Москва, наши дни.
Спеша собрать первые тёплые майские деньки, пакуем в багажник старенькой вольво пару термосов с чаем и бутерброды. Дети занимают свои места в автокреслах. Ехать не более десяти минут. Буквально переехать МКАД в районе Белозёрской улицы, потом свернуть на старую лесную дорожку, и через 400 метров упираемся в развалины ворот.
Тинейджеры, конечно, знают эти места и обильно украшают заборы своими граффити. Но, видимо, зайдя вглубь на несколько метров, решают, что ловить тут нечего и уходят восвояси.
Западные ворота, они же были резервным входом, уже не напоминают о каком-то величии этих мест. Лишь остатки громоздких петель на бетонных колоннах обратят на себя внимание понимающего человека.
Те же, кто постарше и обладают большим терпением, направятся по тенистым аллеям вглубь старой усадьбы, где без труда найдут себе замечательное место для завтрака или пикника в выходной день.
Ароматный чай, бутерброды и запах утреннего леса — это непередаваемое удовольствие.
Старая усадьба знакома многим жителям северных районов Москвы под названием «Ворошиловские дачи». Она имеет небольшую территорию, но очень ухоженную и совершенно тихую. Тут почти не бывает людей. Наверное ещё и поэтому здесь сохраняется атмосфера нетронутой природы, несмотря на то, что до МКАДа всего несколько сотен метров.
Мы очень любим эти места и часто приезжаем сюда отдыхать.
Москва.
Начало 1600х годов.
Смутное время.
Всего несколько десятилетий прошло со дня смерти Ивана Грозного.
Нескончаемые войны за престол и город.
Лжедмитрий первый. Второй и третий.
Меньше пятидесяти лет до страшной эпидемии чумы.
Через 10 лет московское государство прекратит своё существование.
Москва, наши дни.
Усадьба на реке Чермянка.
И ничего в этом пейзаже не говорит о том, что в 1623 году в писцовых книгах была запись: «На реке Вздериноге (левый приток реки Чермянка), во владении Семён Гавриловича Коробьина находится село Неклюдово». Там располагались дом приказчика и двор вотчинников для деловых людей.
1610 год. Москва.
После поражения русско-шведского войска польско-литовский гарнизон вошел в Москву без боя.
Русская семибоярщина (временное правительство) также сыграло на руку полякам. Сговорившись с временщиками, в сентябре 1610 года возвели на русский престол польского короля Владислава.
На некоторое время Государство Российское де-факто прекратило свое существование.
Во главе освободительного движения против поляков встал Прокопий Ляпунов. Семен Коробьин с братьями Василием и Борисом также принимал активное участие в подмосковном ополчении. Семен Гаврилович был назначен вторым воеводой в Вологду.
Весной 1612 г. Коробьина заменил в Вологде князь Григорий Борисович Долгорукий. Но в момент разгрома Вологды черкасами и гибели воеводы Долгорукого (сентябрь 1612 г.) Коробьин находился уже под Москвой и участвовал в разгроме гетмана Ходкевича и освобождении Москвы от поляков в составе Подмосковного ополчения князя Трубецкого и Нижегородского ополчения князя Пожарского.
Воевода Коробьин был из тех, кто вписал Москву обратно в историю России, а скромное село Неклюдово в жизни москвичей.
Года сменяли столетия, а село переходило от князей — князьям, от купцов — купцам, пока в 1875 году не попало в руки промышленнику, общественноу деятелю и меценату — Гуго Максимовичу Вогау.
Род немецких дворян был одним из богатейших в России и входил в пятёрку самых состоятельных семей.
Многие из дворцов и поместий сохранились до наших дней, так например посольство Индии располагается в особняке принадлежавшим дочери Г. Вогау — Эльзе Марк.
Семья предпочитала жить недалеко друг от друга, так на Воронцовом Поле им принадлежало 6 домов и еще 3 в близлежащем Николоворобинском переулке.
В особняке в стиле эклектика, принадлежащем Морицу Марку и его жене Софии Вогау, сегодня располагается Российский Музей Медицины. Попасть туда может любой желающий совершенно бесплатно.
Внутри, среди выставочных экспонатов, сохранена архитектура и атмосфера прошлых лет.
На севере современной Москвы от Вогау, кроме усадьбы, оставалась школа, проработавшая с 1907 по 1976 годы, и лишь несколько лет назад канувшая в небытие под весом современных застроек. Но москвичам, живущим здесь, она хорошо знакома. Помнят её по ныне несуществующему адресу Ул. Корнейчука дом 27 строение 6.
А вот то, что уже никто не вспомнит, да и наверное не каждый слышал от своих бабушек и дедушек — это Вогауштрассе. Дорога, построенная фон Вогау, ныне то самое Алтуфьевское Шоссе, проходящее по северу столицы, с которого можно было попасть в усадьбу Неклюдово.
С началом Первой Мировой войны у этнических немцев дела пошли хуже, а в мае 1915 года после молебна на красной площади безумная толпа с криками «Долой немцев» прокатилась по Москве с антинемецкими погромами.
И, несмотря на свой вклад, Вогау не стал исключением. Его имущество так же было погромлено, сожжено и разграблено.
