Виктор Петрович к старости стал совсем невыносим. Нет, он и раньше не был дружелюбным и приветливым, но к 60 годам решительно попутал все берега. Выпивал. Ругался. Спал. Снова выпивал.
Была у него жена, Антонина Михайловна. Так он называл её не иначе, как словом «овца». Слово вроде приличное, но по отношению к человеку все же обидное.
— Эй, овца, куда столько наготовила? — кричал Витя, развалившись в кресле и почесывая пузо сквозь дырявую майку.
Антонина вздыхала и старалась не обращать внимания. Ведь знала, что Витя все равно сожрет все, что приготовлено.
— Овца, куда так вырядилась? Разве так ходят на работу? — кричал Витек, покуривая на балконе. В это время Антонина собиралась на фабрику — она была главным бухгалтером и уважаемым человеком на предприятии, но Витя терпеть не мог, если она выглядела чуть лучше, чем серая мышь. Казалась, он подозревал, что его жена даже в свои 53 года может нравиться другим мужчинам.
— Ты овца что ли? Я ложил газету на стол, куда ты её дела? — вопрошал Витек, если его газету убирали с кухонного стола. А там были кроссворды, которые Виктор очень любил разгадывать. Времени свободного у него было много, ведь на работу он не ходил. В молодости он повредил руку на производстве и с тех пор прикидывался немощным, хотя на самом деле рука у него восстановилась.
Была у Виктора и Антонины общая дочь, которую звали Ольга. Ольга изредка приезжала к родителям в гости. Сама она давно перебралась в большой город, но старалась не забыть родные места.
Как-то раз Оля приехала не одна, а со своим молодым человеком, которого звали Дмитрий. Виктор по этому поводу даже сменил майку на рубашку.
Но Дима, завидев отца Ольги, сразу понял, что человек перед ним пропащий. Витя, как обычно, начал указывать Антонине, что и как ставить на стол, но Дима, услышав оскорбительные слова в адрес потенциальной тещи, встал и сказал:
— Я не позволю так говорить с матерью моей будущей жены.
— Да брось, — гоготнул Витя, - ей же даже нравится. Нравится тебе? Скажи же, овца?
Антонина промолчала. А Дима, резко обогнув стол, с правой руки ударил отца Ольги куда-то в ухо.
Виктор охнул и свалился на пол, Ольга взвизгнула, а Антонина нырнула под стол, положила голову муженька на свои колени и запричитала:
— Витенька, любимый, хороший мой, как же так? Олька, вызывай скорую! Отцу твоему плохо!
А Виктор был вполне в сознании, но продолжал причитать и охать, закатывать глаза и стонать.
Дмитрий и Оля вышли из квартиры.
— Оль, ты прости, но я не мог иначе, — сказал Дима.
— Нет, это ты прости. Мать моя женщина странная. Любит его без памяти. Да и нет у меня другого отца…
— Вызовешь скорую?
— Нет, оклемается и так. Его и не так били раньше, ничего, приходил домой сам.
Молодые люди еще долго стояли на лестнице, чтобы в квартире улеглась суматоха. А Антонина приложила лед к голове Виктора и приговаривала: «Завтра сходим ко врачу, снимок сделаем».