Главное не опускать руки , не прикаких обстоятельствах!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

ХОЛОДНЫЙ ПРИЕМ В ЛЕНИНГРАДЕ И О ТОМ, МОЖЕТ ЛИ ВЫЛЕЧИТЬ АСТМАТИКА

СТРАДАЮЩИЙ АСТМОЙ ПРОФЕССОР?..

Ленинград встретил Наталью Степановну февральской промозглой хлябью и сыростью. Устроившись в
гостинице, она (поскольку прилетела в воскресенье и идти на кафедру Чугунова не было никакого смысла)
решила побродить по городу.
Впервые судьба связала ее с городом Петра более одиннадцати лет назад. Они, выпускники десятого класса,
находились тогда во Львове на спортивных соревнованиях. Самое начало марта пятьдесят третьего года. Тоже
было неуютно и сыро на улицах старинного украинского города. Но, несмотря на мрачноватую погоду, Наташа
Воронова показала блестящие результаты по спортивной гимнастике и от души радовалась собственным
успехам. Известие о смерти Сталина ударило, как обухом по голове. Конечно, знали уже, что вождь тяжело
болен. Переживали. Но до последнего дня надеялись, что удастся избежать непоправимого.
И вот его не стало... Ах, как разрыдалась в тот миг на ее плече ближайшая подруга Леночка Свиридова.
«Наташа, что же это такое? - утирая слезы, спрашивала она Воронову.- Как жить-то дальше будем? Без него?!»
Без НЕГО жизни не представлялось. Наталья никогда не считала себя плаксой. Но тут, тоже разревелась в
голос. И без того неуютные, сырые улочки Львова показались неприглядными вдвойне. Особенно под вечер.
Ведь их предупреждали: ходить только по трое, далеко не отлучаться.
Лесные братья, зверствовавшие в украинских лесах после войны, оказывается, и в начале пятьдесят третьего
еще не стали абсолютной легендой. Во всяком случае, правила предосторожности кое-где еще приходилось
соблюдать.
И откуда было знать молоденькой плачущей по Сталину Наташе Вороновой, что через десять лет ее кумиром и
учителем на всю жизнь станет человек, невероятно радовавшийся в этот день «всенародной скорби».
Константин Павлович Бутенко на свой манер правил тризну по усопшему заклятому врагу...
Горе-горем. А нет худа без добра. Именно на тех соревнованиях во Львове к ней и подошел ленинградский
тренер и предложил продолжить учебу в физкультурном институте имени Лесгафта. С той поры и пересеклась
впервые ее жизненная тропка с городом на Неве.
Она приехала в Ленинград через полгода после того, как ушедшему в мир иной Сталину пришел на смену
Хрущев. А вот теперь истекают полгода после хрущевского правления...
Переходный период при смене руководства страны - всегда скользкий период. Независимо даже от того, какие
от этой смены ожидаются перемены: к лучшему или к худшему. Ожидания ведь могут и не оправдаться...
Но Сталина-то похоронили с почетом и надгробными всенародными причитаниями. А Хрущева с треском сняли
с поста живого и никто по нему не плакал... В этом была существенная разница того и настоящего переходных
периодов, и она весьма заметно ощущалась.
В киоске возле Исаакиевского собора она купила свежую газету. «Достойно завершим семилетку!» - бросился в
глаза кричащий, набранный жирным шрифтом заголовок на первой странице. В передовице сообщалось о том,
что к радости трудящихся ширится соревнование предприятий Москвы и Ленинграда. Что всенародное
соревнование за достойное завершение семилетки в самом-самом разгаре. Особенно подчеркивалось, что
вместе со всем советским народом неутомимые труженики Москвы и Ленинграда настойчиво борются за
создание материально-технической базы КОММУНИЗМА. За новые успехи в 1965-м году.
Наталья Степановна, присев на скамейку, положила газету себе на колени. «...Настойчиво борются за создание
материально-технической базы коммунизма...» Это же его тезис! Хрущева. Никто, значит, ничего из его
генеральных заявлений от имени всей партии, перспективных планов НЕ ОТМЕНЯЛ!!
