Их знакомство случилось на какой-то вечеринке, где, как всегда, компания образовалась сборная, полузнакомая. Обычно Паше с девушками не везло. Он не обладал красноречием, не умел толком уговорить их на нечто большее, чем медленный танец, а если что-то и начинало получаться, то всё равно вскоре выяснялось, что продолжения знакомства девушка не планирует.
Одна зашла на вечеринку просто от скуки, так как её парень был занят, другая вся была в учёбе и совсем не имела свободного времени, а третья просто включала режим «Снежной королевы», при котором дальнейшее общение теряло всякую перспективу. А Ира сразу дала понять, что совсем не против продолжения отношений – смеялась его немудрёным шуткам, не отстранялась на медленных танцах, у них даже получился очень откровенный взрослый поцелуй, и нетерпеливые Пашины руки она, хоть и отстраняла, но скорее просто соблюдая некие приличия.
Гости стали расходиться, Паша, разумеется, пошёл провожать девушку, жившую в общежитии на другом конце города. Тут выяснилось, что к одиннадцати они никак не успевают, а после этого времени двери общаги закрываются, и никто ни зайти, ни выйти не может. В общем, после недолгих уговоров она оказалась в его маленькой однушке, где имелось только одно спальное место – довольно широкий (если его разложить), диван в комнате.
Они и расположились на нём, причём вначале девушка попыталась отстоять свою неприкосновенность – то ли действительно думала, что парень согласиться спать с ней в одной постели без попыток сближения, то ли просто соблюдая некий девичий этикет. В конце концов, между ними случилось то, что и должно было случиться, причём утром Ира встала пораньше и приготовила завтрак. Он отвёз её на занятия в универ, а сам вернулся домой.
В пятницу вечером он снова уговорил девушку приехать к нему, и они провели вместе все выходные, почти не вылезая из постели. Но, как выяснилось, расслабляться Паше было рано. К вечеру воскресенья у них состоялась что-то вроде выяснения отношений или даже ссоры, инициатором которой была Ира, а темой – «Тебе от меня только одно нужно!». После чего она схватила свою сумку и убежала. Паша пытался звонить, писал запросы в сети, но Ира не отзывалась. Позвонила утром, словно не было никакой ссоры, спросила, не оставила ли у него важный конспект. Попросила «если получится», привезти к третьей паре.
Встретила его очень мило, поцеловала. Весело щебетала о каких-то своих делах, потом спохватилась: «Ой, сейчас перемена кончится!». Хотела убежать, но парень задержал её руку: «Встретимся вечером?».
«Хорошо, я напишу!» – крикнула на бегу.
Вечером встретились как ни в чём не бывало, погуляли по бульвару, посидели в кафешке. Паша очень хотел, чтобы девушка пошла к нему, осталась на ночь, но он помнил их предыдущий разговор и на эту тему речи не заводил. Проводил Иру в общагу, они поцеловались, и он ушёл домой. Почему-то ему показалось, что подруга как-то не очень довольна столь целомудренным свиданием, но решил события не форсировать.
Потом, в пятницу была очередная вечеринка, после которой они снова уехали к нему домой, и провели все выходные вместе, прерываясь только на еду и сон. Дальше – больше. Теперь они стали встречаться чаще, Ира нередко оставалась у него на ночлег посреди недели, а вскоре практически перестала уезжать к себе в общагу, разве что совсем изредка, в особые дни.
Паша вначале был на подъёме: никогда раньше у него не было таких глубоких отношений, но вскоре волна эйфории схлынула, и он даже начал немного тяготиться: Иры оказалось слишком много. Она хотела быть вместе каждую минуту, всё время спрашивала его о каких-то пустяках, выясняла, любит ли он её, подсаживалась к нему, когда он пытался работать на ноутбуке, задавала кучу вопросов.
Кроме всего, стала немного напрягать внешность подруги. Она и так, с самого начала не была его идеалом и образцом: коротковатые ноги, чуть большая, чем нужно, грудь, простоватое круглое лицо. Нет, конечно, всё это не имело большого значения, когда у него была цель – затащить девчонку в кровать. Всё же она не была уродиной, и недостатки в её внешности не сильно бросались в глаза, тем более что хорошая косметика, которой она пользовалась, скрывала многие недостатки.
Но теперь Ирочка расслабилась. Если в начале их совместных ночёвок она утром вскакивала с дивана раньше него, чтобы проскользнуть в ванную и привести себя в порядок до того, как он проснётся, то теперь зачастую, если не надо было спешить на занятия, выползала из постели поздно, в одних трусах, совершенно его не стесняясь, заваривала себе кофе.
А ещё Паша с изрядной долей раздражения понял, что особым интеллектом Ира не блещет. Да, она училась на третьем курсе, сдавала зачёты и сессии, но потом превращалась в клушу-наседку – залипала на тупые сериалы и ток-шоу, болтала по телефону с подругами о каких-то совершенно непонятных пустяках. При этом, у них всё чаще стали возникать ссоры-не ссоры, но какие-то странные разговоры, словно она подталкивала парня к какому-то решению.
Однажды вечером у них состоялся следующий разговор.
– Родители звонили, хотят в гости приехать, – сказала Ира.
– Куда приехать? – растерялся Павел. – Ко мне, то есть… к нам?
– Не к тебе, а ко мне, в общежитие. Про тебя они ничего не знают.
– А как же… – Паша явно «плыл».
– Вот я тебя и спрашиваю, как же? – усмехнулась Ира.
