Раскрасневшиеся от волнения, девицы неловко переминались с ноги на ногу у дверей трапезной, куда их заботливо привел Нафаня. Заветное место оказалось в том же тереме, где им предстояло жить, только ниже на три лестницы и выше на две. Как такое может быть? Пока Луша и Васена бежали за неожиданно проворным домовым, поняли, что терем мало того, что зачарованный, так еще и пошутить не прочь. Лестницы и коридоры тут располагались так странно, будто кто-то ими чихнул, да разбрызгал. Вот и выходило, что сначала нужно было трижды спуститься вниз, затем пробежать по широкому коридору, свернуть в галерею, пройти по мостику, дважды подняться наверх...
- Хоть хлебные крошки кидай, - фыркнула Лукерья. - Эдак мы дорогу в наши покои ни в жисть не сыщем!
- А клубочек на что? - хитро прищурился Нафаня.
- Какой клубочек? - не поняла Василиса.
- Так вот этот, путеводный, сталбыть, - подмигнул домовой. - Я-то гадал, когда про него спросите.
- Как можно спросить про то, не знаю, что? - рассердилась Васена.
- Туточки всякое можно, - пожал плечами Нафаня. - На вот, не потеряй.
Алый клубок с толстой нитью перекочевал в подставленные ладони Васены. Нафаня со вкусом чихнул, огляделся и радостно заметил:
- Усе, девоньки, пришли. Вон она, сталбыть, трапезная. А мне пора, - и он исчез, словно растворился впрямо в воздухе.
Луша на всякий случай поводила по пустоте руками, убедилась, что домовой и правда исчез. Пока неясно было, лучше с ним или без него, но как бы то ни было, а в трапезную идти им предстояло вдвоем с Васеной.
Девицы толкнули тяжелую дубовую дверь, которая поддалась лишь с третьего раза, и застыли на пороге огромной залы.
- Красотища какая, - благоговейно прошептала Луша, разглядывая расписные стены, длинные дубовые столы, ломящиеся от самой разной снеди.
Ее шепот утонул в общем гуле, который тотчас стих, едва народ заметил робко стоящих на пороге девиц. Первым к ним подбежал юноша, зачем-то обнюхал, и, подвывая, сообщил остальным:
- Лю-юди.
- Конечно, люди, - дрожащим голосом ответила Луша. - А то кто же?
Трапезная взорвалась от общего хохота. Юноша улыбнулся и пояснил:
- Пафнутий я, оборотень. А тама вон, Лелея, она, сталбыть, русалка, самая, что ни на есть, настоящая.
Он махнул в сторону златоволосой девы, обнаженной до пояса, прикрытой лишь волосами. Разглядеть то, что ниже, мешала большая кадушка, в которой сидела русалка.
- А енто Аленка, она...
- Ступай, Пафнутий, - засмеялась Аленка, подбегая к растерявшимся девицам. - Мы уж познакомились. А у тебя там мясо без пригляду.
Оборотня мигом с места сдуло: видимо, оставлять без пригляду в трапезной ничего нельзя. Особенно еду. А проворная Алена подхватила Лушу и Васену под руки и потащила к одному из столов, где сидели одни девицы. По правую сторону - разодетые в яркие платья да сарафаны, в косах ленты, на ногах нарядные лапоточки. По левую - в простых немарких платьях, волосы распущены, спадают на плечи, на головах цветочные венки, а ноги босы.
- Тебе, Васена, к чаровницам, - Аленка махнула туда, где сидели девицы с косами. - А Лукерье к ведьмам.
Встречали Василису и Лушу радостными улыбками, словами добрыми. На столе - бульон наваристый да румяные пироги, а в кувшине - ягодный компот.
- Не зря мы так сюда хотели, - восщищенно шепнула проголодавшаяся Лукерья. Аленка кивнула.
Не успели девицы отобедать, как зазвонил вдруг колокол. Вмиг исчезло все со столов, а чаровницы и ведьма, как, впрочем, и все остальные, разом куда-то засобирались.
- Держись своих, - подсказала Аленка Луше, увлекая Васену за собой.