- Погляди-ка, кто к нам пожаловал! – расхохотался не проспавшийся мужик. Из его почти беззубого рта потянуло ужасной вонью. – Неужель обратно проситься пришла? А?
- Делать мне нечего, как сюда возвращаться, - подняла повыше подбородок Галя. – Я по делу.
Глава 1
Предыдущая глава
Глава 79
- Галя! – возмутилась Дарья, услышав, как женщина кричит на ее отца. – Да как ты смеешь?
- Я? – повернула голову Галина. – Да если бы ты знала, какую жизнь я прожила в Яшкино, то сейчас бы не удивлялась. Батька меня, как щенка… как кота помойного…
Захлюпала носом Галя, вспомнив все обиды разом. В ушах зашелестел охрипший голос Фрола, перед глазами встал его омерзительный образ: тощая бородка, ухмылка с кривыми зубами и запах… гадкий запах его пота, перемешанный со спиртным. Поморщившись своим фантазиям, Галя вышла из-за стола и широким шагом двинулась на улицу.
- Галина! – позвала ее Ефим, но та не откликнулась.
Повернувшись к окошку, Ефим опечалился. Галя проскочила мимо окна, размахивая руками, и пулей выскочила за калитку. Там она свернула налево и ринулась к магазину.
- Нервная какая, - негромко проговорила тетка, собирая тарелки. – Радоваться надо, а она психует. Девка с гонором.
- Сам виноват, - пригорюнился Ефим, - приспичило сейчас об отцовстве ляпнуть.
- А я рада, что у меня появилась сестренка, - улыбнулась Даша. – Всегда о ней мечтала.
- Вот и Аннушка моя о второй дочке мечтала. – Ефим посмотрел на дочь. В его глазах блеснули слезы. - Да не дано…
Влетев в магазин, Галя упала животом на прилавок. Рев стоял на все помещение. Галя тряслась так, будто ее настиг лютый мороз.
- Не может быть, - причитала она, проливая горькие слезы на поверхность деревянного прилавка. – Почему?
Дверь магазина открылась, и в закутке замерли люди. Что это с продавщицей? Чего рыдает? По какому поводу?
- Знамо дело, - краснощекая женщина попятилась на выход, прихватив подругу за рукав фуфайки, - из-за жены председателя стенается.
- Думаешь? – переспросила та, встав на крыльце.
- А что тут думать? Вся деревня гудит – председатель с продаванкой связался.
- Поэтому-то Степка и сбежал, - удостоверилась в сплетнях подруга.
- Угу, подальше от позора.
Остаток дня Галина еле отработала. Ошибаясь при выдаче сдачи, она пропускала мимо ушей недовольства покупателей. Молча пересчитывала сумму и так же молча возвращала излишки. Закрыв магазин, Галя поплелась домой. Как теперь жить, зная, что на другом конце улицы проживает ее родной отец?
- Да какой он отец? Одно название. – шептала Галя, подходя к дому. – Чужой дядька – и все тут.
Переделав все домашние дела, Галя легла на кровать. Тяжелые мысли одолевали ее и без того перегруженную проблемами голову. Повернувшись на бок, женщина откинула одеяло. Пролежав пять минут, вновь накрылась. То жарко, то холодно – нет спокойствия в душе. Слова Ефима Петровича крепко засели, гвоздодером не выдерешь. Сев на кровати, Галина уставилась на стену. Тишина вокруг, даже половицы не скрипят. Спят девчонки, а обычно ночами за ключевой водой шастают. Натопишь печь пожарче – душно в комнатенке-то.
Хотела Галя их по разным комнатам расселить, да что-то дочки отказались. Нет, Настя была бы и рада, но Маня говорит, что скучно жить порознь-то. Настя говорливой стала – радость-то какая! С каждым днем словечки чище и звонче становятся. Ушки, правда, не всегда на звук реагируют, но врачи говорят, что этот феномен и так впечатляет. Мол, глуховатые детки не могут обрести слух по мере взросления. А Настюше повезло. Вот вроде и в доме все сладко да гладко. Детки растут, хозяйство имеется… Но по Степану душа измоталась. Плачет каждый день, а ночами так и вовсе громче волчицы завывает.
- Степка-а-а, - в глазах Гали проступили слезы.
Неужели все мужики на сторону смотрят? Неужели у них совесть затихает, когда они к посторонней бабе в объятия падают? Куда же разум девается, когда дома жена и дети ждут?
- Я должна узнать, кто та паскудница, что Степку у меня увела, - разозлилась Галя. – Но для начала, хочу посмотреть матери в глаза. Знала, что батька меня по дому гоняет и приблудой зовет, а не заступалась.
