Русфонд собирает средства для помощи беженцам, проживающим в пунктах временного размещения (ПВР) Воронежской области с апреля прошлого года. В Клиническом санатории имени Горького такой пункт появился еще до начала спецоперации. Беженцев привезли туда 20 февраля 2022 года. У руководства санатория были лишь сутки, чтобы принять 150 человек. Не спали целый день, но справились. Рассчитывали, что это ненадолго. С тех пор прошло полтора года, сейчас в ПВР проживают 400 беженцев, среди них – 130 детей. Люди перестали жить на чемоданах, привыкли, обросли вещами, самоорганизовались. Лучше всех адаптировались дети. Бомбежки и обстрелы остались для них в далеком прошлом. А в настоящем – пляж, самокаты, игры.
12-летний Слава Уклеев родом из Макеевки. У мальчишки мокрый чуб, ровный загар и улыбка от уха до уха.
– Мечтаю накачать кубики на животе, чтобы в школу прийти не рыхлым жирдяем, а парнем что надо, – весело говорит он.
Ради этого Слава встает ни свет ни заря (раньше семи – и это в каникулы!) и бежит с мамой на пляж. Делает зарядку, нарезает круги и плавает. Признается, что жить в санатории ему нравится.
– Я тут плавать научился, гоняю на велике и самокате, у меня полно друзей. А еще занимаюсь тхэквондо, уже желтый пояс получил.
Огорчает только одно: еще чуть-чуть – и конец лета. Показать кубики на животе одноклассникам, конечно, хорошее дело, но потом-то начнутся трудовые будни.
– В школе я больше всего люблю перемены, – признается новоиспеченный шестиклассник и, подумав, солидно роняет:
– Ну и математику. Я же планирую в программисты.
Обычный мальчишка. От чего они с семьей бежали, уже и не вспоминает. Последний сюжет аниме, который посмотрел с друзьями, – другое дело. О нем он готов рассказывать в малейших подробностях.
Александра Уклеева, мама Святослава, тоже довольна жизнью в ПВР. В Санатории имени Горького они находятся с 16 мая 2022 года.
– Не было бы счастья, как говорится. Здесь лес, вода, красота. Мы тут спортом занимаемся, развлекаемся. Дома не до того было – работали все время. То денег не было, то времени, потом вообще бог знает что. А здесь второй год живем как на курорте, – говорит женщина.
У нее двое детей, дочери 20 лет, учится в Ростове, иногда приезжает в гости.
Александра признается, что сначала, когда только заехали, было сложно.
– Надо было учиться жить с другими людьми, да еще в чужом городе. Тем более после всех событий, которые с нами произошли. У одних дом разбомбили, у других родственников убили, у кого-то паника от потерянной жизни – все на нервах, – рассказывает Александра. – Можно было в спину услышать: «Понаехали тут, живут на всем готовом». Во взрослом возрасте срываться с места и жить одним днем – удовольствие так себе. Особенно, когда у тебя на руках дети. Но надо приспосабливаться и двигаться дальше.
А куда деваться? Приспосабливаются. К примеру, стиральных машинок на всех не хватает, холодильники тоже в дефиците.
Этой бытовой техникой беженцев обеспечивает Русфонд. А еще – микроволновками и напольными бактерицидными рециркуляторами.
Инициативная группа беженцев взялась организовывать очередь на «постирушки». Теперь есть четкий график, которого все придерживаются, – никакой неразберихи и ссор.
Чего беженцам не хватает? Если честно, много чего. К примеру, компьютеров. Как сегодня детям без них учиться?
Целый город
– Нас тут больше 400 человек. Целый город! Когда мы немного успокоились и поняли, что мы тут надолго, решили помогать друг другу, делать каждый что может. Вот, например, у нас есть Лена – она в Донецке была парикмахером. Она всех нас стрижет и делает прически, по донецким ценам. Есть портнихи – они помогают починить, подшить одежду. Ну и так далее. Кто-то нашел себе работу в санатории, кто-то – в городе. Почти у всех есть дети, за ними надо присматривать. Вот мы и взяли это на себя, организовали родительский комитет. Шесть мамочек решают текущие задачи, – рассказывает Александра.
Вокруг нее на пляже хоровод детей. То и дело дергают за рукав: «Тетя Саша, можно пойти купаться? Можно поиграть в волейбол?» Она всех знает по имени, ее все знают тоже. Многие родители вздохнули с облегчением, когда появился комитет. Теперь у них руки развязаны и появилась возможность работать.
Родительский комитет, к слову, может и меню в столовой корректировать. И другие задачи решать. Например, организовывать досуг для детей и взрослых. Какие только коллективы не побывали с концертами и представлениями здесь. И Воронежский театр оперы и балета, Воронежская филармония... Когда Николай Басков ездил с гастролями по городам, то и в Воронеж заезжал, беженцев возили к нему на концерт. Ребята посещали океанариум, музеи, ездили на экскурсии.
