Том CVIII, часть 14, глава 91
Краткое содержание предыдущей главы предыдущего тома
Всякая лабуда про всякое пойло в целях дискредитации мирного созидательного труда нашего народа на подступах к коммунизму.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Старичок зашел на маленькой станции. Уселся на свободное место в ряду напротив моего, по другую сторону от входного пространства. Разделяло нас метров пять, и мне было удобно наблюдать за ним.
Сначала, как и положено, новый пассажир мысленно пообвыкся, пообжился, пообтерся. Затем вытащил из котомки («старуха собирала», - подумал я) зеленого стекла бутыль с фиолетовым вином и завернутый в бумагу сверток. Не спеша развернул его. Под бумагой нашелся неказистый деревенский сыр, отличающийся по виду от привычного магазинного. Так же не спеша, с продолжительными паузами, старик несколько раз глотнул из бутылки, каждый раз заедая вино сыром, аккуратно завернул оставшееся в ту же бумагу и убрал назад в котомку. Ел он тоже не спеша, но не степенно, как это выглядит у некоторых, а скорее просто, серьезно и размеренно.
И вот читаю я сегодня о той самой выставке в Этнографическом музее. Музей приводит цитату куратора выставки Лусинэ Гущан о том, что «еще в античную эпоху в культурах с развитым виноградарством, виноделием и, соответственно, винопитием, обязательно было также изготовление и потребление сыров, без которых не обходились ни ритуальные, ни повседневные трапезы. Сыр на протяжении многих веков является продуктом-компаньоном как винограда, так и вина. В зависимости от сезона и сорта напитка в традиции подавались различные виды коровьих, овечьих, козьих и смешанных сыров».
Читаю и думаю: старик-то тогдашний, он хоть и старик и носитель отжившего и неправильного, но ведь действовал точно так, как могла бы научить его уважаемая Лусинэ-джан, то есть соблюдал положенный этикет. Подумать только: сыр и вино!
А мы в студенческом общежитии на Ново-Измайловском заедали вино большей частью черным хлебом и докторской колбасой. Эстеты умели обойтись в качестве закуски одними конфетами. Тоже дешевыми. Типа таких, что показаны ниже, но под другими, тогдашними названиями («Школьные», что ли, какие-то были? Или это мне только мнится?) :
Однако, разве конфетами наешься? Да и о средиземноморской диете мы тогда не знали. Даже не слышали.
Что эстеты, что неэстеты – все мы пили дешевое крепленое вино. Эстеты порой отдельно от нас отрывались купленным ими для себя сухим. Но я-то рассказываю об обычае. О скрепе, как сказали бы сейчас (тоже слово, вроде бы, относящееся к старому и исконному, но вытащенное уже в новые времена; в свои старые мы его даже не знали). А скрепляли нас безвариантно и беспорядочно устраиваемые вечеринки. Сколько пар – вплоть до в будущем семейных – они соединили! Сколько ценного и оригинального было сказано на них в полупьяном и пьяном виде! В виде «пока еще трезвом» тоже что-то из подобного бывало. Но меньше.
Ну так, Старпер, и период нахождения в трезвом состоянии был в компании намного короче. Все же следи за объективностью излагаемого, раз взялся рассказывать!
Если уж так нужна правда, то вечеринки эти не только скрепляли, но и раскрепляли. Какие-то катализаторы, входившие в состав потребляемых крепленых, ускоряли процессы разъедания и углубления наметившихся между людьми трещин.
А бывало и так. Сидим, сидим, смотрим друг на друга, а потом самый слабонервный говорит: «Ну. И чего тянем? Все равно же пойдем». И компания двигает привычной тропой к большому гастроному через дорогу наискосок. А там – как повезет. Нередко в ассортименте выскакивали неплохие болгарские вина. Случалось такое. Студент нуждается в везении и иногда его получает.
Когда на пятом курсе я уезжал на стажировку на Кубу, отвальную решил наполнить разной доступной символикой. Символика символикой, но с напитком мне повезло (мне вообще в жизни незаслуженно часто везет, тьфу, тьфу, тьфу): в том же гастрономе приобрел ящик "Рымникского". Символизм заключался в закуске. Она состояла единственно и исключительно из "кекса белого" и "кекса черного". Так в нашем обиходе назывался черный и белый хлеб. Таким образом я пытался отдать дань памяти тем случаям в предыдущие годы, когда закусывать приходилось одними "кексами".
Не могите думать о невероятной старперовской жадности. Хотя, действительно, в тот момент я мог купить более богатую и полезную закуску, но решил именно так, движимый сентиментальностью и чувством прекрасного. А ребятам завещал причитавшиеся мне стипендии за текущий и предыдущий месяцы.
Кстати, что это за слово, Старпер, - «вечеринки»? Плохое слово. Не подходит, не обрисовывает. Не вяжется. С тем, что было у других – вяжется. А с тем, что у нас – нет.
