4. Недосказанное
Вернемся вновь к творчеству Рафаэля Сабатини, чтобы сказать недосказанное и стереть еще несколько белых пятен на исторической карте беллетриста. Я уже не раз говорил, что у Сабатини интересна каждая книга, не все они написаны с одинаковым блеском, но совсем слабых вещей у него нет, по крайней мере, из тех, что переведены на русский язык. Даже маленькие рассказы, рассыпанные по старой периодике и не включавшиеся в собрания сочинений писателя, коих у него в нашей стране выходило не меньше трех. Даже небольшие повести - жанр, не очень-то свойственный этому романисту.
В нескольких словах о новеллах Сабатини (за исключением тех, что составляют серьезные тематические циклы, такие, как "Вечера с историком", или тех, что посвящены любимому историческому герою писателя, Чезаре Борджа) можно сказать следующее. Эти крохотные исторические авантюры, рассказывающие преимущественно о незадачливых преступниках, интересны более всего как юморески, - этакое развлечение на 10 минут чтения. Сдобренные не столько иронией, сколько легким юмором, написаны они в духе, пожалуй, не Марка Твена, а О. Генри.
Небольшие приключенческие повести из эпохи Великой французской революции "Жатва" и "Женитьба Корбаля", написанные во второй половине 20-х годов, представляют собой своего рода анекдоты (как понимали этот жанр в старые времена) - это такие комедии переодеваний на фоне сатирического изображения революции и революционеров всех мастей и рангов.
В том, что Сабатини относился к революциям и их делателям крайне негативно, мы убедились во время знакомства с романом "Возвращение Скарамуша". Названные повести, в которых положительным героям разными способами удается спастись из превратившегося в мясорубку Парижа, только подтверждают наше первое впечатление. Сами по себе эти скромные вещички, может быть, и уступают любому роману их автора, однако в общей мозаике его творчества картины отнюдь не портят.
Два романа, о которых я вам сегодня расскажу, включены в первый том наиболее позднего из выходивших на русском языке собраний сочинений писателя. Оно составлено не по хронологическому принципу, как то бывает обыкновенно, а по географическому. Открывает том один из лучших, на мой вкус, романов Сабатини - "Фаворит короля" (1930).
Он рассказывает о судьбе Роберта Карра, одного из миньонов Якова Стюарта - шотландца на британском троне, пришедшего к абсолютной власти после смерти великой королевы Елизаветы I. Это роман честолюбия, и тайных страстей, любви и предательства, история красивого, но более ничем не примечательного юноши из мелких дворян, влюбившего в себя короля и первую красавицу-аристократку, совершившего, благодаря дружбе с мудрым советником - поэтом Томасом Овербери, головокружительную придворную карьеру, удостоенного высочайших званий и в одночасье утратившего все свои регалии, уступив другому выскочке, Джорджу Вильерсу - тому, кто позднее станет герцогом Бекингемом.
Но "Фаворит короля" - это не литературный портрет Роберта Карра, графа Сомерсета, а большое, искусно написанное многофигурное полотно, все основные персонажи которого, представляющие и двор, и свет, и полусвет, и потаенные потемки королевства, даны художником вполне отчетливо, настолько, что, взятые в целом, позволяют нам ясно представить картину эпохи. На страницах романа читатель с головой погружается в лондонскую жизнь самого начала XVII столетия, со всеми его королями и принцами, любовниками и любовницами, придворными дамами и господами, поэтами и памфлетистами, колдунами и негодяями; общается с историческими героями и выдуманными персонажами (в данном случае – второстепенными персонажами); знакомится с мелодрамами и трагедиями эпохи. То есть со всем миром, отразившемся в зеркале превосходного романа в полном соответствии с тем, о чем сообщал в бессмертных стихах Шекспир, кстати сказать, еще живой во время событий, происходящих на страницах этой книги. Самого Шекспира, как и картин театральной жизни Лондона в романе нет, но упоминается один из крупнейших ее представителей, Бен Джонсон, да и сам роман строится как трагикомическая авантюра, как бы с оглядкой на драматургию, если не классическую, то романтическую.