– Этим летом мне больше всего понравился картинг. Там настоящие машины, не электрические, а на бензине, – делится впечатлениями Слава.
А одиннадцатилетней Даше Халаджи из Донецка больше всего запомнилось катание на лошадях.
– Экскурсия у нас была такая. Я лошадок и за поводья водила, и верхом потом каталась. Мы ездили на большую тропу здоровья, в бобровом заповеднике побывали, в Костенках (Государственный археологический музей-заповедник «Костенки». – Русфонд). Почти каждую неделю у нас мероприятия. Из-за плохой погоды кое-что сорвалось, теперь наверстываем, – рассказывает девочка.
Ее мама, Стелла, тоже состоит в родительском комитете. В Воронеж они приехали всей семьей – вместе с мужем и двумя детьми.
– Супругу 55 лет, он к службе в армии уже непригоден, – говорит Стелла. – Жить полностью на шее у государства не может себе позволить, устроился на работу грузчиком. Для его возраста это, конечно, не лучший вариант, но пока так.
Стелла – медработник, в Донецке работала старшей медсестрой в детском саду. Тут подрабатывала дворником, убирала территорию санатория. Теперь активно помогает в родительском комитете.
Ее дочка Даша перешла в 5-й класс, сын Анастас – в 8-й.
– Я не то чтобы скучаю по школе, скорее, по некоторым предметам. Математике, например. У нас была дома отличная учительница, так меня научила, что я теперь все задачки как семечки щелкаю, – тараторит Даша.
По ее словам, в Воронеже ей нравится.
– Я тут плавать научилась! Могу уже на глубине пару метров проплыть – и под водой тоже. Бывает плохая погода, тогда лень спускаться к пляжу. А в хорошую мы тут как тут. Еще плетем из бисера, нас тоже тут научили. У меня полно друзей, лучшая подруга, Маргарита, из Кременной (город в Луганской области. – Русфонд), ей десять лет. С пацанами я тоже дружу. Играем, бесимся. У нас есть горка: мы на одеялах с нее скатываемся. Сейчас у нас тут квест. На разные вопросы будем отвечать, петь и плясать. А недавно у нас был День Нептуна, – на одном дыхании выдает девочка и бежит под навес, где уже собралась толпа детей и сейчас начнется очередное мероприятие.
Квартиру разбомбили, стала аниматором
Татьяна Галич родом из Иловайска (город в Донецкой области. – Русфонд), последнее время жила в Донецке. Приехала в Воронеж вдвоем с девятилетним сыном. Квартиру, которую она снимала в Донецке, разбомбили. Семью отправляли в Таганрог, но там мест не оказалось. В Воронеж, можно сказать, попали случайно.
– Мы здесь второй год. Я очень рада, что мы тут оказались. Купаемся, дышим свежим воздухом, гуляем по красоте, у нас отдельная комната, трехразовое питание, – перечисляет Татьяна.
Поначалу ей было тревожно, непонятно, что будет дальше, как найти работу. Никак не могла устроиться и разобраться в здешней жизни. Брала подработки, училась, но постепенно все наладилось. С середины лета у нее в санатории должность – культорганизатор. Она отвечает за досуг не только детей-беженцев, но и всех отдыхающих. Ее задача – поднимать настроение.
– Не сказать, что я этому когда-то специально училась, но дело это нехитрое: нужно быть самой веселой и придумывать, как растормошить разморенную на солнце публику, – с улыбкой говорит Татьяна.
На пляже у нее есть специальное место под тентом, где она включает музыку и проводит квесты. Ей помогают добровольцы – ребята постарше: наряжаются в костюмы, танцуют, заводят отдыхающих.
Больше всего детям запомнился праздник – День Нептуна. Погода не подвела: можно было обливаться водой, плясать на пляже и нырять в костюмах сказочных персонажей.
Каждый вечер тут или песни под баян, или дискотеки. Татьяна уже разобралась в предпочтениях большинства проживающих. Те, что постарше, желают танцевать под «Левый берег Дона» Шуфутинского, а молодежь отрывается под «Ягоду малинку» или «Пошла жара».
Днем проходят шашечные и шахматные турниры. Два раза в неделю проводятся мастер-классы по рисованию, лепке или бисероплетению. Словом, работы Татьяне хватает.
– У нас тут были люди, которые эвакуировались целыми поселениями. Когда стало безопасно, они дружно вернулись домой. А у нас в Донецке постоянные обстрелы, мы следим за новостями. Возвращаться нам пока некуда. Думаю, я еще и в следующем году здесь «поаниматорствую», – признается Татьяна.