Она снова поднесла к глазам газету. «...В принятых обязательствах - горячее стремление москвичей и
ленинградцев претворить в жизнь исторические решения XX съеда КПСС. Достойно завершить семилетку.
Еще выше поднять экономическую мощь нашей Родины и благосостояние народа...»

Вот и решения съезда подтверждаются. Историческими их даже называют. Но руководил-то съездом Хрущев!
И многие решения вытекают именно из его доклада.
Однако, поди ж ты - отправили официального автора большинства «исторических решений» на пенсию... А
нового лидера что-то не слишком-то заметно. Она перевернула страницу. Все больше Косыгина да Косыгина
на фотографиях помещают.
Вот, пожалуйста,- Воронова разгладила помявшуюся от ветра вторую полосу. В центре страницы в темном
плаще, стриженный под полубокс Косыгин был снят вместе с одетым в сталинского типа полувоенный китель,
мрачно глядевшим с фотографии Мао Цээдуном.
«...Сегодня в первой половине дня председатель ЦК Компартии Китая Мао Цээдун и председатель КНР Лю
Шаоци приняли председателя Совета Министров СССР А. Н. Косыгина и возглавляемую им советскую
делегацию...», - говорилось в помещенном под фото тексте.
«Интересно, кто же в конце концов нами сегодня правит? - как-то отвлеченно подумала Наталья
Степановна и свернула газету трубочкой.- Хрущев развенчал Сталина. Косыгин снимается с по-сталински
одетыми партийными бонзами. А того, кто стоит за всем этим, пока почти не слышно и не видно...
Ну да бог с ним,- она отыскала в сумочке двухкопеечную монету и не спеша направилась к видневшемуся
неподалеку телефонному .автомату.- Поживем, увидим».
Кто в данный момент правит страной, ей, допустим, было пока не совсем ясно. А вот с теми, кто правит
отечественной медициной, ей предстоит столкнуться уже завтра. Лицом к лицу. И про последних, ей хотелось
бы знать, как можно больше. Ведь успех любого боя во многом определяет успешно проведенная разведка...
И она уверенно набрала номер подруги, кончавшей вместе с ней факультет ЛФК. Леночка, безусловно, многое
могла бы порассказать ей о выдающихся питерских эскулапах. Но, увы, в трубке раздавались лишь бесконечные
длинные гудки. Две другие попытки дозвониться до своих ленинградских приятельниц также не увенчались
успехом. Наталья Степановна почувствовала, что она изрядно продрогла от мокрого петербургского снега, и ей
ничего не оставалось, как не солоно хлебавши возвратиться в теплый гостиничный номер и заказать побольше
горячего чая.
...За окнами ее одноместного номера стало уже совсем темно, когда она неожиданно вспомнила
саркастическую реплику Бутенко: «Чугунный шар мне в спину направил Чугунов...». Ну что же - она с
удовольствием вытянулась на заскрипевшей тахте.- А мы постараемся вернуть ему этот шар наподобие
бумеранга.
В понедельник, в десять часов утра Наталья Степановна была уже на кафедре у Чугунова. Что-то спешно
печатавшая на печатной машинке фигуристая секретарша не стала задерживать ее в приемной. Воронова
осторожно толкнула обитую черным дерматином дверь кабинета завкафедрой.
Сидевший за столом одутловатый аккуратно складывающий только что использованный носовой платок
пожилой мужчина на секунду оторвался от своего занятия и, смерив мимолетным
взглядом показавшуюся ему совсем молоденькой девушку в модном сером жакете, коротко, но резко бросил:
«Подождите!»
Наталья Степановна быстренько закрыла дверь и села в потертое коричневое кожаное кресло неподалеку от
секретарши. Перестав печатать, секретарша поправила рыжий шиньон и куда-то вышла из приемной. Воронова
осталась одна. Висевшие на стене в приемной часы показывали уже пол-одиннадцатого, а ее никто так и не
приглашал в кабинет.
