Неугомонный Николай Павлович, наверное, искренне думал, что «если не он, то кто…» и тащил на себе всё, вплоть до мелочей:
«…Император ежедневно приходил в Эрмитаж и от часу до двух дня, вместе с Бруни и другими, лазил в подвалы, вытаскивал оттуда картины, разбирал, рассматривал, определял и развешивал их…»
Ну и, конечно, руководствовался при этом своим чувством прекрасного и благоугодного. Поэтому портреты фаворитов бабушки - выбросить. Часть посуды из Орловского сервиза - переплавить. О статуе Вольтера Николай Павлович изволил выразиться так:
«Истребить эту обезьяну».
Правда, видеонаблюдения тогда не придумали, поэтому статую просто потихоньку отнесли в подвал. В общем-то имел право, все эти статуи и картины были его собственностью.
Кроме вольнодумцев и персонажей, не красящих славную историю рода Романовых, последний польский король по вполне понятным причинам не любил поляков и всё, что с ними связано.
В результате, когда в Эрмитаж поступила коллекция князя Сапеги, часть картин продали. Тут интересно не то, что продали, а то, во сколько оценили. На портрет одного из Сапег, написанный Лампи, высочайший оценщик распорядился поставить цену в 25 копеек. Для другого портрета расщедрился и оценил в рубль.
И если столь демонстративно установленную цену на картину я лично понять могу - это такой способ наказания, что-то вроде ссылки с показательной демонстрацией пренебрежения, то вот лазание по подвалам…
Понятно, конечно, что от государственных дел надо иногда отвлекаться. Но вот это стремление всё сделать самому в итоге стало одной из причин того, что Восточная война обернулась осадой Севастополя.