Традиционно считается, что после начала реформ Александра II началось постепенное разорение дворянства как сословия. Отдельные представители дворянства могли сохранить и даже приумножить капиталы, но в целом положение сословия становилось всё более шатким. В условиях свободной конкуренции дворяне уже не могли выступать столь успешно на экономическом поприще. Они не могли на равных соперничать с теми, кто обладал необходимыми знаниями и опытом, всё больше уступая свои позиции буржуазии.
Традиционным становится образ дворянского семейства, которое некогда было богатым, но постепенно растратило свой капитал и теперь вынужденно резко ограничивать себя в расходах, отказываться от привычного образа жизни. Можно привести примеры подобного образа и его трансформации в российской литературе соответствующего периода. Уже в1870 г. А. Н. Островский в своей пьесе «Лес» вывел образ обедневшей хозяйки имения, которая вынуждена распродавать по участкам свои земельные владения, причём в роли покупателя выступает бывший крестьянин, разбогатевший и ставший лесопромышленником.
Спустя несколько десятилетий похожая картина выведена была А. П. Чеховым в его знаменитой пьесе «Вишнёвый сад». Главная героиня настолько запустила финансовые дела, что столкнулась с ситуацией, когда имение её могут продать за долги. При этом Чехов показывал, что данная ситуация во многом объяснялась не только объективными экономическими факторами, а именно несоответствием между реальностью и ценностными ориентирами дворянства.
Героиня пьесы отказывается от идеи устроить на свое земле дачные участки и получать значительную прибыль. Ей подобные планы, которые предлагает выходец их разбогатевших крестьян, представляются «пошлыми». В конечном итоге, подобный идеализм приводит к потере имения.
Даже если дворяне и начинали заниматься предпринимательством, экономической деятельностью, то в большинстве случаев, в представлении современников, они терпели неудачу. Это объяснялось тем, что для дворян земельная собственность никогда не была просто капиталом, который можно свободно пустить в оборот, обменять на нечто более выгодное. Помещики воспринимали свои усадьбы и земли как часть собственной идентичности, хотя зачастую такой подход был нерациональным, невыгодным.
Примером такого поведения может быть ещё один герой пьесы А. П. Чехова «Дядя Ваня». Он управляет собственным имением, готов уделять этому много времени. Но для него дикой кажется мысль о возможности продать землю и вложить полученные деньги в акции, способные обеспечить ему гораздо больший доход, чем непосредственно работа на земле. Естественно, что с таким подходом к ведению дел дворяне не могли не проигрывать более предприимчивым выходцам из других сословий.
Сложившаяся ситуация в области экономического положения дворянства нашла отражение не только в художественной литературе, но и в непосредственно впечатлениях современников. Публицист С. Н. Терпигорев в 1880 г. под псевдонимом С. Атава выпустил серию очерков, в которых он показывал тяжёлое положение дворянства. Весьма показательным является уже название, которое автор дал своему произведению – «Оскудение». Именно оно, по мнению Терпигорева, в полной мере характеризовало тот процесс, который происходил с российскими дворянством после отмены крепостного права.
После того как дворяне потеряли возможность использовать труд своих крестьян, они столкнулись с тем, что не обладают необходимыми знаниями и навыками, которые способны обеспечить эффективное управление своей земельной собственностью. Помещики вначале проживали выкупные платежи, потом постепенно продавали свои лесные угодья. Наконец они вынуждены были закладывать уже непосредственно имение.
Стоит, впрочем, отметить, что сам Терпигорев негативно отзывался и о тех дворянах, которые пытались изменить положение вещей, стараясь использовать современные способы и технические новинки при ведении сельского хозяйства. Ещё более негативно автор отзывался о тех помещиках, которые предпочитали просто продать землю и попытаться на вырученные деньги заняться предпринимательством в городах.
Отношение государства к процессу обезземеливания и общего обнищания дворянства могло быть различным. В целом, монархи и многие представители государственной власти видели в этом процессе угрозу стабильности российского общества. Предполагалось, что благосостояние дворян обеспечивает и общее экономическое развитие страны. Однако известный российский государственный деятель С. Ю. Витте не был согласен с подобными представлениями. Он считал, что Россия неизбежно пройдёт по капиталистическому пути развития, в котором богатство становится связано не с земельной собственностью, а с промышленными, торговыми, банковскими предприятиями. У Российского министра процесс обезземеливания дворянства не вызывал никаких опасений, так как представлялся вполне естественным и означал переход земельных владений
«из слабых, неумелых рук в руки сильных, знающих и предприимчивых хозяев».
Согласен был с Витте и В. И. Гурко известный публицист и действительный статский советник. В своих статьях он писал о том, что дворянство не может обеспечить доходность даже собственных поместий. Соответственно, было бы неправильным видеть в них тех людей, которые могут способствовать общему прогрессу сельского хозяйства в России.
Представители крупной буржуазии также критически относились к сохранению привилегий дворянства в экономической сфере и считали необходимым уравнять их с представителями других сословий, что дало возможность предпринимателям занять соответствующее место в обществе. Известный российский предприниматель П. П. Рябушинский на съезде промышленников и торговцев в 1907 г. выступил с инициативой обложить дворянство новым налогом на рост стоимости их земель.