Накрутив себя, как следует, Галина легла и прикрыла глаза. За окном зашумело. Ветер поднимается. Скорее всего, сейчас метель начнется. Слушая, как на улице озорничает октябрьская непогода, Галина уснула. Ночь пролетела, как один миг. Не выспавшись толком, Галя поднялась с постели. Тяжко. Все тело ломит. Видимо, вчерашнее потрясение до сих пор лежит тяжелым грузом на сердце. Умывшись, она разбудила дочек.
- Сегодня в школу не ходите.
- Пофему? – удивилась Настя, протирая заспанные глаза.
- Мне уехать надо, а за вами соседка приглядит.
- Не буду я с этой бабкой сидеть, - забурчала Маня, причесывая запутанные волосы. – С ней неинтересно.
- Тогда закрою дом на замок, на улицу не выйдете. Поставлю ведро, чтоб было куда нужду справлять…
- Фу-у, - поморщилась Маня, представив, как из ведра будет вонять. – Лучше с бабко-ой.
- Вот и хорошо.
Галя оделась, сбегала к Прасковье Алексеевне, чтобы договориться оставить ее в няньках. Знала Галя – придется на весь день уехать, а деток малых одних оставлять боязно. Печку протопить надо, скотинку накормить, а что с семилеток взять? Не дай бог хату спалят.
- Тетка Прасковья! – постучала Галина в дверь.
- Иду, иду! – засеменила старушка в сенях. – Здравствуй, родимая, что так – спозаранку?
Галя выложила свою просьбу, сказав, что ей срочно нужно в город по заданию председателя, а за детками присмотреть некому. Соседка, покачав головой и осудив мужа Гали, мол, оставил молодую жену, а она теперь крутись, как хочешь, сразу дала согласие приглядеть за домом и сестричками.
- Не переживай, Галочка, поезжай. Справимся.
Сбегав в магазин, Галя повесила на дверь табличку «закрыто на переучет». Надо бы начальству доложиться, да времени нет.
- Раз уж батькой назвался, потерпишь, - решила Галя и бегом пустилась к трассе, чтобы успеть поймать автобус.
Сев в рейсовый автобус, Галя выдохнула. Обледеневшие щеки вспыхнули румянцем, когда Галина потерла их, чтобы согреть. Через пять минут стало жарко. Расстегнув пальто, женщина вытянула ноги, глубоко вздохнула и улыбнулась себе. Давненько не была в той стороне, откуда она родом. Интересно, что там новенького? Особо туда и не тянет, но так хочется пройтись по знакомым улочкам, все-таки там прошло ее детство. Хоть и не такое радужное, как у некоторых ребятишек. За время поездки Галя успела немного поспать, послушать шумные беседы говорливых пассажиров, понаблюдать за легкой ссорой недовольных старушек, которые спорили, у кого из них жизнь медом не казалась. Выходя из автобуса, Галя застегнула пальто и двинулась на проселочную дорогу, покрытую укатанным белым настилом. Что-то тревожно стало, будто она сегодня узнает такую новость, что жить не захочется.
- Нет уж, взялась – доделывай до конца, - подбадривая себя, Галина шагала по скользкой дороге. - Не дам себя в обиду, что бы не случилось.
Она шагала, будучи твердо уверенной в том, что ее мать и отец попросят прощения за причиненные обиды в детстве. Как будто Галя увидела своих родителей со стороны, плачущих, поэтому в груди образовался сгусток уверенности, и она не допустила мысли – а вдруг председатель ошибся? А вдруг он не ту Галю принял за свою дочь?
Свернув на улицу, где стоит отчий дом, Галина вдруг сбавила шаг. Отяжелели ноги, не хотят вести к дому.
- Да что ж ты будешь делать, - ругала себя женщина, волоча оцепеневшие конечности. – Зачем приехала, того и добивайся.
Подойдя к калитке, она остановилась. Пустынный двор навевал тоску. Здесь когда-то Галя вытряхивала дорожки, чистила лук и картошку, играла с сестрами в снежки, развешивала белье… занималась домашними хлопотами наравне со взрослыми. Тяжко на душе, аж плакать хочется. Потянув на себя калитку, Галина ощущала себя чужой к этому дому. Как ее встретят? Примут ли? Была уже здесь, но мать отвернулась, не приняв помощь от старшей дочери. А сейчас? Что она скажет?
- Галя! – из сарая вышла девушка, обмотанная стареньким пуховым платком.
Уставившись на нее, Галина сощурилась. Неужели это Глаша?
- Глашка? – негромко спросила Галина.
А девку-то не узнать. Вон, какая красавица выросла! Брови черные, ноги от ушей, а кудрява-ая-а-а.
- Глашка! – воскликнула Галина, и сестра кинулась к ней навстречу, отбросив пустое ржавое ведро.
Сестры обнялись, и Глашка спросила, каким судьбами объявилась тут Галина.
- Отец с матерью дома?
