Подскажи, господи!
Мария зашла в церковь. Последнее время ее прямо тянуло сюда. Душа устала сопротивляться. Сегодня увезли Никитку, приемные родители отказались говорить, куда. В дальнейшем не планируют разрешать братишке общаться с сестрой. Больше недели Мария пыталась помешать усыновлению, но кто ее, непокорную и вечно бунтующую 15-летнюю девчонку, послушает. Родителей нет, старший брат в бегах, заступиться некому. Встала возле Христа на колени:
— Помоги мне, господи! Верни Антона, ведь ему уже 18, никто насильно в детский дом не заберет. Надо искать Никитку, без меня он пропадет.
А в это время в далеком городе чужие люди пытались приручить дикаренка. Внешне обычный пятилетний малыш, но ведет себя как Маугли. Не разговаривает, не пьет и не ест. Как посадили на кресло, так и сидит. Стиснул зубы, сжал плотно губы и молчит, как партизан на допросе.
— Смотри, маленький, теперь это твоя семья. Я мама Зоя, вот это папа Витя, есть еще у тебя братик Вова и сестричка Ира. Сейчас будем кушать. Иди вымой руки. Ты любишь борщ?
Никита продолжал смотреть в пол, не шелохнулся. Мужчина, которого представили как отца, подошел ближе:
— Так нельзя, ты должен отвечать старшим. Иначе я вынужден буду тебя наказать.
Ноль реакции, даже ни один мускул не дрогнул.
— Ну, что же… Ты сам это выбрал. Посидишь там, подумаешь.
Виктор неожиданно резко схватил Никитку за шиворот, поднял в воздух, как пушинку, подошел к кладовке, швырнул туда нового сына и захлопнул дверь. Семья села за стол.
— Ивановна, ты дома?
— Да, где же мне еще быть?
— Помоги, присмотри за мальцом, нам по делам в район надо. Заявление на землю подать надо. Слышала, многодетным бесплатно дают.
— Так у вас двое. Ах да, теперь три, и как вы до этого додумались? Ведь это навсегда. Странный он у вас, напуганный. Ладно, оставляй, сегодня сериала нет, свободная я.
Дверь за Зоей закрылась. Ивановна подошла к малышу:
— Как тебя зовут? Не хочешь говорить? Ну и ладно, потом скажешь. А пока перекусим, что бог подал.
При этих словах Никита встрепенулся, их всегда говорила Мария, фактически заменившая мальчишке мать. Посмотрел доверчиво.
— Блинчики любишь? Давай, наворачивай, они такие вкусные! С медком бери, с медком.
Спокойный тон бабушки, плюс слова Марии будто сняли оцепенение с Никитки. Ел жадно, прихлебывая молоком.
— Они тебя что, не кормили? Совсем худой, приходи почаще в гости, я тебя вмиг откормлю.
Прошло три дня, и опять Зоя с Виктором собрались в район, привели Никитку:
— Наши олухи сами не справятся, присмотри, а?
— Еще бы, кто бы за ними самими присмотрел, малы еще совсем. Сколько Володьке? 6, наверное? Иринке и того меньше.
— Они-то привычные сами сидеть. А от этого неизвестно чего ждать.
— Оставляйте, чего уж там.
Ивановна пошла с Никиткой в огород. Ходили между грядок, собирали урожай, в саду покачались на качели. Малыш улыбался, но молчал.
— Молочка хочешь?
Кивнул.
— Посиди, сейчас принесу.
Когда вернулась, Никитка спал, разморило на свежем воздухе.
— Ну поспи, маленький, поспи, давай укрою покрывальцем.
Занималась делами, поглядывая на Никитку, думала про себя:
— Хороший малец, не капризный. Повезло соседям. Надо же, дитя усыновили! Неожиданно, своих-то не особо воспитывали, а тут чужой. Всё ради земли, наверное. Сдалась она им, всё равно строиться не будут. Лентяи, этот дом до ума за 15 лет не довели.
— Ивановна, малой у тебя?
— Нет, не было. Подевался куда?
— Да только что тут был, наверное, с Шариком по улице бегает. Если зайдет, домой гони.
— Конечно, скажу.
Уже вечерело, когда опять вышла во двор. Подошла к забору:
— Зоя! Нашелся Никита?
— Да, спит уже. В сарае сидел, не отзывался, когда звали.
— Ну и добре! Главное, нашелся.
Виктор рявкнул на жену:
— Отойди от окна! Несешь ерунду всякую, лучше думай, куда он мог подеваться. Ни в доме, ни во дворе нет. Окрестности обошел, нет нигде. Шум поднимать нельзя. До опеки дойдет, вмиг всё рухнет. Гаденыш, найду, сам прибью!
