Тирион
Север тянулся бесконечно.
Тирион Ланнистер знал карты так же хорошо, как и кто-либо другой, но две недели, проведенные на дикой дороге, которая здесь называлась королевским трактом, преподали ему урок, что карта - это одно, а земля - совсем другое.
Они покинули Винтерфелл в тот же день, что и король, среди всей суматохи королевского отъезда, выезжая под крики людей и фырканье лошадей, под грохот повозок и стоны огромной рулевой рубки королевы, а вокруг них кружился легкий снежок. Королевский тракт проходил сразу за разросшимися замком и городом. Там знамена, повозки и колонны рыцарей и вольников повернули на юг, унося с собой суматоху, в то время как Тирион повернул на север с Бендженом Старком и его племянником.
После этого стало холоднее и гораздо тише.
К западу от дороги возвышались кремневые холмы, серые и изрезанные, с высокими сторожевыми башнями на их каменистых вершинах. К востоку местность была ниже, равнина превращалась в холмистую равнину, простиравшуюся насколько хватало глаз. Каменные мосты перекидывались через быстрые узкие реки, в то время как небольшие фермы располагались кольцами вокруг крепостей, обнесенных стенами из дерева и камня. Дорога была оживленной, и по ночам для их удобства можно было найти грубые постоялые дворы.
Однако в трех днях езды от Винтерфелла сельскохозяйственные угодья сменились густым лесом, и королевский тракт стал пустынным. Кремневые холмы с каждой пройденной милей становились все выше и все более дикими, пока на пятый день не превратились в горы, холодные серо-голубые гиганты с зазубренными мысами и снегом на плечах. Когда ветер дул с севера, длинные шлейфы ледяных кристаллов взлетали с высоких вершин, как знамена.
С запада стеной возвышались горы, дорога сворачивала с севера на северо-восток через лес, состоящий из дубов, вечнозеленых растений и черного шиповника, который казался старше и темнее, чем любой из когда-либо виденных Тирионом.
- Волчий лес, - так называл его Бенджен Старк, и действительно, их ночи наполнились воем далеких стай, а некоторые и не столь отдаленных. Лютоволк-альбинос Джона Сноу навострил уши, услышав ночной вой, но ни разу не повысил голоса в ответ.
В этом животном было что-то очень тревожное, подумал Тирион.
К тому времени в отряде было восемь человек, не считая волка. Тирион путешествовал с двумя своими людьми, как и подобает Ланнистеру. У Бенджена Старка был только его незаконнорожденный племянник и несколько свежих лошадей для Ночного дозора, но на окраине волчьего леса они переночевали за деревянными стенами лесной крепости и там присоединились к другому из черных братьев, некоему Йорену. Йорен был сутулым и зловещим, черты его лица скрывались за бородой, такой же черной, как и его одежда, но он казался крепким, как старый корень, и твердым, как камень. С ним была пара оборванных крестьянских мальчишек из Фингерса. - Насильники, - сказал Йорен, холодно взглянув на своих подопечных. Тирион понял. Говорили, что жизнь на Стене была тяжелой, но, без сомнения, это было предпочтительнее кастрации.
Пятеро мужчин, три мальчика, лютоволк, двадцать лошадей и клетка с воронами, подаренная Бенджену Старку мейстером Лювином. Без сомнения, они составили любопытное содружество для королевского тракта или любой другой дороги.
Тирион заметил, что Джон Сноу наблюдает за Йореном и его угрюмыми спутниками со странным выражением на лице, которое неприятно напоминало тревогу. У Йорена было вывихнутое плечо и кислый запах, его волосы и борода были спутанными, жирными и полными вшей, одежда старой, залатанной и редко стираемой. Двое его молодых рекрутов пахли еще хуже и казались столь же глупыми, сколь и жестокими.
Без сомнения, мальчик совершил ошибку, решив, что Ночной дозор состоит из таких людей, как его дядя. Если так, то Йорен и его спутники были грубым пробуждением. Тириону стало жаль мальчика. Он выбрал тяжелую жизнь... или, возможно, ему следовало бы сказать, что тяжелая жизнь была выбрана для него.
К дяде он испытывал гораздо меньше симпатии. Бенджен Старк, казалось, разделял неприязнь своего брата к Ланнистерам, и ему не понравилось, когда Тирион рассказал ему о своих намерениях.