- Дома, дома, ты проходи. А у нас такая радость! Нюрка замуж выскочила, ребенка ждет! Надька тоже жениха нашла…
- Нюрка? – что-то в груди жмет.
- Ну да. А ты и не знала? Ах да, откуда тебе знать, если никто не писал, - опустила глаза Глаша. – Пойдем в дом.
- Отец все так же – пьет? – спросила Галя, поднимаясь на крыльцо следом за сестрой.
- Ну-у…
- Говори, как есть.
- Выпивает, - Глаша открыла вторую дверь. – Мам! Смотри, кто к нам приехал!
Стеша сидела на лавке и штопала шерстяные носки. Оторвав задумчивый взгляд от иглы, она повернула голову. В ее глазах читалось полное равнодушие. Продолжив зашивать дыру, Стеша задала вопрос непринужденным тоном:
- Каким ветром?
- Попутным, - тем же манером ответила Галя. – Отец где?
- Там, - показала глазами в потолок мать.
Шторка на печи отодвинулась, и отцовская взъерошенная голова высунулась наружу.
- Погляди-ка, кто к нам пожаловал! – расхохотался не проспавшийся мужик. Из его почти беззубого рта потянуло ужасной вонью. – Неужель обратно проситься пришла? А?
- Делать мне нечего, как сюда возвращаться, - подняла повыше подбородок Галя. – Я по делу.
- Какие у тебя могут быть дела в нашей сторонке? – продолжал хихикать мужик, пытаясь спуститься вниз. Несколько раз промахнувшись мимо верхней ступеньки лестницы, шмыгнул и покашлял. – Или ты за Степкой прикатила? А нету Степки твоего. Был, да весь вышел.
На скулах Галины заходили желваки. Не время сейчас о Степане трындеть, она приехала совсем по другому вопросу. Спустившись, Фрол подмигнул Галине и плюхнулся на лавку, поближе к жене. Закинул на ее плечи руку и заржал, как конь.
- Эх, бабы-ы! Не умеете вы за путных мужиков держаться. Ха-ха-ха! Одна, - толкнул боком Стешу, - будущего председателя упустила, а вторая, - цокнул языком, глядя на Галину, - богатенького барина профукала!
- Так ты действительно все знал, - прошипела Галя, покраснев от злости.
- Что знал? Что ты нагулянная из глуши Лыткинской? А как же. Аха-ха! Стешка-то у нас слаба на передок, ух! – еще разок подтолкнул жену.
Та молчала и хмурилась. Куда деваться, если жизнь такая? Приходиться терпеть.
- А Степка твой – ох молодец удале-ец. Ишь, куда прыть свою кинул. Видать, не нужны ему оборвыши крестьянские. Ему дочку бригадирскую подавай! Да если б я раньше знал, что Стешкина девка такой обузой окажется, я б лучше вон, Глашку продвигал. А, Глаш? Пойдешь замуж за бригадирского сынка, а?
Опустив голову, девка смутилась.
- Чего молчишь? Иль в батраках всю жизнь прозябать желаешь? А ты, Галька, можешь обратно возвертаться, от нас ты ничего не получишь. Знаем, знаем, как ты с голодухи пухнешь. Вот иди и пухни, а к нам дорогу забу-удь, у нас вон, Нюрка есть. Вот пусть она о нас и думает. Тоже удачно замуж выскочила! А ты нам никто. Не наша ты, Галька, так - не пришей рукав. Иди отседова, пока я добрый, а то быстро напомню вкус березового прута.
Галя смотрела на отца с такой ненавистью, что того и гляди, кинется в его щуплую бороденку, да и сдушегубит. Нет, никто не будет прощения перед ней просить, никто не захочет покаяться. Развернувшись, Галя отодвинула Глашу и вышла в сени.
- Галя! – Глаша побежала за ней. – Галь, не слушай ты их. Моя ты сестра, слышь? Моя.
- Слышу, - торопилась убраться Галина.
Встав у калитки, она развернулась.
- Глаш, кто у вас бригадир, а? Чья дочка-то в Степана вцепилась?
- А вона, - шепнула Галя, кивнув на дорогу.
С той стороны шагали двое. Мужик и, видимо, жена, потому как она держала его под руку. Галя сощурилась. Больно баба знакомая, правда толстая какая стала, что не признать, кто ж она. Парочка шла медленно, нога в ногу, женщина улыбается, а мужик ей что-то рассказывает. Потом оба рассмеялись.
- Степа-а, - узнала мужа Галя.
Они приближались, а сердце Галины билось все сильнее. Словно птица в клетке, измученная, израненная. Жарко стало под осенним пальтишком, ноги в ботиночках вспотели. Галя всматривалась в лицо счастливой женщины. Чем ближе та подходила, тем шире становились глаза Галины.
Быть этого не может! Душа Гали зарыдала навзрыд. Кто угодно, но только не ты!
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.