За это время секретарша несколько раз возвращалась и снова выходила из приемной. Наконец, когда большая
стрелка настенных часов сделала полный оборот, Наталья Степановна остановила проходившую в очередной
раз мимо нее хозяйку Чугунговской приемной.
- Извините, пожалуйста,- она поднялась с кресла.- Я приехала из Новосибирска с командировкой к Степану
Федоровичу. Но вот уже целый час,- она бросила красноречивый взгляд на часы,- как в его кабинете никого нет
и он меня не вызывает...
- Что же вы все время молчали? - прыснула со смеху грудастая секретарша.- Он же вас, наверное, за студентку
принял! Поди подумал, что с зачетами к нему опять лезут... Очень молодо выглядите,- кокетливо сощурилась
она.- Сейчас я все улажу,- секретарша скрылась за обитой черным дерматином дверью.
«Ничего себе приемчик! Хорошенькое предзнаменование...» - мелькнуло у Вороновой. Да разве у Константина
Павловича такое было бы возможно, сиди он в своем кабинете один?! Пусть бы даже и студентка к нему
пришла...

- Пожалуйста,- секретарша пошире открыла дверь кабинета, жестом пригласила ее войти.
Воронова сделала несколько не слишком уверенных шагов внутрь довольно большой давяще-чопорно
обставленной комнаты. Но не солидная тяжеловесная обстановка кабинета, не необычно громоздкий портрет
корифея отечественной медицины, висевший над столом, привлекли ее внимание.
Первое, что ей буквально бросилось, ударило по глазам - внешний вид невысокого, одетого в темно-зеленый
костюм хозяина кабинета. Перед ней, держась левой рукой за край стола, стоял ТЯЖЕЛЕЙШИЙ
БОЛЬНОЙ!! Не слегка нездоровый человек. Не средней тяжести заболевания пациент. А один из тех, про кого
в народе говорят: на погосте давно заждались...
«Да он же в приступе! В самом настоящем астматическом ПРИСТУПЕ!!!» - прислушиваясь к надсадному,
тяжелому дыханию действительного члена Академии медицинских наук, ужаснулась поднаторевшая на
астматиках ученица Бутенко.
И это всесоюзное светило по бронхо-легочным заболеваниям!.. Кого же он может вылечить, если сам, того и
гляди, ноги от астмы протянет? Ее испуг был настолько очевиден, что, видимо? подействовал даже на
отвыкшего от подобной реакции (подчиненные-то уже попривыкли..,) абсолютно уверенного в своем
непоколебимом авторитете Чугунова.
«Да не дышите же вы так глубоко!» - чуть было не вырвалось у Вороновой, и Степан Федорович, похоже,
почувствовав нечто подобное, поспешно потянулся за носовым платком.
Прямо-таки оледеневшим от потрясающе нездорового вида профессора голосом Наталья Степановна назвала
свое имя и фамилию. Доложила о цели служебной командировки и протянула несколько покоробленному ее
неподдельным испугом Степану Федоровичу помявшееся командировочное удостоверение.
- Значит, вы от Бутенко...- громко отсмаркиваясь, поднес он поближе к глазам поданный документ.
- Да! Из лаборатории функиональной диагностики,- несколько приходя в себя от полученного шока,
подтвердила Наталья Степановна.
Будто раздевая ее взглядом, Чугунов медленно оглядел Воронову с ног до головы. «Неужели все еще
принимает за студентку?» - поежилась Наталья Степановна. Поди ожидал, что прибудет респектабельный
научный сотрудник. А тут...- она со страхом посмотрела на свои обтянутые узкой юбкой колени.
И невдомек ей было, что «респектабельному» научному сотруднику Степан Федорович, скорее всего, просто
вообще бы отказал в проведении какой-либо, пусть и полуофициальной апробации метода. Зачем ему риск? А
вдруг да респектабельный добился бы успеха?! Отмахиваться от метода стало бы сложнее...