- Я предупреждаю тебя, Ланнистер, ты не найдешь гостиниц у Стены, - сказал он, глядя на него сверху вниз.
- Не сомневаюсь, вы найдете, куда меня пристроить, - ответил Тирион. - Как вы, возможно, заметили, я маленького роста.
Конечно, брату королевы никто не говорил нет, так что это решило вопрос, но Старк не был счастлив.
- Тебе не понравится поездка, я обещаю тебе это, - коротко сказал он, и с того момента, как они отправились в путь, он делал все, что мог, чтобы сдержать это обещание.
К концу первой недели бедра Тириона были в ссадинах от тяжелой езды верхом, ноги сильно сводило судорогой, и он продрог до костей. Он не жаловался. Будь он проклят, если доставит Бенджену Старку такое удовольствие.
Он немного отомстил за свою шубу для верховой езды - потрепанную медвежью шкуру, старую и пахнущую плесенью. Старк предложил ему это в порыве галантности Ночного дозора, без сомнения, ожидая, что он любезно откажется. Тирион принял это с улыбкой. Он захватил с собой самую теплую одежду, когда они выезжали из Винтерфелла, и вскоре обнаружил, что в ней далеко не достаточно тепло. Здесь, наверху, было холодно, и становилось все холоднее. Ночи теперь были значительно холоднее, и когда дул ветер, он словно ножом резал его самую теплую шерстяную одежду. К этому времени Старк, без сомнения, уже сожалел о своем рыцарском порыве. Возможно, он усвоил урок. Ланнистеры никогда не отказывались, любезно или как-то иначе. Ланнистеры брали то, что им предложили.
Ферм и укреплений становилось все меньше и меньше по мере того, как они продвигались на север, все глубже погружаясь во тьму волчьего леса, пока, наконец, больше не осталось крыш, под которыми можно было укрыться, и они были вынуждены полагаться на собственные силы.
От Тириона никогда не было особой пользы в том, чтобы разбивать лагерь. Слишком маленький, слишком хромой, слишком путающийся под ногами. Итак, пока Старк, Йорен и другие мужчины возводили грубые укрытия, ухаживали за лошадьми и разводили костер, у него вошло в привычку брать свой мех и бурдюк с вином и уходить читать в одиночестве.
На восемнадцатую ночь их путешествия вином было редкое сладкое янтарное вино с Летних островов, которое он привез с собой издалека, с Утеса Кастерли, а книгой - размышления об истории и свойствах драконов. С разрешения лорда Эддарда Старка Тирион позаимствовал несколько редких томов из библиотеки Винтерфелла и упаковал их для поездки на север.
Он нашел удобное местечко сразу за шумом лагеря, рядом с быстро бегущим ручьем с чистой и холодной, как лед, водой. Гротескно древний дуб служил укрытием от пронизывающего ветра. Тирион завернулся в свой мех, прислонившись спиной к стволу, сделал глоток вина и начал читать о свойствах драконьей кости.
Драконья кость черная из-за высокого содержания железа, говорилось в книге. Она прочна, как сталь, но при этом легче и гораздо гибче и, конечно же, совершенно непроницаема для огня. Луки из драконьей кости очень ценятся дотракийцами, и неудивительно.
Тирион испытывал болезненное влечение к драконам. Когда он впервые приехал в Королевскую Гавань на свадьбу своей сестры с Робертом Баратеоном, он взял за правило разыскивать драконьи черепа, которые висели на стенах тронного зала Таргариена. Король Роберт заменил их знаменами и гобеленами, но Тирион настаивал до тех пор, пока не нашел черепа в сыром подвале, где они хранились.
Он ожидал, что они покажутся ему впечатляющими, возможно, даже пугающими. Он и не думал, что найдет их красивыми. И все же они были такими. Черные, как оникс, и гладко отполированные, так что кость, казалось, мерцала в свете его факела. Он чувствовал, что им нравится огонь. Он сунул факел в пасть одного из самых больших черепов и заставил тени прыгать и плясать на стене позади него. Зубы представляли собой длинные изогнутые ножи из черного алмаза. Пламя факела для них ничего не значило; они купались в жаре гораздо более сильных пожаров. Когда он отошел, Тирион мог бы поклясться, что пустые глазницы зверя смотрели ему вслед.
