С тяжелым чувством горечи и опустошения Людмила медленно поднималась по лестнице.
Ей не хотелось идти домой. Не хотелось видеть неубранную комнату, не вымытую посуду и ощущать холод и отчуждение, которые уже давно витали в воздухе, в душе и мыслях. Она открыла дверь, механически сняла сапоги, надела стоптанные тапки, пошла на кухню. Конечно, все то же...
- Чертова паршивка! - в сердцах сказала она и поймала себя на мысли, что она это произнесла вслух.
Когда же это кончится?! Эта дикая вражда с дочерью, длящаяся около года. Умом она понимала, что она тоже виновата в этих недобрых отношениях, но ей не хотелось самой признать лишь свою вину, и потому она невольно искала оправдание себе, виня во всех грехах лишь свою дочь. Когда началась эта размолвка, это непонимание друг друга? Когда недоверие, а подчас и злоба заползли в этот дом?
А ведь казалось, тот вечер не предвещал ссоры. В тот день она раньше пришла с работы, быстро закупив по дороге все необходимое для ужина. Весеннее солнце ласково грело, и на душе было спокойно...
Поднимаясь по лестнице, услышала громкую музыку, доносившуюся из их с дочерью квартиры. Она просто задыхалась от негодования. Не раздеваясь, вошла в гостиную и выдернула шнур из розетки.
- Когда это кончится? – и тут женщина обратила внимание, что на диване лежат парень с девушкой…
- Мама, мы просто решили отметить сессию. Что тут такого? Еще не одиннадцать часов, чтоб выключать колонки.
Дочь подошла ближе к матери и прошептала:
- Ты мне все испортила, - уже громче, - не нравится, убирайся отсюда, а я с друзьями останусь здесь.
- Чего сказала? Ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? – все лицо женщины покрылось красными пятнами.
- Не нравится, да? Иди и запрись в своей кухне, а нам не мешай, - и снова Карина воткнула вилку в розетку.
Выложила продукты в холодильник. Готовить ничего не хотелось, женщина опустилась на стул. Называется, поговорили с дочерью. Мало того, что дочь не в колледже, так она еще и парня с девкой привела. Людмила быстро встала:
- Нет, чего бы мне это не стоило, я выгоню эту компанию!
Она решительно вошла в комнату:
- Ну вот что, дорогие мои, или вы расходитесь по-хорошему, или я сейчас же вызываю полицию!
- Слушай, Карин, чего твоя мать бренчит! Ты утихомирь ее, а то ведь сама знаешь, я шума не люблю, - лениво сказал парень, приподнимаясь с дивана, злобно прищурясь и грозно сжимая кулаки…
- Ребята, прошу по-хорошему, - немного успокоившись, говорила Людмила. – Найдите другое место для отдыха. Ко мне сейчас придут гости, - пришлось солгать. Но это подействовало. Вместе с ними ушла и дочь…
Карина была единственной дочерью Людмилы. Единственной и любимой. Женщина родила ее в тридцать лет, к тому времени она уже девять лет была замужем, и надежду родить собственного ребенка почти потеряла. Девочка росла красоткой, отказа не знала ни в чем. Это уже позже Людмила поняла, что сама виновата в том, что дочь выросла эгоисткой. Когда муж ее, Сергей, в больницу попал…
Тогда Карине четырнадцать лет было. Яркая брюнетка, уверенная в том, что земля крутится вокруг нее; характер – огонь. Девушка была уверена, что весь мир вот-вот рухнет к ее ногам… Сергея Николаевича забрали в больницу с инсультом. Мужчине требовалось дорогостоящее лечение и реабилитация. Он больше не мог работать, а ведь деньги в семью приносил именно он: Людмила работала в конструкторском бюро. Мужу требовался постоянный уход, ей пришлось бросить работу. Деньги, отложенные на «черный день» таяли прямо на глазах… И вот год назад мужа не стало…
Бездушная дочь жила в свое удовольствие. Поведение Карины полностью вышло из-под ее контроля. Людмила просила Карину остановиться, плакала, пыталась достучаться, говорила о будущем, ругалась и снова умоляла..
- Я хочу жить здесь и сейчас! – неизменно отвечала Карина, вскинув голову.
Все это продолжалось почти два года.
Людмила заметила, что дочь поправилась, еще зимой. Девушка стала носить большего размера свитера. Редко стала выходить из дома, ссылалась на плохое самочувствие. Однако в больницу идти отказывалась.
