Иван понимал, что совершает преступление. Преступление против жены. Но он ничего не мог с собой поделать. Собака смотрела на него такими глазами, что он, как загипнотизированный, скармливал ей купленные сосиски - одну за другой.
А она ела их неторопливо, изредка посматривая на доброго старичка, словно говоря: "Может, хватит уже меня кормить, Иван? Тебе же дома с этими сосисками жена ждёт. Она ведь тебя специально за ними послала. Вчера весь вечер мечтала о них, и теперь, наверное, пюре картофельное к ним готовит. Ты ведь купил эти сосиски на последние деньги. И до пенсии вам с ней ещё ждать и ждать"
- Ничего, питайся скотинка, - шептал старик. - У тебя, я знаю, щенки маленькие. Я их только что видел. Тебе их кормить надо. Вот поешь, и молока у тебя прибавится. А мы с моей Катериной как-нибудь пару дней до пенсии протянем. У нас, если что, и крупа ещё есть. Кашу будем варить, и проживём.
Но он, всё-таки, не все сосиски скормил собаке. Две оставил. Вспомнил про кошку, которая жила в подвале одного из домов. Дед всегда эту бездомную красавицу подкармливал, по пути из магазина. Это уже был для него своеобразный ритуал.
- Вот мне сегодня попадёт, - невесело вздохнул он, и погладил на прощание собаку по голове.
Та лизнула его руку, и поковыляла к своим щенкам, которые прятались за мусорными баками.
А старик неторопливо пошёл домой. Возле дома, где обитала его знакомая бездомная кошка, остановился, подошёл к маленькому окошечку - продуху - в подвале. Сначала огляделся по сторонам - может она где-то поблизости находится. Не увидел, и негромко позвал:
- Кысь-кысь-кысь...
Уже через несколько секунд на свет вылезла грязная но очень грациозная кошка и сразу же радостно уставилась на Ивана.
- Ждёшь, красавица? - улыбнулся он ей. - И правильно делаешь. На этом свете всегда нужно ждать чего-нибудь хорошего. Даже если и неоткуда этого хорошего ждать.
Сначала Иван погладил кошку, затем достал из тощего пакета сосиску, и положил перед ней на асфальт.
- Мы вот тоже со старухой каждый день ждём, когда к нам наши дети приедут. Да разве они станут к нам каждый день приезжать? У них теперь свои семьи. Им о своих детях заботиться надо. Давай, давай, ешь, чего глядишь?
Кошка сначала внимательно обнюхала предложенное лакомство, затем только неторопливо принялась за еду.
- Да, киська, наделал я сегодня дел, - стал ей жаловаться на себя же Иван. - Оставил свою любимую супругу без обеда. Как ты думаешь, если я ей всего одну сосиску принесу, что она скажет?
Кошка, будто поняла вопрос, оторвалась от еды и с любопытством уставилась на Иван.
- Или лучше вообще ничего не приносить? – спросил её Иван. - Сказать, что не было сосисок в магазине. Хотя, сейчас их везде полно, не в одном магазине - так в другом обязательно купишь. Да и сортов этих сосисок тыща. Сейчас такое моё вранье просто так не пройдёт. Чего глядишь? Согласна? Ну тогда лопай дальше.
Кошка опять принялась за сосиску.
- Да... – Иван вздохнул. - Вот раньше было хорошо, сказал, что нет сосисок в магазине - и все тебе поверят. Зато минтай был всегда и везде, и стоил копейки. Я бы тебе, киська, минтай покупал, а не сосиски. Минтай - он по любому полезней. Всё, что ли? Доела? - Дед достал последнюю сосиску, посмотрел на неё, усмехнулся, и без сожаления положил и её перед кошкой.
Та немного подумала, потянулась, потёрлась о штанину доброго человека, развернулась, и не спеша скрылась в продухе.
- Вот зараза какая, - добродушно усмехнулся старик. - Услышала, что я старуху без сосисок оставил, решила с ней поделиться. Мол, эту сосиску отнеси своей бабушке. Ну, нет, милая, я и эту вкуснятину кому-нибудь скормлю. У нас бездомных животных хватает. Эх, пойду, на скамейке посижу.
Он сделал несколько шагов, присел на скамейку стоящую рядом, и с сосиской в руке стал пытливо смотреть по сторонам, выискивая ещё какую-нибудь голодную животинушку.
Вдруг в воздухе запахло чем-то неприятным.
Иван с изумлением повернулся в сторону, откуда пахнуло, и увидел, что к скамейке идёт человек, с первого взгляда на которого захотелось скорее перекреститься, встать и уйти.
Человек этот застыл недалеко от скамейки, и жадными глазами уставился на сосиску.
Иван медленно встал, положил еду на скамейку, и ни слова не говоря побрел к своему дому. Сделав несколько шагов, остановился, подумал, обернулся, и уже не увидел сзади ни того опустившегося человека, ни сосиски на скамейке.
Через какое-то время он уже подходил к своему дому и сердце его, почему-то, заколыхалось. Представил он печальные глаза Катерины, которыми она посмотрит на него, когда узнаёт, куда он дел купленные сосиски.
Но что случилось - то случилось, и обратно уже никогда ничего не вернешь.
Он специально не стал вызывать лифт, и пошёл пешком на шестой этаж - чтобы хоть как-то оттянуть время от того момента, когда ему придётся оправдываться за свои добрые поступки. А может они были и глупыми - эти поступки... Ведь это, смотря с какой стороны на них посмотреть... И если жена на него накричит - она будет права. Ох как права.
Подошёл к своей двери, полез в карман за ключами, нашёл их, достал…
И вдруг!
За дверью послышался весёлый детский смех...
Иван скорее толкнул дверь, она сама отворилась, и… на шею дедушку с разбега запрыгнул пятилетний внук Петька.
А сзади этого внука уже бежал и другой внук Серёжка, который был чуть постарше.
В гостиной звучали родные голоса сына и невестки, а так же изменившийся радостный голос жены.
Он, с внуками на руках, вошёл в комнату и ахнул - стол был просто заставлен всякими привезёнными детьми вкусностями, а Катерина, увидев мужа, засмеялась почти как в молодости и нарочито возмущённо сказала:
- Ну, где же ты ходишь, Ваня? Мы тебя с ребятишками уже больше часа ждём!
Про сосиски она даже и не вспомнила...