Там было девятнадцать черепов. Самому старому было более трех тысяч лет, самому молодому - всего полтора столетия. Самые последние были также самыми маленькими; подобранная пара черепов размером не больше черепа мастифа и странно деформированных - все, что осталось от двух последних детенышей, родившихся на Драконьем камне. Они были последними из драконов Таргариенов, возможно, последними драконами где бы то ни было, и прожили они не очень долго.
Оттуда черепа увеличивались в размерах до трех великих чудовищ из песен и сказаний, драконов, которых Эйгон Таргариен и его сестры выпустили на волю в Семи королевствах древности. Певцы дали им имена богов: Балерион, Мераксес, Вагар. Тирион стоял между их разинутыми пастями, безмолвный и благоговейный. Ты мог бы въехать на лошади в глотку Вагара, хотя больше никогда бы на ней не выехал. Мераксес был еще больше. И величайший из них, Балерион, Черный Ужас, мог бы проглотить целиком зубра или даже одного из волосатых мамонтов, которые, как говорят, бродят по холодным пустошам за портом Иббен.
Тирион долго стоял в этом сыром подвале, уставившись на огромный череп Балериона с пустыми глазами, пока его факел не догорел дотла, пытаясь оценить размеры живого животного, представить, как оно, должно быть, выглядело, когда расправило свои огромные черные крылья и пронеслось по небу, дыша огнем.
Его собственный отдаленный предок, король Лорен со Скалы, пытался противостоять огню, когда объединился с королем Мерном из Простора, чтобы противостоять завоеваниям Таргариенов. Это было почти триста лет назад, когда Семь Королевств были королевствами, а не просто провинциями более великого царства. На двоих у двух королей было развевающееся шестьсот знамен, пять тысяч конных рыцарей и в десять раз больше вольников и латников. Хронисты говорили, что у Эйгона Повелителя Драконов было, пожалуй, пятая часть этого числа, и большинство из них были новобранцами из рядов последнего убитого им короля, их лояльность была неопределенной.
Хозяева встретились на широких равнинах Предела, среди золотистых полей пшеницы, созревшей для сбора урожая. Когда два короля бросились в атаку, армия Таргариенов дрогнула, рассыпалась и обратилась в бегство. Хронисты писали, что на несколько мгновений завоевание подошло к концу... но только на те несколько мгновений, прежде чем Эйгон Таргариен и его сестры вступили в битву.
Это был единственный раз, когда Вагар, Мераксес и Балерион были выпущены на свободу одновременно. Певцы называли это Огненным полем.
В тот день сгорело около четырех тысяч человек, в том числе король Мерн из Пределов. Король Лорен сбежал и прожил достаточно долго, чтобы сдаться, присягнуть на верность Таргариенам и родить сына, за что Тирион был должным образом благодарен...
- Почему ты так много читаешь?
Тирион поднял голову на звук голоса. Джон Сноу стоял в нескольких футах от него, с любопытством разглядывая. Он закрыл книгу пальцем и сказал:
- Посмотри на меня и скажи, что ты видишь.
Мальчик подозрительно посмотрел на него.
- Это что, какой-то трюк? Я тебя вижу. Тирион Ланнистер.
Тирион вздохнул.
- Ты удивительно вежлив для бастарда, Сноу. То, что ты видишь, - это карлик. Тебе сколько, двенадцать?
- Четырнадцать, - ответил мальчик.
- Четырнадцать, и ты выше, чем я когда-либо буду. У меня короткие и искривленные ноги, и я хожу с трудом. Мне нужно специальное седло, чтобы не упасть с лошади. Седло моего собственного дизайна, возможно, тебе будет интересно узнать. Оставалось либо так, либо кататься на пони. Мои руки достаточно сильны, но, опять же, слишком коротки. Из меня никогда не получится фехтовальщика. Если бы я родился крестьянином, они, возможно, оставили бы меня умирать или продали какому-нибудь гротескному работорговцу. Увы, я родился Ланнистером из Утеса Кастерли, и гротесков стало еще меньше. От меня чего-то ждут. Мой отец был десницей короля в течение двадцати лет. Как оказалось, позже мой брат убил того самого короля, но жизнь полна таких маленьких ироний. Моя сестра вышла замуж за нового короля, и мой отвратительный племянник станет королем после него. Я должен внести свой вклад ради чести моего дома, ты согласен? Но как? Что ж, мои ноги, может быть, и слишком малы для моего тела, но моя голова слишком велика, хотя я предпочитаю думать, что она достаточно велика для моего разума. Я реалистично оцениваю свои собственные сильные и слабые стороны. Мой разум - мое оружие. У моего брата есть его меч, у короля Роберта - его боевой молот, а у меня есть мой разум... А разуму нужны книги, как мечу нужен точильный камень, если он хочет сохранить остроту. - Тирион постучал по кожаной обложке книги. - Вот почему я так много читаю, Джон Сноу.