Одним словом, для себя я отношу эту вещь к числу четырех-пяти самых удачных в творчестве Рафаэля Сабатини и, конечно, всячески рекомендую ее нашим читателям и подписчам.
Другой роман, о котором упомяну сегодня, называется "Энтони Уайлдинг". Он написан значительно раньше, чем "Фаворит короля", в 1910 году, и относится, таким образом, к числу ранних вещей мастера. Это небольшая, любовно-приключенческая история из эпохи восстания Монмута - события, послужившего исходным пунктом неприятностей, выпавших на долю самого знаменитого героя Сабатини, капитана Блада.
Герой романа, своего рода рыцарь без страха и упрека, исполненный благородства, ума и неразделенной любви к прекрасной даме, сталкивается с грубым невежеством ее брата и коварством соперника, а также с бездарностью окружения мятежного герцога, которому служит не за страх, а за совесть. Восстание проваливается, и герой вынужден спасать собственную жизнь, но жизнь без обладания любимой ему не мила. О том, как мистер Уайлдинг завоевывает свое счастье и посрамляет врагов, собственно, и рассказывает эта книга, не лучшая, разумеется, в творчестве ее автора, однако позволяющая не без удовольствия скоротать вечер в обществе замечательного рассказчика, всегда доподлинно знающего о жизни тех далеких времен, которым посвящены его книги.
Следующие две вещи посвящены любимому герою Рафаэля Сабатини, герцогу Чезаре Борджа, прославленному воителю эпохи Возрождения, сыну римского папы Александра VI, ненавидимому многими, но многих и восхищавшему среди писателей и историков, начиная от современника событий, флорентийского политического деятеля и литератора Никколо Макиавелли, посвятившего ему многие сочинения, в том числе трактат "Государь", бывший и остающийся поныне настольной книгой властителей и тиранов, и заканчивая многочисленными кинодеятелями, такими, как, например, Нил Джордан, создавший в недавние годы знаменитый телесериал о семействе Борджа.
Ранее в путеводителе я уже сказал несколько слов о сборнике рассказов Сабатини "Под знаменем быка", посвященном Чезаре. Эта книжка 1915 года завершала цикл историй о знаменитом кондотьере. Ей предшествовали "Суд герцога" (1911) и историческая хроника, отчего-то называемая нашими издателями романом, "Жизнь Чезаре Борджа".
"Суд герцога", впрочем, тоже отчего-то называют романом, хотя романом он не является. Книжка состоит из семи новелл, каждая из которых раскрывает какой-нибудь из эпизодов бурной итальянской истории, в которых Чезаре принимал то или иное участие. Чаще всего не слишком значительное. Иногда он производит Соломонов суд, появляясь лишь в финале новеллы, иногда и вовсе лишь упоминается в нескольких строках. Присутствие его, тем не менее, весьма ощутимо, ведь, согласно Сабатини, Чезаре Борджа, безусловно, главный герой эпохи.
События, описанные в этих коротких историях, происходят в начале XVI века, то есть уже на закате жизни кондотьера, пытавшегося сохранить власть семьи, в чьих руках более десятилетия была сосредоточена духовная и политическая власть едва ли не всей Европы. После смерти отца – римского первосвященника Александра VI, Чезаре, пытался объединить на деле папскую область Романью, а в мечтах и всю Италию, многие века раздираемую политическими амбициями многочисленных городов-государств на ее территории, а также и алчностью соседних государств, претендовавших на владение теми или иными ее городами или областями.
Рассказы сборника являют собой своего рода примеры доблести или, напротив, низости, искателей приключений эпохи, а в сущности-то, совершаемых ими смертных грехов, - и мудрости возвышающегося над ними князя-судии, однако, исполненные приключений, коварства и всевозможных авантюр, в сущности, о самом Чезаре сообщают, увы, не много.
