«Ну, пришел, садись, будем вместе богов писать», — приветствовал малыша Петю живший с ним по-соседству иконописец Яков, прозванный Богомазом. «Увидя кем-нибудь обиженным, он брал меня на руки и уносил к себе в избу. «Плюнь плакать, идем лучше картинки рисовать», — успокаивал он. Посадив рядом на лавку, дядя Яков рисовал мне на бумаге лихие тройки с седоками, лошадей, гуляющих на лугу, или фигуры людей в различных костюмах. Обычно он брал чисто подготовленную левкасом доску и, держа ее на коленях, быстро, одним росчерком кисти, обмакнутой в темную краску, определял место головы, рук, очертания плеч. «Это будет Никола Угодник. Его всякий купит». Эти первые детские впечатления об искусстве навсегда сохранились в памяти маститого художника и педагога Петра Бучкина.
Родился он в деревне Софроново Тверской губернии в 1886 году в крестьянской семье, окончил в 1899 году Угличское городское училище, где ему привили любовь к родной истории и памятникам старины. Профессиональное образование он получил в Петербурге в Училище технического рисования барона Штиглица, а затем в Высшем художественном училище при Академии художеств и по успешном завершении учебы в 1912 году отправился на два года в заграничную командировку в Западную Европу. Бучкин был мастером жанровой живописи и портрета, писал пейзажи, был известным рисовальщиком и гравером, а также педагогом.
«Ничто так не полезно для молодого художника, как беседа с большими мастерами, чье творчество получило широкое признание» — считал Петр Бучкин. Одна из них состоялась в мастерской его учителя В. В. Матэ, у которого гостил В.Д. Поленов. «Его суждение, — вспоминал Бучкин, — было не похоже на то, что утверждали в стенах Высшего художественного училища с пеной у рта, с вытаращенными глазами апологеты нового искусства». Поленов заявил, что «в искусстве должно быть совершенство формы и большая мысль; там, где этого нет, — искусство падает низко; всякое трюкачество — явление временное». Следуя его заветам, Петр Дмитриевич, также внесший немалый вклад в дело воспитания творческой молодежи, ратовал за мастерство, за серьезную школу, за последовательное освоение основ искусства без всяких ухищрений.
Судьба подарила ему не одну такую важную встречу. Замечательный рисовальщик, он запечатлел облик В.А.Серова и Ф.И.Шаляпина, запомнил и записал высказывания первого и беседу со вторым. Великий певец уверял Бучкина, что пению он учился не только у мастеров вокала, но и у художников; например, советы и указания В.А. Серова и В.М. Васнецова очень помогли ему. «Благодаря художникам, — говорил он, — я стал понимать, как нужно придать тому или другому образу жизненную правду. А когда найдешь образ верный, убедительный, то и музыкальная фраза примет должный оттенок». Бучкин оставил ценные воспоминания о мастерах искусства, с которыми был знаком.
Близкая ему крестьянская тема особенно сильно увлекла его в 1910-е годы по возвращении из зарубежной поездки, что получилось в соответствии с народной поговоркой: «Ищи добра на стороне, а дом люби по старине». Одна из написанных Бучкиным в то время картин «Девушки-крестьянки» была приобретена в коллекцию Вологодской областной картинной галереи в 1988 году у вологжанки Р.А. Кукушкиной. Молодые и миловидные героини изображены позирующими художнику: сидящие на лугу в тесном соседстве, они не общаются друг с другом, а смотрят прямо на зрителя. Ослепительно яркими выглядят в солнечный день их длинные красные юбки и большие цветастые шали. Под стать настроению крестьянок и пейзажный фон с белеющей вдали церковкой и охристыми избами, голубое небо, тронутые ранней осенью, но еще в мягкой ее позолоте деревья и трава. Ощущение бодрости, свежести и радости жизни исходит от этого полотна.