Мальчик молча выслушал все это. У него было суровое лицо, если не имя: вытянутое, торжественное, настороженное, лицо, которое ничего не выдавало. Кем бы ни была его мать, она мало что оставила от себя в своем сыне.
- О чем ты читаешь? - спросил Джон.
- Драконы, - сказал ему Тирион.
- Что в этом хорошего? Драконов больше нет, - сказал мальчик с непринужденной уверенностью юности.
- Так они говорят, - ответил Тирион. - Печально, не правда ли? Когда я был в твоем возрасте, я мечтал о собственном драконе.
- Неужели? - подозрительно спросил мальчик. Возможно, он подумал, что Тирион смеется над ним.
- О, да. Даже низкорослый, скрюченный, уродливый маленький мальчик может смотреть на мир сверху вниз, сидя на спине дракона. - Тирион отодвинул медвежью шкуру в сторону и поднялся на ноги. - Раньше я разжигал костры в недрах Утеса Кастерли и часами смотрел на пламя, представляя, что это драконий огонь. Иногда я представлял, как горит мой отец. В другое время, моя сестра.
Джон Сноу пристально смотрел на него, и во взгляде его были в равной степени ужас и восхищение. Тирион расхохотался.
- Не смотри на меня так, бастард. Я знаю твой секрет. Тебе снились такие же сны.
- Нет, - в ужасе сказал Джон Сноу. - Я бы не стал...
- Нет? Никогда? - Тирион приподнял бровь. - Что ж, без сомнения, Старки были ужасно добры к тебе. Я уверен, что леди Старк относится к тебе так, как если бы ты был одним из ее родных. А твой брат Робб, он всегда был добрым, а почему бы и нет? Он получит Винтерфелл, а ты получишь Стену. И твой отец... У него, должно быть, были веские причины отправить тебя в Ночной дозор...
- Прекрати это, - сказал Джон Сноу, его лицо потемнело от гнева. - Ночной дозор - благородное призвание!
Тирион рассмеялся.
- Ты слишком умен, чтобы в это поверить. Ночной дозор - это свалка для всех неудачников королевства. Я видел, как ты смотрел на Йорена и его парней. Это твои новые братья, Джон Сноу, как они тебе нравятся? Угрюмые крестьяне, должники, браконьеры, насильники, воры и ублюдки вроде тебя - все они оказываются на стене, высматривая грамкинов, снарков и всех других монстров, о которых предупреждала тебя твоя кормилица. Хорошо то, что здесь нет грамкинов или снарков, так что это едва ли опасная работа. Плохо то, что ты отмораживаешь себе яйца, но поскольку тебе все равно не разрешается размножаться, я не думаю, что это имеет значение.
- Прекрати! - закричал мальчик. Он сделал шаг вперед, его руки сжались в кулаки, он был близок к тому, чтобы расплакаться.
Внезапно, как ни странно, Тирион почувствовал себя виноватым. Он сделал шаг вперед, намереваясь ободряюще похлопать мальчика по плечу или пробормотать какие-нибудь слова извинения.
Он так и не увидел волка, где он был и как набросился на него. Только что он шел навстречу Сноу, а в следующее мгновение уже лежал навзничь на твердой каменистой земле, книга вылетела у него из рук, когда он падал, дыхание перехватило от внезапного удара, рот был полон грязи, крови и гниющих листьев. Когда он попытался встать, его спину болезненно свело судорогой. Должно быть, он вывихнул его при падении. Он в отчаянии заскрежетал зубами, ухватился за корень и заставил себя вернуться в сидячее положение.
- Помоги мне, - сказал он мальчику, протягивая руку.
И вдруг волк оказался между ними. Он не рычал. Проклятая штука не издала ни звука. Он только посмотрел на него своими ярко-красными глазами и показал ему свои зубы, и этого было более чем достаточно. Тирион со стоном осел обратно на землю.