- Тогда что? Пир? - Какой, к черту, пир. - Или пирушка? То есть, студенческая пирушка? - Это ближе. Но избито … и отдает манерностью. Да ладно, какая разница, как это называть. Всё равно те неформал-забеги запомнились не названием, а содержанием. И если не содержанием, то своим духом.
Наутро организм требует воды. Берешь со стола стакан, чтобы налить из графина. «Берешь»… Сказать просто. Трудно сделать. Далеко не на раз отрывается от поверхности орудие вчерашнего веселья, окруженное засохшим винным ободком. «Клей, что ли, в вино намешивают?» - думаешь с досадой, умерив усилие, чтобы не поломать стекло, и прибегаешь к раскачивающим маневрам, разрушающим спайку стакана со столом.
Но всё же было бы стыдно чрезмерно грешить на тогдашнее вино. Оно было жидким. Однажды разбили авоську с парой уже донесенных до общежития бутылок. Растерянность подогревалась тем, что на покупку потратили всю наличность, остававшуюся в неглубоких карманах членов товарищества. Не растерялся один Коля Николаев (Николай Николаевич Николаев, если величать по полной). Сверкнув диковатым взором, он взял полотенце, набросил его на лужицу и отжал в подвернувшуюся кастрюлю. А потом – еще раз. И ещё…
Старик закончил короткую трапезу и стал оглядываться вокруг. Заметив мой интерес, он по-приятельски мне подмигнул. Чувствовалось, что ему хорошо и протекавшая минута жизни его вполне устраивала. Без сомнения, пассажир был веселым человеком. Об этом говорил слегка насмешливый прищур его глаз, их свежий блеск и таящиеся в глубине остренькие искорки.
Любители завидовать завидуют всему, но старичок определенно заслуживал зависти. Напротив меня сидел человек, являвший собой живой пример того, что называется «ухоженный мужчина». В его облике ощущалась рука невидимой мне бабушки. Было ясно, что именно по её выбору покупался теплый, удобный свитер приятной расцветки, который он надел в поездку. И надел, скорее всего, по её настоянию. Сам он был невысок ростом, но при этом круглотел, круглолик и круглоглаз. Выглядел самодостаточным, не суетился и не закрывался. Жил.
Приближалась наша остановка – Эскориал. Я в последний раз бросил взгляд на привлекшего мое внимание пассажира, мы с товарищем вышли, а он продолжил свой путь. В том, что касается потребления вина и закусок, у меня в семейных и служебных поездках в Испанию и по Испании было много возможностей понаблюдать за местными, пусть это происходило преимущественно в ресторанах и кафе. В памяти ничего из увиденного не застряло, а того старичка помню как сейчас.
На упомянутой мной уже дважды выставке её устроители попытались увязать кавказские застолья с античной традицией потребления вина. В них тоже сыры в обязательном порядке сопровождают за столом вино. Ну и, если средиземноморская диета предполагает неспешную, но живую и приятную беседу, с которой жители юга Европы поедают свою полезную пищу, то жителей юга Кавказа никто не превзойдет в искусстве тостов. Особенно этим знамениты грузины.
Мой отец практически никогда не пил вино, уж сухое-то - точно. Однако у него тоже был тост. Всего лишь раз в жизни мы выпили с ним вместе. Это когда я вернулся из армии. Налили, и он произнес свое традиционное и единственное. «Держи!» - сказал он, а я поперхнулся водкой. Отвык, наверное.
Хотя чего бы отвыкнуть. Несколько раз возвращался в часть с соревнований, пару раз – из командировок. И каждый раз для нашей маленькой компании из трех человек что-то привозил. Один только раз попытка привезти кончилась неудачей. Это когда я, возвращаясь из отпуска, ждал на станции Плесецкая автобуса в военную зону. Тут-то меня и загреб патруль. Офицер, знающий, что мои две бутылки водки останутся с ним, наверное, был человеком совестливым и решил нежданную удачу честно отработать. Он стал зачем-то вести среди меня воспитательную работу. Я слушал со столь малым интересом, что искренне огорчил его, и ему пришлось полезное мероприятие скомкать.
А у себя в отделении я вспоминаю момент, связанный с ушлостью моего большого дружка Славы Алехина. Как он сумел, не знаю, но сумел-таки обнаружить схрон наших офицеров. В схроне они хранили «сэкономленный» спирт для внутриполезных целей. Их было четверо, и прятавшаяся ими емкость была далеко не маленькой. Слава, найдя ключик к пещере Али-бабы, начал помаленьку из емкости отливать, восполняя недостачу водой. Как в тех школьных задачах, где одна труба выкачивает, а другая закачивает. Наша троица пользовалась этим дважды сэкономленным спиртом до тех пор, пока офицеры свою баклагу не перепрятали. Видать, поняли, что не от возросшей закалки организмов спирт перестал их толком брать.
- - - - - - - - - - -
Да, вот и имей дела со Старпером. Обещал, что закончит, а сам распелся-расщебетался. Все равно надо верить в хорошее. Авось в следующий заход алкогольная сага подойдет к концу.
(Продолжение следует)