То, что большинство дворян оказались не способны эффективно управлять своей собственностью в изменившихся условиях, в полной мере признавалось в советской историографии. А. М. Анфимов писал, что
«предпринимательская немощь, неумение наладить рациональное ведение хозяйства - характерная черта большинства дворян».
Большая часть огромных капиталов, которые оказались в руках дворянства в результате получения выкупных платежей, а впоследствии платы за проданную землю оказались потрачены нерационально, не дали возможности обеспечить надёжный источник дохода. Некоторые современные исследователи, например А. Н. Курцев, полагают возможным охарактеризовать социально-экономические процессы. происходившие в дворянской среде как «распомещивание», которое дополнялось «опомещиванием» части купечества и крестьянства.
О том, что происходил процесс постепенного перехода дворянских поместий в руки представителей иных сословий, свидетельствуют объективные данные. Если до начала крестьянской реформы в 1861 г. в собственности дворянства находилось более 80 млн. десятин земли, то к началу следующего столетия эта цифра сократилась до 53 млн. десятин. При этом значительную долю в этих земельных владениях составляли крупные латифундии. 44 млн. десятин приходились на дворянские имения, превышавшие 500 десятин. Владельцы этих крупных участков на протяжении длительного времени сохранили возможность пользоваться для обработки своих земель крестьянским трудом. Крестьяне использовали при работе собственный инвентарь и скот, получая возможность таким образом оплачивать аренду дополнительной земли вдобавок к своим небольшим наделам.
Впрочем, стоит отметить, что наряду с сокращением количества дворянской земли параллельно шёл процесс роста цен на землю. Соответственно, если брать территорию чернозёмных губерний в центральной России, то дворянство занимало по стоимости земли, находящейся в их владении, первое место. Хотя по количеству только третье.
Дворяне однако продолжали выступать в качестве покупателей земельных владений, многим из них удавалось увеличить свои имения. Для обработки своих земель дворянство всё чаще пользовалось услугами временно нанимаемых батраков. При этом сохранение временнообязанных отношений с крестьянами большинству помещиков к 1880-м годам уже не представлялось выгодным. Дворяне начинали требовать от правительства права переводить крестьян на выкуп без согласия сих стороны.
Дворяне, которые продолжили заниматься непосредственно сельским хозяйством, зачастую не имели никакого сельхозинвентаря, отливавшегося от того, который имелся в крестьянских хозяйствах. Сами дворяне преимущественно объясняли это тем, что приобретение современных сельскохозяйственных машин требует слишком больших затрат.
Немногие помещики предпочли путь трансформации своих усадеб из места проживания или летнего отдыха в своеобразные хозяйственные предприятия, которые включали в себя не только производство сельскохозяйственной продукции, но и её необходимую обработку. Впрочем, зачастую это объяснялось не разницей в предприимчивости самих помещиков, а объективными обстоятельствами. Особенно значимую роль играла доступность железных дорого, которая позволяла реализовывать свою продукцию, не допуская излишних трат на перевозку.
Дворяне вели достаточно активную деятельность, направленную на привлечение правительства к решению своих проблем. Представители сословия объединялись для составления петиций на имя императора, в которых они просили возможности помещикам получать кредиты на особо льготных условиях. Свои требования дворяне считали вполне справедливыми, так как полагали, что таким образом правительство может лишь отчасти компенсировать те потери, которые понесли дворяне в ходе реформы по отмене крепостного права.
Впрочем, стоит отметить, что далеко не все исследователи разделяют представления о том, что вторая половина XIX - начало XX веков стали временем абсолютного упадка дворян в экономическом плане. Американский исследователь С. Беккер полагал, что эти представления являются своеобразным мифом, который начал формироваться уже в непосредственно в вышеуказанную эпоху. Дворяне, естественно, жаловались на изменившиеся условия и склонны были преувеличивать те трудности, с которыми вынуждены были столкнуться. Впоследствии многие исследователи не вполне критично опирались на свидетельства современников, отражённые в мемуарной и даже художественной литературе.
В реальности помещики ещё долго могли вполне выгодно использовать в своём хозяйстве труд своих бывших крепостных, которые нуждались в дополнительных участках земли. Желающие развивать своё хозяйство дворяне имели возможность пользоваться услугами государственного Дворянского земельного банка и поучить кредит на весьма выгодных условиях. Даже падение цен на зерно не нанесло сильного удара по хозяйствам помещиков, так как значительную часть их доходов составляла арендная плата от крестьян.
Беккер вполне убедительно доказывал, что в случае с историей экономического положения дворянства в пореформенной России правильнее было бы говорить не о всеобщем упадке, а постепенном приспособлении представителей дворянского сословия к изменившимся экономическим и социальным обстоятельствам. Формировавшийся же миф об упадке получил столь широкое распространение, потому, что он был выгоден самим дворянам, которые таким образом могли рассчитывать если не на поддержку, то хотя бы на сочувствие со стороны других сословий и государства. Другие сословия также были склонны поддерживать эти представления, так как они позволяли им почувствовать себя более предприимчивыми по сравнению с теми, кто ещё совсем недавно считался представителями элитарного слоя только самим фактом своего происхождения.