- Тогда не помогай мне. Я посижу прямо здесь, пока ты не уйдешь.
Джон Сноу погладил густую белую шерсть Призрака, теперь уже улыбаясь.
- Попроси меня по-хорошему.
Тирион Ланнистер почувствовал, как внутри него закипает гнев, и усилием воли подавил его. Это был не первый раз в его жизни, когда его унижали, и это было бы не в последний раз. Возможно, он даже заслужил это.
- Я был бы очень благодарен тебе за любезную помощь, Джон, - мягко сказал он.
- Лежать, Призрак, - сказал мальчик. Лютоволк присел на задние лапы. Эти красные глаза не отрывались от Тириона. Джон обошел его сзади, просунул руки ему под мышки и легко поднял на ноги. Затем он поднял книгу и вернул ее обратно.
- Почему он напал на меня? - спросил Тирион, искоса взглянув на лютоволка. Он вытер кровь и грязь со рта тыльной стороной ладони.
- Может быть, он подумал, что ты грамкин.
Тирион пристально взглянул на него. Затем он рассмеялся, грубое фырканье веселья вырвалось у него через нос совершенно без его разрешения.
- О, боги, - сказал он, давясь смехом и качая головой, - полагаю, я действительно похож на грамкина. Что он сделает со снарком?
- Тебе лучше не знать. - Джон взял бурдюк с вином и протянул его Тириону.
Тирион вытащил пробку, наклонил голову и выдавил длинную струю себе в рот. Вино было холодным огнем, когда потекло по его горлу и согрело живот. Он протянул бурдюк Джону Сноу.
- Хочешь немного?
Мальчик взял бурдюк и попробовал осторожно проглотить.
- Это правда, не так ли? - сказал он, когда закончил. - То, что ты сказал о Ночном дозоре.
Тирион кивнул.
Джон Сноу сжал губы в мрачную линию.
- Если это так, то так оно и есть.
Тирион ухмыльнулся ему.
- Это хорошо, бастард. Большинство мужчин предпочли бы отрицать суровую правду, чем смотреть ей в лицо.
- Большинство мужчин, - сказал мальчик. - Но не ты.
- Нет, - признался Тирион, - не я. Мне теперь даже драконы редко снятся. Здесь нет никаких драконов.
Он подобрал упавшую медвежью шкуру.
- Пойдем, нам лучше вернуться в лагерь, пока твой дядя не созвал знамена.
Прогулка была короткой, но земля под ногами была неровной, и к тому времени, как они вернулись, у него сильно сводило ноги. Джон Сноу протянул руку, чтобы помочь ему перебраться через густое переплетение корней, но Тирион стряхнул его. Он проложит свой собственный путь, как делал это всю свою жизнь. Тем не менее, лагерь представлял собой приятное зрелище. Укрытия были возведены у полуразрушенной стены давно заброшенной крепости, служившей щитом от ветра. Лошади были накормлены и разведен костер. Йорен сидел на камне и сдирал шкуру с белки. Острый запах тушеного мяса наполнил ноздри Тириона. Он потащился туда, где его слуга Моррек возился с тушеным мясом. Не говоря ни слова, Моррек протянул ему половник. Тирион попробовал и вернул его обратно.
- Еще перца, - сказал он.
Бенджен Старк вышел из убежища, которое он делил со своим племянником.
- Вот ты где. Джон, черт возьми, не уходи вот так в одиночку. Я думал, Другие добрались до тебя.
- Это были грамкины, - сказал ему Тирион, смеясь. Джон Сноу улыбнулся. Старк бросил озадаченный взгляд на Йорена. Старик хмыкнул, пожал плечами и вернулся к своей кровавой работе.
Белка добавила немного мяса в рагу, и в тот вечер они ели его с черным хлебом и твердым сыром у костра. Тирион поделился со всеми своим мехом вина, пока даже Йорен не подобрел. Один за другим компания разбрелась по своим убежищам и легла спать, все, кроме Джона Сноу, который нес первую ночную вахту.
Тирион, как всегда, ушел на покой последним. Войдя в укрытие, которое построили для него его люди, он остановился и оглянулся на Джона Сноу. Мальчик стоял у костра, его лицо было неподвижным и суровым, он пристально смотрел в пламя.
Тирион Ланнистер грустно улыбнулся и отправился спать.