Тамара Ивановна позвонила сыну:
- Илюшенька, как ты?
- Устал, мама, очень устал. Сегодня заеду.
Илья приехал на такси. Высокий, статный, он в последнее время сутулился, и в свободное время стал прикладываться к бутылке.
- Илья, ты бы перестал,- хлопотала мать вокруг сына. – Усталость это временно снимает, а здоровье портит. Так же можно и привыкнуть.
- Ох, мама, всем все равно, что со мной будет. Семью я обеспечиваю, ни в чем не знают отказа. Квартира хорошая, большая, есть. Денег – запас сделан. Все будет хорошо. И еще: я часть денег тебе буду оставлять, и часть будет у Мишки. Случится что со мной – пусть будет.
- Сынок, что может случиться? Я боюсь за тебя.
- Не бойся, мамуля. Я договорился с газелью. Отвезут тебя на лето в деревню с вещами, на себе не носи. А осенью привезу обратно. Приезжать и звонить буду, как смогу. Работы много.
- Хорошо, сынок. Спасибо тебе. Будь осторожнее.
Илья был женат на Галине, высокомерной и манерно даме. Стаса, общего сына, она растила таким же – надменным, самовлюбленным. В свои 16 лет Стас стеснялся отца, бабушку.
- Какие-то плебеи,- говорил он.
- Так и ты не граф,- смеялась над ним одноклассница,- но за счет отца ты живешь неплохо. Мама-то твоя благородно не работает?
- Тебя это не касается!
- Тогда и не ной, как недостоин тебя отец, за счет которого ты и живешь. Спасибо бы сказал.
Тамара Ивановна любила внука, все его малолетство, до школы, провела с ним. После, когда уже стало полегче, мальчик стал самостоятелен, и невестка заявила:
- Хватит к нам ездить, теперь сами справимся.
Сначала Илья внука к ней привозил, а потом мальчик отказался ездить. Стал стесняться простой бабушки, грубить. Плакала она из-за этого, но потом решила – это подростковое. Вырастет, разберется.
Она знала, что с Ильей Галине сложно: он много работал, мог срываться, быть грубым. А теперь еще и выпивать стал.
Илья перестал звонить в июле. И до сентября не давал о себе знать. Тамара Ивановна переживала, но и раньше такое было, Илья мог не звонить пару месяцев, если много работал, уезжал куда-нибудь.
- Наверное, работает, или отдыхает с семьей.
Она, конечно, пыталась дозвониться, но телефон был выключен. Когда в начале сентября она не дозвонилась до сына, поехала домой:
-Съезжу, узнаю.
Она приехала домой, но там был один Стас, который даже не поздоровался, а открыв дверь, заявил:
- Чего надо?
- Здравствуй, Стас, внучек. А папа где?
- Без понятия, где этот (нецензурная лексика).
- Стас, это же папа, как можно?
- И ты тоже, пошла отсюда. Шляются тут. Нет у меня отца. Может, я вообще от другого родился, не его сын. И ты мне никто. Уходи.
Стас захлопнул дверь. Тамара стояла, слезы градом. Тихо пошла вниз. Присела на скамеечку.
Следом вышла пожилая женщина:
- Постойте. Вы мама Ильи?
- Да, я.
- Беда с ним. Он шел домой ночью, а его ограбить хотели, по голове стукнули. Он в больницу попал. После проблемы начались. Он стал как ребенок. Улыбается, что-то бормочет. В общем плох очень. Галина со Стасом его выгнали из дома. Квартира-то на Стаса записана. А он даже не прописан там.
- Да, он у меня прописан.
- Ну вот. А он же как ребенок. Глазами хлопает. Пару дней в подъезде ночевал, а потом его Галина куда подальше отвезла, чтобы на глазах не был. Ищите его. Думаю, недалеко увезла, через 20 минут вернулась. Вот уже три недели его не видно.
Тамара пошла бродить по улицам. И все же отыскала его, в одном из подвалов. Нетрезвым, себя не помнящим. Но маму он узнал. Заулыбался:
- Мамочка.
- Я сынок, пошли домой.
Дома в однокомнатной квартире было им вдвоем тяжело. Она позвонила Михаилу, приятелю Ильи. Но труба была вне зоны.
Тамара Ивановна водила Илью по врачам, вердикт был неутешителен:
- Мы модем немного замедлить процесс, будет спокоен. Но дальше – неизвестно. Возможно, станет совсем беспомощным.
Но все же Илья немного пришел в себя, больше не пил. Тамара начала оформление инвалидности. А тут и Михаил объявился. Приехал из далеких мест.
