободрана и кровоточила в тех местах, где он вырвал клок волос. Мейстер сказал ей, что боль только начинается, и дал ей макового молока, чтобы она лучше спала.
Наконец она закрыла глаза.
Когда она снова открыла их, ей сказали, что она проспала четыре дня. Кейтилин кивнула и села в постели. Теперь все это казалось ей кошмаром, все, что произошло после падения Брана, ужасным сном, полным крови и горя, но боль в руках напоминала ей, что это было реально. Она чувствовала слабость и головокружение, но в то же время странную решимость, как будто с нее свалился огромный груз.
- Принесите мне немного хлеба и меда, - сказала она своим слугам, - и передайте мейстеру Лювину, что мне нужно сменить повязки.
Они удивленно посмотрели на нее и побежали выполнять ее приказание.
Кейтилин вспомнила, какой она была раньше, и ей стало стыдно. Она подвела их всех - своих детей, своего мужа, свой дом. Этого больше не повторится. Она покажет этим северянам, насколько сильной может быть Талли из Риверрана.
Робб появился перед ее едой. С ним пришли Родрик Кассель, подопечный ее мужа Теон Грейджой и, наконец, Халлис Моллен, мускулистый гвардеец с квадратной каштановой бородой. Робб сказал, что он был новым капитаном гвардии. Она увидела, что ее сын был одет в вареную кожу и кольчугу, а на поясе у него висел меч.
- Кто это был? - спросила их Кейтилин.
- Никто не знает его имени, - сказал ей Халлис Моллен. - Он не был жителем Винтерфелла, миледи, но некоторые говорят, что видели его здесь и около замка в последние несколько недель.
- Тогда один из людей короля, - сказала она, - или один из Ланнистеров. Он мог бы подождать сзади, когда остальные уйдут.
- Может быть, - сказал Хал. - Со всеми этими незнакомцами, заполнившими Винтерфелл в последнее время, невозможно сказать, кому он принадлежал.
- Он прятался в ваших конюшнях, - сказал Грейджой. - Вы могли почувствовать это по его запаху.
- И как он мог остаться незамеченным? - резко сказала она.
Халлис Моллен выглядел смущенным. - Между лошадьми, которых лорд Эддард увел на юг, и теми, которых мы отправили на север, в Ночной дозор, стойла были полупустыми. Спрятаться от конюхов было несложно. Может быть, Ходор видел его, поговаривают, что мальчик вел себя странно, но как бы он ни был прост... - Хэл покачал головой.
- Мы нашли место, где он спал, - вставил Робб. - У него было девяносто серебряных оленей в кожаном мешочке, спрятанном под соломой.
- Приятно сознавать, что жизнь моего сына была продана недешево, - с горечью сказала Кейтилин.
Халлис Моллен в замешательстве посмотрел на нее.
- Прошу прощения, миледи, вы хотите сказать, что он собирался убить вашего мальчика?
Грейджой сомневался.
- Это безумие.
- Он пришел за Браном, - сказала Кейтилин. - Он продолжал бормотать, что меня там не должно было быть. Он устроил пожар в библиотеке, думая, что я брошусь тушить его, прихватив с собой всех охранников. Если бы я не был наполовину безумна от горя, это бы сработало.
- Зачем кому-то убивать Брана? - сказал Робб. - Боги, он всего лишь маленький мальчик, беспомощный, спящий...
Кейтилин бросила на своего первенца вызывающий взгляд.
- Если ты собираешься править на севере, ты должен хорошенько все обдумать, Робб. Ответь на свой собственный вопрос. Зачем кому-то понадобилось убивать спящего ребенка?
Прежде чем он успел ответить, слуги вернулись с тарелкой свежей еды из кухни. Там было гораздо больше, чем она просила: горячий хлеб, масло с медом и варенье из ежевики, ломтик бекона и яйцо всмятку, ломтик сыра, чайник мятного чая. И вместе с этим появился мейстер Лювин.
- Как поживает мой сын, мейстер? Кейтилин посмотрела на всю эту еду и обнаружила, что у нее нет аппетита.
Мейстер Лювин опустил глаза.
- Без изменений, миледи.
Это был именно тот ответ, которого она ожидала, не больше и не меньше. Ее руки пульсировали от боли, как будто лезвие все еще было в ней, глубоко вонзаясь. Она отослала слуг и снова посмотрела на Робба.
- У тебя уже есть ответ?
- Кто-то боится, что Бран может проснуться, - сказал Робб, - боится того, что он может сказать или сделать, боится чего-то, что он знает.
Кейтилин гордилась им.
- Очень хорошо. - Она повернулась к новому капитану стражи. - Мы должны обезопасить Брана. Если был один убийца, то могут быть и другие.
- Сколько охранников вам нужно, леди? - спросил Хал.
- Пока лорд Эддард в отъезде, мой сын - хозяин Винтерфелла, - сказала она ему.
Робб стал немного выше ростом.
- Поставьте одного человека в комнате больного круглосуточно, одного за дверью, двоих у подножия лестницы. Никто не увидит Брана без моего приказа или разрешения моей матери.
- Как скажете, милорд.
- Сделай это сейчас, - предложила Кейтилин.
- И пусть его волк останется с ним в комнате, - добавил Робб.
- Да, - сказала Кейтилин. А потом снова: Да.
Халлис Моллен поклонился и вышел из комнаты.
- Леди Старк, - сказал сир Родрик, когда гвардеец ушел, - вы случайно не заметили кинжал, которым воспользовался убийца?
- Обстоятельства не позволили мне рассмотреть его поближе, но я могу поручиться за его остроту, - ответила Кейтилин с сухой улыбкой. - Почему ты спрашиваешь?
