Анна Пономарева
Последнее, что покидает человека — это чувство юмора.
Благостная тишина позднего летнего вечера рекой вливалась в открытую дверь маленького старенького домика, окруженного хороводом благоухающих елочек.
В домике играют в подкидного дурака. Вокруг керосиновой лампы над столом, как и положено, вьются комары, мошки и мотыльки.
Лицом к двери сидит белокурая веселая румяная девушка, уютная, как теплая постель под пологом в цветочках. Спиной к двери — ее брат, с решительным взором и безвольным подбородком. По бокам — два двоюродных брата одинаковой плотности и комплекции, они — близнецы.
Мамаша и тетка готовятся к подъему на второй этаж, в светелку, дабы разместить там на ночь свои весьма габаритные телеса. Обе перед подъемом одновременно дают разноречивые инструкции для обитателей первого этажа. Особое внимание мамаши концентрируют на большом корыте с замоченным бельем, стоящем около теплой печки. Монотонная информация создает приятный фон для игроков, клубясь и завихряясь по комнате.
Начинается традиционный вечерний подъем тучных дам по хлипкой лестнице наверх. Лестница была готова к этому, но не давала полной гарантии безопасности восхождения. Наконец, груз благополучно перекочевал в светелку наверху и после некоторого пыхтения и шуршания затих. Тишина, мерное шуршание карт, создавали ауру бесконечного спокойствия. Приятно стал накрапывать дождь, начала погромыхивать и посверкивать дальняя гроза.
Обладательница розовых щек только что успешно отбила атаку противников и с торжествующей улыбкой взяла карты из колоды. Ее незатуманенный взор скользнул по проему открытой на улицу двери.
Вдруг, прелестное созданье с силой лягнуло стол, грохнулось со стулом оземь, закатило глазки и испустило титанический по своей силе вопль, легко перекрывая раскаты грома приближающейся грозы.
Покой старенького серенького домика взорвался! Один из близнецов совершил одноразовый громадный прыжок в корыто с замоченным бельем и замер в позе «отдыхающего байдарочника».
Наверху началась вулканическая буря. Неразборчивый ком, состоящий из нижних рубашек, встрепанных волос и нескромно обнаженных частей тела ринулся по хлипкой лестнице вниз, выбивая колышки от перил с меткостью опытного игрока в городки. Ком приземлился на первом этаже.
Обе донельзя встревоженные мамаши прытко восстали, но тут же поджали каждая по вывихнутой ноге, создавая мрачный фон для застывшего «отдыхающего байдарочника».
Приподнявшись на локтях, в позе «умирающего гладиатора», или, если точнее, «пациентки на гинекологическом кресле», девица простерла длань, недвусмысленно указывая на входную открытую дверь.
Вылезшие дружно из орбит глаза всей компании, следуя указаниям перста, уперлись в мрачную пустоту открытой двери. Поверженная плоть возвестила: «Там в дверях мужчина в сером!»
Все пришло в сокрушающее движение, включая и временного обитателя корыта. В дверях образовалась пробка, наподобие неподатливой пробки от шампанского, не желающей покинуть горлышко родной бутылки.
Но вот пробка выстрелила, разметав участников перед дверью старенького домика. Обежав несколько кругов, как стадо встревоженных бизонов, вокруг мирного домика, компания остановилась, взирая вопросительно и сурово друг на друга. Тишина...
Закричал мужественный брат: «Замрите!»
В наэлектризованной тишине хрустнула ветка! Бесстрашный брат ринулся к кустам, разверзая их оцарапанными руками. В неясных отсветах молний все увидели серую фигуру, безуспешно маскирующуюся под ствол дерева.
Проделав хитрую эволюцию вокруг ствола, неизвестный не дал себя схватить и рванул по кустам, вскидывая руками и ногами, как взбесившаяся марионетка. Бег обезумевшего стада бизонов возобновился.
Существо в сером оступилось, грохнулось и распласталось. Карающая лавина окружила, схватила и понесла его в серенький старенький домик, где он безжалостно был обрушен на мокрый пол.
Посозерцав мокрое существо на полу, хор гневных голосов поинтересовался: «Что ему,
скотине, здесь надо?»
Обирая с мокрого лица листья и елочные иголки, пойманный вдруг быстро засучил ножками в калошах и на заднице отпрыгал за корыто. Последовала зловещая пауза.
Вдруг тоненьким речитативом нарушитель проскулил: «Я заблудился в лесу и хотел спросить дорогу на станцию!» Он закрыл глаза и заплакал навзрыд.
Все молча дрожали.
Фото Ольги Зябловой
