«Возьми - ничего смешнее за последние годы не читала!», - с этими словами однокурсница протянула мне тонкий зелёный томик в жёстком переплёте «Зона» и книжку потолще в мягкой обложке «Чемодан». Автором значился некий Сергей Довлатов. Кажется, это был 1993 год. Помню, начало ни той, ни другой меня не впечатлили. Пролистал, что-то выхватил из текста, да так и оставил непрочитанным на тумбочке у кровати. А однокурсница каждый раз при встрече интересовалась впечатлением. Мол, добрался ли до очереди за пивом, где «царь стоял»? Или про то, как «он украл ботинки у мэра». Чувствуя себя неловко, решил прочитать пару рассказов, что б с чистой совестью вернуть книги. Начал и не смог оторваться до конца. Сначала «Чемодан», потом «Зону». С чистой совестью я вернул эти книги только через три года, когда купил трёхтомник первого почти полного собрания Сергея Довлатова в белых суперобложках. Жить без Довлатова уже не мог – перечитывал перед сном ежедневно, как в детстве «Карлсона». Выискивал всё довлатовское, что тогда публиковали – сначала к трёхтомнику добавил тоненькую тетрадочку «Неизданное», а потом и четвёртый том «Малоизвестный Довлатов».
Тогда мне было 19 лет. Описанная Довлатовым взрослая жизнь в реалиях ушедшей эпохи казалась безумно забавной и романтичной. В Ленинграде, Талине, даже Устьвымлаге. Не говоря уже об эмигрантских наблюдениях в Америке.
А потом я вырос. И вдруг заметил, что никакой романтики в рассказах Довлатова нет: это тоска обречённых. Лучший, на мой взгляд, фильм по Довлатову - «Конец прекрасной эпохи» Говорухина. Снят в 2015 году чёрно-белым: вряд ли лишь для погружения в атмосферу 1960-х - скорее, чтоб подчеркнуть эту тоску.
Шутки, весёлые пьянки, посиделки с диссидентами, дружба с авантюристами, любовь красавиц, приключения на заданиях, но за всем этим какая-то пустота и безысходность, от которой даже водка не спасает.
Особенную остроту добавляет то, что я случайно тоже стал журналистом и даже слегка писателем. Ответственно заявляю: полвека спустя довлатовский «Компромисc» снова актуален. «Правда, я похож на Жбанкова?», - спросил меня напарник-фотограф, когда мы выпивали в поезде в командировке. Удивительно, но именно он безумно похож. Дело даже не в возрасте, сходной биографии и, понятно, пьянстве. Он даже внешне вылитый Фёдор Добронравов, который сыграл Жбанкова в фильме Говорухина. И командировки все – чисто довлатовские сюжеты: с одно стороны забавные, а с другой… вечная история доярки Пейпс и письма дорогому Леониду Ильичу.
Однажды я тоже начал писать рассказы из жизни журналистов. После первого же опубликованного понял: тема закрыта - ощущение буквального повторения.
Довлатов мог бы стать хорошим журналистом, если бы в СССР была свободная журналистика. И мы все могли бы стать. А стали «советскими журналистами». Помните, же:
«— Ты, Далматов, был советским журналистом. Затем стал антисоветским журналистом. Теперь опять будешь советским журналистом. Не возражаешь?
— Слушаюсь! — отвечает Далматов».
Довлатов уехал. В Америку вместе с рукописями увёз и ту самую тоску. Сегодня уехать проще, чем в 1970-х. Но и тоску придётся брать собой.
И, конечно, абсурд, преследовавший Довлатова. Хаос, защититься от которого ему не удалось до конца жизни.
Этим летом я, наконец, посетил ежегодный фестиваль "Дом Довлатова" в Пушкинских горах. Давно не видел столько интеллигентной публики. Вот только Андрей Арьев, друг Довлатова, который его и позвал работать экскурсоводом в Пушкинских горах, не приехал. По словам организаторов, Арьева приглашали восемь лет подряд (этот фестиваль девятый) - ни разу не приехал. Хотя ему от Питера недолго. За ним и машину посылали, и отели, видимо, оплачивали. А у него всё не складывалось... И в этом году машину послали, а он не смог. Мистика какая-то. Ну, да ладно. Итак, выступают на фестивале театральные труппы. поэты. Со сцены читают Бродского, Цветаеву. На рвущемся нерве играют выгнанных из страны диссидентов. "В кулуарах" бородатые интеллигенты, типа, тех, что поют под гитару у костра, рассуждают об искусстве. Медианный возраст зрителей где-то 60 лет. Но тем колоритнее. Да и кто больше всего любит Довлатова, как не заставшие эпоху 1970-х в полный рост. Короче, все очень мило. Разве что Арьев не приехал...
В программе помимо прочего заявлены круглые столы. Про литературу, театр – что ожидаемо. И вдруг выходят на сцену политолог, чиновник и депутат от правящей партии. На голубом глазу рассказывают про загнивающий империализм. Буквальная риторика довлатовских персонажей. А вся эта интеллигентная публика не разбегается с отвращением. Сидит, слушает и кивает. Даже аплодирует. Теперь понятно, почему на этот фестиваль никогда не приезжает Арьев.
Но как же так: довлатовский фестиваль, а тут вот такое? Любить рассказы Довлатова и аплодировать вещающему про гниль Запада... абсурд! И вдруг осознал: ведь это чисто по-довлатовски! Конечно, абсурд, преследовавший его всю жизнь, ставший главной идеей его рассказов. Этот абсурд должен был стать неотъемлемой частью довлатовского фестиваля. Всё верно. Но только очень тоскливо. Настолько, что перечитывать Довлатова больше не могу.
Подписаться на мою телегу: https://t.me/alexboyr1