Людмила немного радовалась, что отношения с дочерью начали налаживаться. Домой приходила уже совершенно в другом настроении.
- Кариночка, тебе плохо? – мать бросилась к дочери. Карина сидела на полу в кухне, лицо ее было бледным, а дыхание – прерывистым.
- Я ненавижу его! Ненавижу! – кричала девушка в истерике.
- Кого ненавидишь?! – Людмила обняла дочь, – у тебя жар, Карина, успокойся! Что случилось?
- Ненавижу его! – дочь распахнула халат, – на, смотри!
Людмила смотрела на округлившийся живот дочери. Пелена вдруг спала с ее глаз. Вот почему дочь всю осень тошнило, а она думала, что проблемы с желудком – покупала лекарства. В больницу Карина идти не захотела категорически. Вот почему дочь сменила имидж – носила какие-то безразмерные вещи, вот почему она сидела дома, вот почему закатывала непонятные истерики…
- И что теперь ты собираешься делать? – тихо спросила Людмила, присев рядом с дочерью на пол, – Что дальше, дочь?
- Я ненавижу его! Этого ребенка! – всхлипывала Карина, – я не хочу! Просто поздно поняла, что беременна! Я хотела сделать аборт – но поздно было, понимаешь? Я и шкафы поднимала, и в ванной парилась… Вот как сегодня… А ничего не происходит! Он все еще во мне! Я его ненавижу! Он все испортил!
- Дочь, зачем ты так говоришь? Он же живой, - и подсела к дочери поближе.
- Зачем он мне в девятнадцать лет, я жить хочу, а не возиться с пеленками, распашонками.
- Отец кто? Тот самый мужичок, что валялся на диване прошлый раз.
- У него нет и не будет отца, - уже кричала Карина, потом начала биться в истерике. – Понимаешь, я этому мужчине не нужна, он попользовался мной один раз и выбросил, как ненужную вещь.
- Доченька, давай успокаиваться. – Начала гладить дочь по животу. – У тебя там маленькая кукла с ручками, с ножками, только живая, неужели ты ее хочешь убить? Мы должны с тобой принять какое-то решение. Ребенок уже есть.
- Мне он не нужен, это мое последнее слово. – Людмила, было, уже начала радоваться, что между ней и Кариной наступило взаимопонимание, но, вероятно, она по-прежнему плохо знала свою дочь.
- Карина, ты все-таки назови имя этого мужчины, попробую с ним поговорить.
- Нечего говорить, он женатый, у него ребенок. Это Витька с первого этажа.
- Зиновьев?
- Он самый…
Людмила все-таки решила переговорить с мужчиной, у женщины не было никакого намерения ссорить его с женой, просто хотела, чтоб мужчина знал, что у него будет ребенок на стороне. Того и следовало ожидать, Виктор сразу пошел в отказ, начал говорить всякие пошлости в адрес ее дочери…
Дождались они с дочерью родов, но Карина даже не взглянула на девочку. Людмиле удалось уговорить дочь.
- Доченька, не отказывайся от ребенка. Мы заберем малышку. Я узнала, бабушка может оформить отпуск по уходу за ребенком до полутора лет. Я сама буду ее воспитывать.
- Это твое дело, только потом не жди от меня никакой помощи. Ты сама так решила. – категорично проговорила Карина. – У меня другие планы на жизнь…
Уже пять лет Людмила живет с дочкой – внучкой, от Карины ни слуху, ни духу. Женщине непонятно, почему ее дочь сменила сим-карту. Неужели у нее так и не оттаяло сердце? Майя радовала Людмилу своими успехами в бальных танцах, куда она записала ее в четыре года. И вот ее первый конкурс в Ростове.
Последнее Людмила выгребла, но дочку собрала, и сама поехала вместе с ней. Детский коллектив, в котором танцевала Майя, стал призером. При выходе из концертного зала, где проходил конкурс Людмила заметила что-то родное в женщине, сидевшей под стройным тополем прямо на земле. Это была ее Карина.
Но Людмила прилюдно постеснялась к ней подойти. Несколько секунд она стояла, а сердце ее обливалось кровью. Кого винить? Только себя.
Они с Майей сели в автобус. Людмила крепко прижала к себе дочку, теперь она осознала, что другой матери у девочки не будет. Ее биологическая мать полностью оказалась на дне, и вряд ли оттуда выберется.
Нежно целовала в затылок и мысленно говорила:
- Я сделаю все, чтобы ты не повторила путь своей матери.