«Ну, а этой пичужки чего ж бояться...» - с удовольствием скользнув лишний раз взглядом по упругой, даже под
жакетом хорошо очерченной груди сибирской посланницы Бутенко, подумал Чугунов. Если даже ее шеф и
берет больных каким-то гипнозом, то молоденькой бабенке сие никак не под силу. А голыми коленками
астматический приступ не снимешь.
- ...Если б вы только знали, Степан Федорович, что за чудо метод Бутенко! - ворковала между тем приезжая.-
Открытие болезней глубокого дыхания действительно, что бы там
о нем ни говорили,- Воронова заметила, как дрогнули густые брови завкаферой,- действительно,
переворачивает всю современную медицину!
Уловив на себе кошачий взгляд профессора, она застегнула верхнюю пуговицу на жакете.- Вы не поверите, как
бы нам хотелось провести хоть какую-то апробацию метода в амбулаторных условиях...
«Складно щебечет сероглазка»,- пришло на ум профессору. Вслух он, надув щеки, лишь глубокомысленно
изрек неопределенное:
- Тэкс, тэкс, тэкс,- и неожиданно громко и холодно рассмеялся.
«Да. Доброжелательностью здесь и не пахло»,- екнуло сердчишко у Вороновой. Но она продолжала
обворожительно улыбаться в ответ.
- Ну что же...- Степан Федорович вельможно откинулся в своем кресле.- Попробуйте, коллега, попробуйте,-
однако лицо его внезапно потемнело.- Я, знаете ли, сомневаюсь. Очень сомневаюсь!..- Вороновой стало зябко
будто у открытого настежь окна.- Я ведь, грешный, к вашему сведению сам астматик,- Чугунов побуравил ее
насторожившимися глазками.
«Мог бы и не сообщать. За версту дыхание услышать можно...» - молча констатировала уже начинавшая
уставать от этого скрытого поединка Наталья Степановна.
- И я, например, принимаю преднизолон,- он достал из кармана картонную фирменную коробочку.

«О, боже, всесоюзное светило по астме сидит, на гормонах] Но это же последняя ступень», - Наталья
Степановна почувствовала к профессору некоторую жалость. Возможно, эта жалость была бы куда большей, не
понимай она, что чугуновы, закрывая дорогу методу, держат на гормонах и тысячи тяжелых больных!!
- А вот мои порошки,- слегка наклонившись вправо, Степан Федорович из другого кармана вынул бумажный
пакетик.
Начинается... У Вороновой все сжалось внутри. Если сейчас начнет предлагать проверить их действие на
больных в нашей лаборатории, все пропало.
Пообещать, даже для того, чтобы заведомо обмануть, но выиграть время на апробацию, она не может. Не
такой человек. А категорический отказ в самом начале совместной деятельности способен тут же таковую и
пресечь.
Вот свои порошки,- Чугунов продолжал вертеть пакетик узловатыми пальцами,- это я знаю!.. Это уже
надежно (его голос сразу стал густым и басистым), это проверено
годами. Их так и называют,- он горделиво усмехнулся,- чугуновскими порошками.
«А что называют адской смесью?..» - чуть не брякнула Наталья Степановна, покраснев до самых корней волос.
- Сложный порошок Чугунова,- оседлывал любимого конька Степан Федорович.- И...- он вновь посмотрел на
ее колени,- так называемый (а слышалось прямо-таки «какой-то...») метод Бутенко... Дыши - не дыши...-
Чугунову не удалось сдержать явного пренебрежения.- Весьма, я бы сказал, занятно...
В комнате повисла нехорошая тишина. Безусловно, Чугунов ждал, откровенно ждал со стороны малоопытной в
подобных словесных психо трюках Натальи Степановны какого-то срыва. Хватило бы малейшего, и тогда...
Тогда отпадала необходимость в любых, пусть самых неофициальных (не санкционированных приказом
Минздрава) апробациях.
Степан Федорович ждал. Но, увы, ему не суждено было дождаться. Залетная сибирская пичужка знала, с кем
имела дело...
- Хо-ро-шо,- поняв, что первый раунд остался за Вороновой,- буквально по слогам процедил Степан
Федорович.- Я выпишу вам направление в нашу базовую поликлинику.