- Мы нашли нож, все еще находившийся в руках злодея. Мне показалось, что это слишком прекрасное оружие для такого человека, поэтому я долго и пристально рассматривал его. Клинок сделан из валирийской стали, рукоять - из драконьей кости. Подобному оружию не пристало находиться в руках таких, как он. Кто-то дал ему это.
Кейтилин задумчиво кивнула.
- Робб, закрой дверь.
Он странно посмотрел на нее, но сделал, как она сказала.
- То, что я собираюсь вам сказать, не должно покинуть эту комнату, - сказала она им. - Я хочу, чтобы вы поклялись в этом. Если хотя бы часть того, что я подозреваю, правда, Нед и мои девочки в смертельной опасности, и одно слово, сказанное не тем ушам, может стоить им жизни.
- Лорд Эддард для меня как второй отец, - сказал Теон Грейджой. - Я клянусь.
- Я даю вам клятву, - сказал мейстер Лювин.
- И я, миледи, - эхом отозвался сир Родрик.
Она посмотрела на своего сына.
- А ты, Робб?
Он кивнул в знак согласия.
- Моя сестра Лиза считает, что Ланнистеры убили ее мужа, лорда Аррена, десницу короля, - сказала им Кейтилин. - До меня дошло, что Джейме Ланнистер не присоединился к охоте в тот день, когда упал Бран. Он остался здесь, в замке.
В комнате воцарилась мертвая тишина.
- Я не думаю, что Бран упал с той башни, - сказала она в наступившей тишине. - Я думаю, его сбросили.
Шок был явно написан на их лицах.
- Миледи, это чудовищное предположение, - сказал Родрик Кассель. - Даже Цареубийца содрогнулся бы при виде убийства невинного ребенка.
- О, правда? - спросил Теон Грейджой. - Интересно.
- Гордости Ланнистеров или их амбициям нет предела, - сказала Кейтилин.
- В прошлом этот мальчик всегда был надежным, - задумчиво произнес мейстер Лювин. - Он знал каждый камень в Винтерфелле.
- Боги, - выругался Робб, его молодое лицо потемнело от гнева. - Если это правда, он заплатит за это.
Он вытащил свой меч и взмахнул им в воздухе.
- Я убью его сам!
Сир Родрик ощетинился на него.
- Убери это! Ланнистеры находятся в сотне лиг отсюда. Никогда не обнажай свой меч, если не собираешься им воспользоваться. Сколько раз я должен повторять тебе, глупый мальчишка?
Смущенный, Робб вложил меч в ножны, внезапно снова став ребенком. Кейтилин сказала сиру Родрику:
- Я вижу, теперь мой сын носит сталь.
Старый мастер по оружию сказал:
- Я подумал, что пришло время.
Робб с тревогой смотрел на нее.
- Пришло время, - сказала она. - Винтерфеллу, возможно, скоро понадобятся все его мечи, и лучше бы им быть не деревянными.
Теон Грейджой положил руку на рукоять своего клинка и сказал:
- Миледи, если уж на то пошло, мой дом в большом долгу перед вами.
Мейстер Лювин потянул за свой цепной ошейник там, где он натирал ему шею.
- Все, что у нас есть, - это предположение. Это любимый брат королевы, которого мы хотим обвинить. Она не воспримет это благосклонно. У нас должны быть доказательства, или мы будем вечно хранить молчание.
- Ваше доказательство - кинжал, - сказал сир Родрик. - Такой прекрасный клинок, как этот, не остался бы незамеченным.
Кейтилин поняла, что есть только одно место, где можно узнать правду об этом.
- Кто-то должен отправиться в Королевскую гавань.
- Я, - сказал Робб.
- Нет, - сказала она ему. - Твое место здесь. В Винтерфелле всегда должен быть Старк.
Она посмотрела на сира Родрика с его пышными седыми бакенбардами, на мейстера Лювина в его серых одеждах, на юного Грейджоя, худощавого, смуглого и порывистого. Кого послать? Кому бы поверили? Тогда она поняла. Кейтилин изо всех сил пыталась откинуть одеяла, ее забинтованные пальцы были жесткими и неподатливыми, как камень. Она выбралась из постели.
- Я отправлюсь сама.
- Миледи, - сказал мейстер Лювин, - разумно ли это? Несомненно, Ланнистеры встретили бы ваше прибытие с подозрением.
- А как насчет Брана? - спросил Робб. Бедный мальчик выглядел теперь совершенно сбитым с толку. - Ты же не хочешь оставить его.
- Я сделала все, что могла, для Брана, - сказала она, кладя раненую руку ему на плечо. - Его жизнь в руках богов и мейстера Лювина. Как ты сам напомнил мне, Робб, сейчас у меня есть другие дети, о которых нужно думать.
- Вам понадобится сильный эскорт, миледи, - сказал Теон.
- Я пошлю Хала с отрядом гвардейцев, - сказал Робб.
- Нет, - сказала Кейтилин. - Большая компания привлечет нежелательное внимание. Я бы не хотела, чтобы Ланнистеры узнали о моем приезде.
Сир Родрик запротестовал.
- Миледи, позвольте мне, по крайней мере, сопровождать вас. Королевский тракт может быть опасен для одинокой женщины.
- Я не поеду по королевскому тракту, - ответила Кейтилин. Она на мгновение задумалась, затем кивнула в знак согласия. - Два всадника могут двигаться так же быстро, как и один, и намного быстрее, чем длинная колонна, нагруженная фургонами и рулевыми рубками. Я буду рада вашему обществу, сир Родрик. Мы спустимся по Белому Ножу к морю и наймем корабль в Уайтхарборе. Сильные лошади и свежий ветер должны доставить нас в Королевскую Гавань намного раньше Неда и Ланнистеров.
И тогда, подумала она, мы увидим то, что увидим.