Стоит сделать необходимое дополнение ко всему, как это модно сейчас говорить, нарративу повествования. Одной из целей поездки, как я уже писал, было посещение места длительной командировки Георгича в начале 80-х прошлого столетия. Но была и вторая цель. А именно - увидеть озеро Хубсугул, которое называют младшим братом Байкала. И по моему оптимистичному (и крайне непродуманному, как показала практика, плану) мы должны были за один день доехать от Тэса до Мурэна, а оттуда уже почти рукой подать до озера. Проехать 600 км за сутки по монгольским дорогам не казалось мне какой-то уж слишком сложной задачей. Думал так: ну вот по нашим дорогам я максимум 1200 км в день одолевал, значит по монгольским не самым хорошим дорогам вдвое меньше - вроде нормально выглядит. Конечно же никак в графике у меня не значилось застревание в песках и потеря на этом целого дня. Мы ещё посидели с утра, как проснулись, пообсуждали немного, поговорили с приютившими нас монголами (вернее, тувинцами), которые конечно сказали прямо нам, что это нереально, и сделали разумный вывод, что Хубсугул останется на будущее, а сейчас надо сокращать путь и двигаться в сторону погранперехода Ташанта, ведущему из Монголии в Горный Алтай.
Дальше я уже не застревал. Мы (к моей величайшей непередаваемой радости) выехали из пустыни в такую уже полупустыню с более твёрдым покрытием. Пообнимались на прощание с монголами, которые нас и приютили, и накормили, и провели через пустыню, и даже научили ездить по пескам. Мне очень хотелось оставить им что-то на память. Я порылся в бардачке и нашёл там музыкальный компакт-диск группы Ива-Нова "Чемодан". Это такая народная музыка на современный лад. Они с благодарностью приняли. И мы разъехались. Потом уже через соцсети я написал группе о том, что их творчество теперь известно и в Монголии, мне откликнулась аккордеонистка группы Наталия Потапенко и пообещала возместить при случае эту вынужденную потерю)))
Мы были почти что счастливы, что теперь пустыня позади. Ничего нас теперь уже не ограничивает, и осталось делом времени доехать до Улаангома, который вообще-то большой по монгольским меркам город, центр этой провинции с аэропортом и т.д. Как вдруг... Примерно на южной оконечности озера Увс-Нуур мы столкнулись с препятствием, хуже которого не было, наверное, за всю поездку точно. Дорогу (условную дорогу) пересекало высохшее русло реки. Я вышел из машины, походил по этой новой песчаной западне и убедился, что такого глубокого и затягивающего песка не было даже в той пустыне, из которой мы только что выбрались и перекрестились. Объехать нельзя, по бокам песка было ещё больше. Чуть в стороне посреди этой мини-пустыни стоял застрявший грузовик, и, видимо, он стоял уже давно, поскольку водитель успел повытаскивать из кузова и позасовывать под колёса всё, что сгодилось бы для вызволения из песка. Завидев нас, он очень обрадовался, замахал руками и полез к себе за тросом. Я стал ему жестами объяснять, что помочь ну никак не смогу даже при очень большом желании, что машина у меня переднеприводная, я даже на твёрдой земле не смог бы выдернуть застрявший грузовик, чего уж говорить о песке, где сразу зароюсь ничуть не лучше этого бедолаги. Он меня слушал, смотрел на мои жесты, но, похоже, вообще не понимал. Я ему показывал, что вот мол, я даже сам попробую потолкать, но он только рукой махнул. Через некоторое время показались пара встречных УАЗиков. Они с огромным трудом, мотыляясь влево-вправо, преодолели всё же это препятствие и приготовились помогать выбраться грузовику. Я в этот момент порадовался за застрявшего монгола, ибо мой отказ ему в помощи как-то не очень вписывался в их концепцию помогать всегда и везде, не взирая на сложности. Пока УАЗики не отъехали (помогут и мне, наверное!), я решил не медлить и попробовать преодолеть песчаную реку, разогнавшись заранее и на максимально возможной скорости проскочить преграду. Она была где-то метров 150 шириной, и была одна неприятная особенность в виде небольшого подъёма в конце. Сильно разогнаться я не мог по причине того, что дорога всё же ухабистая, но из двух зол пришлось выбирать меньшее. Увидев, что я пошёл на разгон, экипаж двух УАЗиков и водитель застрявшего грузовика бросили свои дела и встали по бокам, наблюдая за этим шоу преодолевания песчаной преграды. Можно представить моё состояние. Я очень не хотел опять застревать, и воображение рисовало мне самую жуткую картину, что я захлёбываюсь в этом песке ровно посередине высохшего русла, куда уже и УАЗики может и подберутся, но вытягивать будет крайне проблематично даже для них. И вот: разгон, колёса врезаются в ухабы, внутри всё грохочет и трясётся, сумки, рюкзаки и прочие вещи летают. Машина выскакивает на песчаные дюны, первое время почти парит над ними, потом начинается ужас. Скорость падает на глазах, машину бросает в стороны, я пытаюсь рисовать диагонали, как меня буквально этим утром учил монгол, вылетаю на последний подъём, прохожу его чуть боком, чувствую, что на грани полного падения скорости и остановки и в какой-то момент всё же забираюсь на гребень последнего за эту поездку бархана. Выхожу из машины под аплодисменты окружающих и Георгича в первую очередь. Но и без аплодисментов я был просто на вершине самых своих лучших эмоций. Наверное, как Мюнхгаузен, который вытащил себя и коня из болота, дёрнув за собственные волосы.