Вероятно, чувствуя это, а равно и интерес читателя к самой яркой и противоречивой политической фигуре итальянского Ренессанса, уже в следующем, 1912 году Сабатини издает серьезный исторический труд "Жизнь Чезаре Борджа", в котором очень подробно, даже дотошно излагает не только историю короткой и яркой жизни герцога, но и анализирует все преступления, как совершенные им в действительности, так и приписываемые ему врагами. Известно ведь, что когда после смерти властителя ему наследует недруг, то последний старается стереть его заслуги в памяти поколений. Однако, оболгав испанского папу и его сына, недоброжелатели достигли, скорее, обратного эффекта. Их собственные имена и деяния вспоминаются теперь не иначе, как в связи с именами и деяниями тех, о ком они мечтали уничтожить и самую память.
Цезарю Борджа приписывались самые страшные грехи и самые тяжкие преступления против нравственности. Рафаэль Сабатини в своей хронике тщательно анализирует все сохранившиеся документы, выступая не столько апологетом кондотьера, сколько вдумчивым и беспристрастным аналитиком. Впрочем, беспристрастие ученого никоим образом не отменяет, да и не должно отменять пристрастий человеческих. Автор любит своего персонажа и искренне им восхищается. Но ведь от этого книга становится только лучше!..
Даже в наше время наивысшей популярности non-fiction все-таки мало на свете нехудожественных книг такого уровня, как "Жизнь Чезаре Борджа", читающихся столь же легко, как авантюрные романы, и сохраняющих при этом высокий научный уровень. Сказанное подтверждается не только периодическими переизданиями этой не устаревающей монографии, а, стало быть, и читательским к ней интересом, но и непременными ссылками на книгу Сабатини ведущих историков и популяризаторов исторической науки в течение уже целого столетия. И я - читатель с большим стажем, должен прямо вам сказать: никто за это время не написал о Чезаре Борджа лучше, чем это сделал Рафаэль Сабатини. Не считая, разумеется, Макиавелли.
Столь же хороша и монография нашего автора о Торквемаде, великом инквизиторе Испании эпохи Изабеллы и Фердинанда. Впрочем, эта книга, скорее, об истории испанской инквизиции, нежели собственно биография ее лидера, поскольку жизнь скромного монаха не фиксировалась хроникерами, и сведений о нем как человеке сохранилось очень мало. Потому и Сабатини сосредоточен не на личности, а на деяниях. О том, каковы они были, говорят не только "испанские" цифры: тысячи заживо сожженных евреев и десятки тысяч ограбленных и изгнанных, но и историческая перспектива: великие тираны истории, зачитываясь хрониками похождений блистательного князя Чезаре, наследовали, однако, не столько ему, сколько, скрытным и на вид неприметным монахам-фанатикам. Достаточно вспомнить продолжившего дело истребления евреев Гитлера, не говоря уж последних деяниях престарелого вождя народов. Они-то, да и только ли они, были истинными учениками и последователями вовсе не ярких искателей приключений, а именно инквизиции, в ее одинаково мрачной, неизменно бесчеловечной массе, где черты лица отдельного носителя неразличимы под покровом серых капюшонов. Тем не менее лидеры у «серых капюшонов» всех мастей были всегда. И, разумеется, всегда будут. Потому вдумчивому читателю с сабатиниевской биографией одного из самых знаменитых среди них познакомиться необходимо.
Торквемада был фанатиком. Он испытывал зоологическую ненависть к евреям. Их изгнание из Испании, а по возможности и физическое уничтожение было его единственной мечтой и единственной страстью, которой он отдал все свои недюжинные силы и организаторский талант, во всем прочем оставаясь человеком самых скромных потребностей.
Вся ли инквизиция была таковой? Конечно, нет. И к счастью - нет. Об этом и об истории Испании XVI века, имеющей долгое и по сей день продолжающееся влияние на жизнь этой и не только этой европейской страны, и рассказывает книга Рафаэля Сабатини, знакомством с которой я и завершаю наш путеводитель, не закрывающий, конечно, всех белых пятен на этой обширной карте, но, думается, внятно очерчивающей ее моря и континенты.
Впрочем, и переводческий и издательский процесс не останавливается. Возможно, когда-нибудь мы вернемся к карте Сабатини и заполним оставшиеся те небольшие участки ее, которые пока остаются пустыми.
Иллюстративный материал из общедоступных сетевых ресурсов,
не содержащих указаний на ограничение для их заимствования.