– Ну, так может, на это время снова в общагу вернёшься? А потом, когда они уедут, опять ко мне…
– У-у-у, как здорово ты придумал! А потом твои приедут, и я опять к себе в норку! А ты, вот он, чистый и непорочный, сам один, никаких баб! Ну, может иногда какая-никакая тёлка придёт, на ночь, мальчика ублажить, а потом опять… – она расплакалась.
– Ну что ты, зайка, – совсем растерялся Паша, – какие тёлки, какие бабы, я же тебя люблю!
– Любишь, значит? – Ира зло уставилась на него заплаканными глазами. – Почему же тогда от родителей прячешь?
– Ну… Ты ж сама говорила, что они у тебя старорежимные, свободных отношений не понимают. Да и мои тоже, знаешь…
– А у нас с тобой, значит, свободные отношения? Сегодня мы вместе, а завтра ты скажешь: «Зайка, выметайся-ка ты назад, в общагу, я отдохнуть желаю! Потом, может, тебя обратно позову!».
– Ну, нет… Я так не говорил… не скажу…
– Не скажешь, значит? А я не уверена, что не скажешь! Тебе же очень удобно – и дома есть кому пожрать приготовить, и ночью есть кого… приласкать. А надоест – всегда назад, в общагу выпереть можно. И если знакомые спросят: «Паш, а это кто у тебя?», можно небрежно рукой махнуть: «Это так, просто девушка!»
– Так чего же ты хочешь? – удивился Паша. – Я ж не говорю, что ты соседка, за солью зашла!
– Лучше бы сказал! – закричала Ира. – Мне легче изображать твою соседку, чем быть вот такой вот «просто девушкой»!
– Почему это? – удивился Паша.
– Потому, что соседка – это соседка, без перспектив и обязательств, – не очень понятно объяснила Ира, – а «просто девушка» это что-то непонятное, мутное. И я хочу ясности в наших отношениях. Или я, как «просто девушка» ещё двадцать раз подумаю, стоит ли приезжать к тебе на ночёвку, или ты делаешь мне официальное предложение! Мне надоело болтаться, как цветок в проруби и быть непонятно кем. Впрочем, я тебя не неволю. Не хочешь – не надо. Буду спокойно жить у себя в общаге и не забивать голову дурными вопросами!
– Так ты хочешь, чтобы мы поженились? – кажется, до парня только начал доходить смысл всех этих разговоров.
– Что значит, «ты хочешь»? То есть, по-твоему, это нормально – жить, как собачки, без будущего, без обязательств? А если ребёночек появится, ты что, захочешь от него избавиться, чтоб не мешался под ногами? В общем, милый, если ты так ставишь вопрос, то да, я хочу, чтобы мы поженились, но при этом оставляю решение за тобой. Если ты не хочешь, то, прости, мы расстаёмся, и я возвращаюсь в общагу. А быть просто девушкой для ночных утех я больше не хочу!
В конце концов, припёртый к стенке, Пашка выдавил из себя те слова, которых от него ждали. На следующей неделе они подали заявление в ЗАГС, и когда приехали Ирины родители, он был представлен им уже как официальный жених. Сообщили новость и Пашиным родителям, воспринявшим её с гораздо меньшим энтузиазмом, но сильно не возражавшим.
Начались предсвадебные хлопоты: кольца, платье, ресторан, гости, жилищный вопрос. Обсуждали бурно, зачастую по видеосвязи, в разных составах, но всегда только с Ирой и родителями с двух сторон. Паша как-то сдулся, ушёл в себя, соглашался с любыми предложениями и планами.
Почему-то всё казалось ему какой-то глупой игрой, скверным любительским спектаклем, в котором его вынуждают участвовать, причём в главной роли. Он совершенно не хотел жениться, менять свою жизнь, становиться главой семьи. Ира всё больше вызывала раздражение, особенно, когда пыталась показывать ему модели свадебных платьев, обручальные кольца, эскизы пригласительных открыток.
Требовала список друзей, которых он хотел позвать, хотела обсуждать их кандидатуры, чтобы он рассказывал, кто такие они, а также их жёны и подруги. Пашу бесил её радостный энтузиазм, полное погружение в предстоящее торжество. Никакие отвлечённые темы она обсуждать не хотела, всё было подчинено подготовке к торжеству.
Впрочем, появилась одна пикантная тема, которую он тоже принял довольно равнодушно: тест на беременность с двумя полосками, предъявленный невестой. «Ну, вот и чудесно!» – пробормотал он, не чувствуя ни малейшей радости.
Наконец наступил этот знаменательный день. До последнего момента Паше казалось, что вот сейчас это наваждение кончится, все со смехом разбегутся, и всё пойдёт как раньше, по привычной, накатанной колее. Он плохо помнил, как отвечал «Да» на вопрос распорядительницы, как ставил свою подпись, как целовал невесту, как участвовал в идиотской фотосессии.
Почему-то яркое понимание неизбежности происходящего пришло к нему только за столом, после заезженных тостов, криков «Горько!», липких, душных поцелуев под счёт-завывание присутствующих: «Раз, два, три, четыре…». Он смотрел на весёлых гостей, замечал хорошеньких девушек, думал о том, что совсем ещё недавно мог бы пригласить куда-нибудь вон ту хорошенькую блондиночку, или дерзкую на вид, яркую брюнетку.
А потом с пронзительной ясностью понимал, что всё! У него теперь будут только тихие семейные «радости» с нелюбимой и раздражающей женой, которая опротивела ему уже в день свадьбы…
***
С приветом, ваш Ухум Бухеев