Разбитые столы, искорёженные радиаторы парового отопления, выброшенные на улицу и облитые чернилами книги и документы... Так очевидцы описывают последствия нападения на контору компании Вогау. Семейная усадьба на Воронцовом поле практически сгорела дотла. Уцелел дом дочери Софи. И то лишь потому, что с самого начала войны хозяева отдали его первый этаж под госпиталь. Озверевших вандалов буквально отогнали находившиеся там раненые солдаты.
Деревянный дом в усадьбе Неклюдово также сгорел, остался лишь кирпичный, на него и обратил своё внимание Климентий Ефремович Ворошилов в 1930 году, построив себе тут дачу.
В середине 1930-х был взорван и снесён Неклюдовский храм. На месте села был построен посёлок для обслуживающего персонала дачи, обустроен парк, река с запрудами, островами и шлюзами, "горбатый" мостик, возведены теплицы и конюшня.
Отгородившись от всего честного народа огромными заборами и перекрыв прямую дорогу к Москве для местных жителей железными воротами, советская элита вызывала негодование.
Люди жаловались: "Когда немцы жили, не загораживались. А этот..." Но ропот недовольства вряд ли кого-то серьёзно волновал.
Может быть и поэтому в 1949 году на даче Ворошилова произошел пожар, оставивший от строения одни стены.
Но чиновникам полагается комфорт, и дача была отстроена заново.
В таком виде она и дошла до наших дней.
После распада СССР эта усадьба передана Детскому фонду, а с 1996 в ней располагается школа "Город Солнца".
Москва. Наши дни.
В реликтовом лесу на берегу красивейших прудов в экологически чистом районе остался тот самый «горбатый мост», пруды с островами и шлюзы.
Один из сохранившихся островов.
Один из шлюзов находится недалеко от входа в парк, и знаком он каждому гостю. Несмотря на отсутствие какого-либо дорожного покрытия сверху, перейти на ту сторону можно снизу, прямо по плотине.
Среди механизмов хорошо различимы заслонки, некогда ограничивающие течение воды, благодаря чему и был образован пруд.
Несмотря на возраст и состояние — плотина продолжает справляться со своей функцией.
Углубляясь всё дальше в территорию старой усадьбы, с удивлением обнаруживаешь, что под ковром из мха, опавших листьев и веточек оказывается асфальтированная тропинка. Видимо эти дорожки были сделаны еще во времена Ворошилова.
Тенистые аллеи ведут к сооружению, которое ничем более себя не выдаёт.
Простая бетонная конструкция, в зарослях камыша и осоки, болотистый запах, отсутствие открытой воды. Тем не менее это — пристань.
Разумеется, ни о каком судоходстве тут речи не шло, но река Чермянка является одним из притоков Яузы. А вот Яуза уже в свою очередь была когда то большой транспортной артерией, и в IX-XI веках входила в водный путь с южных регионов во Владимир.
Кстати!
В 12 веке Яуза утратила своё транспортное значение. Однако для города оставалась одной из главных рек. По обоим берегам в это время начали активно селиться люди. Именно в этом направлении Москва развивалась быстрее: сначала появлялись слободы, а потом разрастался и сам город. Некоторые историки именно с этим связывают тот факт, что протяжённость Москвы с севера на юг больше, чем с востока на запад. Всё из-за Яузы.
Так что из Неклюдово на лодке можно было попасть прям к стенам Кремля. Да и в гости в соседние усадьбы заглянуть. Например в Олтуфьево. И да, это не опечатка. Место на пересечении МКАДа и Алтуфьевского шоссе в 1585 принадлежало некому Неупокой Дмитриевичу Мякишеву.
Ключник великокняжеского Хлебного двора, на своей территории засевал поля, имел богатые охотничьи угодья. А название пошло от первых владельцев из московского дворянского рода Олтуфьевых и было изменено только в XIX веке на Алтуфьево.
Возвращаясь на тропинку среди сосен и берёз, казалось бы заплутавшую и затерявшуюся окончательно, в ожидании наткнуться на какой-нибудь забор или другие блага цивилизации неожиданно для себя встречаешь обустроенный детьми из школы солнца — родник.
Родник — Малыш.
Совсем скоро тропа действительно теряется, и появляется забор.
Ровно в том месте, где располагается вторая, менее живописная плотина.
Каких-то приятный ассоциаций она не вызывает. Может быть потому, что в отличие от первой, она сохранилась гораздо хуже, а может быть и потому, что на ней нет разноцветных граффити. В любом случае в купе с забором на той стороне и колючей проволокой тут попахивает совком и началом 90х.
По ту сторону плотины за забором с колючей проволокой начинается совсем другая история. Как заполучить несколько гектаров девственно чистого леса без смс и регистрации. Но об этом в одной из следующих статей.
Если понравилась статья, жми ПАЛЕЦ ВВЕРХ и не забудь ПОДПИСАТЬСЯ, чтобы не пропустить следующую часть.
👇Читайте так же:
✅ Большое путешествие через Среднюю Азию на Памир
✅ Первые Моторы России. Неочевидные факты
✅ Атомная подводная лодка в подмосковных Мытищах
✅ О путешествиях с детьми
✅ Как простая интернет игра повлияла на развитие туризма в России?
✅ Белый Городок