Деньги, которые Илья оставлял у матери и Михаила пригодились: купили Илье двухкомнатную квартиру, недалеко от мамы, и на лечение было. Михаил от себя и друзей ежемесячно перечислял Тамаре Ивановне определенную сумму. На лекарства и питание. Без них им было бы совсем плохо. Галина и Стас как забыли о нем. И вдруг по весне раздался звонок в дверь. Там стояли Стас с Галиной:
- Что, деньги его прятала? Квартиру ему купила? – с порога закричала уже бывшая невестка.- А внуку еще учится. Отдавай деньги.
Стас и Галина кричали. Тамара растерянно стояла на пороге. Не знала, что делать. И тут раздался голос Ильи:
-А ну идите отсюда. Я человек больной, диагноз есть, сейчас возьму палку, и ударю. Ничего мне за это не будет. Я инвалид.
Галина и Стас, ругаясь, ушли.
А Илья улыбнулся детской улыбкой:
- Плохие дети, ата-та их.
Пока он мог себя обслуживать, жил отдельно. Но ему становилось все хуже. Тамара признала сына недееспособным, оформила опекунство, так и жили потихоньку. Квартиру Тамары сдали, жили у Ильи. Он был безобидным, но уже забывал, как его зовут. Маму узнавал всегда. А себя осознавал мальчиком лет пяти.
Стас и Галина не показывались. Тамара только знала, что Стас поступил в ВУЗ, окончил, и уехал работать в Москву.
Илья угасал. И его не стало. Тамара осталась одна. Вернулась в свою квартиру. Не могла оставаться в тех стенах. Подала нотариусу на принятие наследства. Попыталась дозвониться до Галины или Стаса, чтобы сообщить новость об Илье, но трубку никто не брал. Тогда она написала письмо, отнесла его и положила в почтовый ящик в квартире, где прописан Стас, и жила Галина. Через неделю ночью раздался звонок в дверь. Тамара Ивановна посмотрела в глазок – Галина с сыном.
-Что вы хотите? – из-за закрытой двери спросила она.
- Говори, где похоронила отца, - кричал Стас. – И деньги, какие остались, отдавай.
- Нет у меня ничего, а будете шуметь – полицию вызову.
Стас с бывшей невесткой ушли.
Тамара Ивановна после этого подала в суд о признании Стаса ненадлежащим наследником, но в суде ей отказали.
Стас же, после суда, подал иск о восстановлении срока вступления в наследство. Обосновывал он это так:
- Я живу в Москве, 800 км от города. С отцом не общался. Да он и больной был, не мог поддерживать отношения. Бабушка ухаживала за отцом, скрыла от меня тот факт, что его не стало.
- Ничего я не скрывала, письмо вместе с подругой писали и отнесли, где я сообщила Стасу о том, что отца не стало. Она тут, может подтвердить. И они же с Галиной ко мне ночью приходили, требовали показать место захоронения. Все он знал. Прошу в иске отказать.
Свидетели выступили, но суд все же принял решение – восстановить срок на вступление в наследство. Ведь так далеко живет – не мог знать, что папы нет.
Апелляция и кассация согласились, что да, надо восстановить.
А вот Верховный суд не согласился.
Суд сказал: не знал, живет далеко – это неуважительная причина. Если он не интересовался отцом, это его личное решение. Никто не препятствовал ему звонить бабушке или отцу, узнавать об отце. Более того – на телефон он не отвечает. Везде в документах адрес пишет – по месту регистрации. Своего московского адреса бабушке не оставлял. То есть то, что плохие отношения и нет общения, живет далеко – не является уважительной причиной, и поэтому решение отменить, направить дело на новое рассмотрение.
Стас злился:
- Могла бы и отдать мне квартиру,- заявил он бабушке. – Все равно после тебя мне все достанется. Я бы взнос на квартиру в Москве сделал.
- Нет, Стас, ничего тебе не достанется. Как не было у тебя отца, сам сказал, так нет и бабушки, и наследства.
Дело вернулось в районный суд, который пересмотрел решение, и в иске Стасу отказал. Все имущество досталось Тамаре Ивановне. Она завещание сделала на Михаила. Он так и помогал женщине.
Определение Верховного суда РФ от 02.02.2021 по делу №46-КГ20-28-К6.
Автозаводской районный суд г. Толятти, решение от 17.03.2021 по делу № 2-2739/2021
Берегите себя и своих близких. И не забывайте подписываться на автора.