«У меня появились тут друзья»
Среди беженцев – 128 детей. Есть совсем маленькие, а есть постарше. Руководству санатория приходилось решать вопросы один за другим. Сначала – разместить, накормить, потом – пристроить детей в школу и садик. Рядом 20-я школа, учебный год у детей проходит там. Два раза в день, в первую и вторую смену, ребят возят в школу на автобусе. Малышей устроили в близлежащие детсады. А еще среди жителей ПВР есть три студента.
Но пока лето. Малышня гоняет по территории санатория на самокатах. Кто-то купил, кому-то повезло – выдали. Стайка девчонок расположилась на пледах на травке – плетут фенечки. Мальчишки сгруппировались на спортплощадке – висят на брусьях вниз головой, качают пресс на лесенках. А у кого-то фотосессия среди цветов, благо клумбы тут на каждом шагу.
Татьяна Соловей приехала из города Кременная Луганской области. Здесь живет с двумя детьми: младший, Дима, пойдет в этом году в первый класс, старший, Даня, поступает на компьютерные курсы.
– У старшего сына просто нет документов, они в колледже остались. Есть только паспорт. Поэтому институт Дане не светит, – вздыхает Татьяна.
Ее муж еще до всех событий подрабатывал в Воронеже строителем, так что этот город им не чужой. Семья планирует здесь остаться.
Семилетний Дима признается, что мечтает о 1 Сентября.
– Я пойду в 1-й класс в 20-ю школу. Там все мои друзья. Лето у меня было хорошим: много экскурсий, научился нырять и играть на гитаре, – хвастается мальчик.
Анастасу 14 лет, он перешел в 8-й класс. Уже задумывается о будущей профессии. Но пока не определился, кем ему больше хочется стать – поваром или полицейским.
– Конечно, все, что с нами случилось, – это плохо. Дома разрушены, людей убивают, мы подались в чужие края. Но нет худа без добра: у меня появились друзья, целых 30 человек. Лучший друг – Игорек, ему уже 16 лет, – улыбается парень.
«Настоящий винегрет»
Жизнь, конечно, вошла в русло, человек ко всему привыкает. Но временное есть временное. Людям, проживающим в ПВР, постоянно требуется помощь. Пока не у всех взрослых есть работа. С апреля 2022 года Русфонд помогает беженцам из Воронежской области, за это время было собрано более 10 млн руб. Всего в области 76 ПВР, в которых находится около 4,8 тыс. человек. Русфонд оказал помощь 15 самым крупным ПВР.
– Большинство людей здесь живут с самого начала, с февраля 2022 года. Некоторые уехали домой, но приехало еще больше. Наш объект числится как пригодный для эвакуации 200 человек, а у нас уже полтора года вдвое больше, – объясняет генеральный директор Клинического санатория имени Горького Илья Харин. – Основной контингент – это мамы с детьми. В последнее время стали подтягиваться и главы семейств.
Санаторий профсоюзный, специализируется на лечении и реабилитации людей с кардиологическими и неврологическими заболеваниями. Некоторые отдыхающие ездят сюда в течение 15–20 лет. В последнее время стали приезжать на восстановление и бойцы СВО.
«Настоящий винегрет», как выражается Илья Харин. С другой стороны, государство дает деньги, и есть возможность обустроить санаторий для удобства проживающих в нем людей. Например, в этом году пробили скважину с артезианской водой, строят новую котельную, благоустраивают территорию.
– Мы полностью реконструировали пляж. Там стояла старая беседка, выходившая к водохранилищу. Беседку расширили. Теперь это роскошная зона для фотосессий, – рассказывает Илья Харин.
С переселенцами, по его словам, сначала было сложновато: люди привыкали к новому месту, к правилам. Случались ссоры, кто-то жаловался. Теперь решение многих вопросов взяли на себя сами беженцы. Создали родительский комитет, многие жители ПВР устроились на работу в санатории.
– У большинства проживающих есть дети, как правило, маленькие, целый день работать взрослые не могут, но некоторые находят возможность. Одни трудятся в столовой, на территории санатория, другие – администраторами на стойке, кто-то ведет миграционный учет по вынужденным переселенцам. Из 400 человек около 30 нашли работу в санатории, примерно столько же ездят на заработки в город, – рассказывает Илья Харин.
По его словам, в последние восемь месяцев детям-беженцам помогает только Русфонд.
– Раньше многие организации оказывали поддержку, но сейчас все переориентировались на помощь СВО, Русфонд же нас не бросил. Помощь идет на постоянной основе. Сейчас на повестке дня начало учебного года: детям нужна одежда к школе, канцтовары. Мы предоставили информацию: пофамильно, поразмерно, вот-вот все необходимое должны привести, – говорит директор санатория.
Он добавляет, что в ближайшей перспективе временные постояльцы от них не съедут. Поэтому проект Русфонда «Помощь беженцам» остается по-прежнему актуальным.
Фото Сергея Кемпера