Всю ночь искали и не нашли мальчишку. Рядом нет ни речки, ни ям опасных, куда мог бы свалиться. В доме у кого-то спрятался? Ума не хватит, давно привели бы соседи. Будто цыгане украли, уже не знали, что и думать. Хорошо хоть каникулы, дети в соседнем селе у бабки с дедом. Спросят, где Никита, что отвечать? Вернули, мол, назад? Неизвестность просто убивала. Через три дня документы на землю получать, не мог пропасть позже? А тем временем…
Мотоцикл летел по трассе на бешеной скорости. Срезая места, где стояли камеры и дежурили ДПС. Два парня в черных шлемах, а между ними сидел мальчишка. Торчали с боков лишь ножки и ручки. Кто такие? Зачем украли? Что собираются делать?
— Всё хорошо, нестрашно?
Никитка не мог открыть глаза, ветер трепал ресницы. Покачал головой:
— Нет, нестрашно!
— Держись, братишка, немного осталось.
Тихонько въехали в какой-то городок, прижимались к длинному бетонному забору. Продолжали прятаться.
— Приехали! Не замерз? Я вроде закрывал хорошо. Сейчас покушаем и спать. Устал, будто в шахте отпахал. Спасибо, друг, выручил.
Водитель мотоцикла, не снимая шлема, пожал руку и исчез в ночной тьме, освещая себе путь фарой.
— Дай руку, идем. Осторожно, здесь много железок.
Парень и мальчик двинулись вглубь заброшенного бетонного завода.
— Вот и пришли! Заходи, не бойся. Мы теперь вместе. Я тебя никому не отдам.
— Антоша, а где Маша?
— Мы ее тоже обязательно заберем. Вот подготовимся хорошо и заберем. Ты же мне поможешь?
Антон шел по гулкому залу пустой церкви. Прихожан еще не было. Где-то сверху слышны голоса певчих. Надо всё хорошо проверить. Здесь планировалась встреча с Марией. Обычно она сидит на одном и том же месте. Достал листик, еще раз оглянулся и прикрепил его снизу к лавке впереди. Проверил, всё нормально, не видно. Остается только ждать. Служба подходила к концу, когда Мария тихонько, чтобы не мешать другим, вошла в церковь.
— Господи, пожалуйста, верни мне братьев!
Над ухом послышался шепот:
— Не оборачивайся! Тихо, сиди смирно. Под лавкой впереди возьми записку. Не оборачивайся!
Сзади послышался шорох, и всё стихло. Мария оглянулась, нет никого. Смотрела со страхом на переднюю лавку. Набралась смелости и протянула руку. Прочитала:
— Привет, сестренка! Буду ждать тебя возле стадиона, там есть лавочка, помнишь? Осторожно, не приведи за собой хвост. Я соскучился.
Ноги несли, не замечая камней на тропинке. Дважды чуть не упала. Темный силуэт поднялся навстречу.
— Антоша!
— Тихо, сестренка, тихо!
— Никитку усыновили!
— Ничего, не бойся, он у меня. Я не позволю разрушить нашу семью.
— Как? Но ты же в бегах. Хотя уже нет необходимости. Тебе 18 лет.
— Есть, иначе заберут Никиту. Я и так его еле нашел. Ехал за машиной опекунов на мотоцикле больше трех часов. Потом за домом следил. Несколько раз чуть не спалился. Слышал, как они на него ругались. Еле сдержался. Соседка там хорошая, помогала братишке. Хотел у нее забрать, да пожалел, не пережила бы такую беду.
— А сейчас где Никитка?
— С моим другом. Надо подумать, что с тобой делать. Забрать могу прямо сейчас. Боюсь, что хватятся быстро.
— Да, скоро ужин, заметят. Мне бы дело мое достать. Там мой паспорт. Чтобы испариться с концами.
— Насчет документов ты права, у Никитки совсем нет.
— Я помню адрес тети Нади, маминой двоюродной сестры из Камышина.
— Напиши его мне.
— Нет, я зрительно помню, показать могу.
— Хорошо, я подумаю, а сейчас тебе надо возвращаться.
— Когда увидимся?
— Давай так, я подумаю о твоих документах, а ты пока вещи подготовь так, чтобы в любую секунду сорваться.
— Хорошо.
— Оставлю записку в церкви, когда всё приготовлю.
— Будь осторожен.
Виктор заскочил во двор, еле успел закрыть на ключ дверь. Показал кулак детям, вышедшим на шум:
— Тихо, марш в спальню!
— Что случилось?
Зоя чуть не получила оплеуху:
— Не ори, дура! Опека приехала!
Спрятались подальше от окон. Стук в дверь, громкий, требовательный. Голоса двух женщин:
— Хозяева!
— Открывайте, это из опеки!
— Вас только и не хватало!
Зло подумал Виктор.
— Что, нет дома? Зоя наверно в магазине, Витька на работе, а детвора в школе.
Ивановна стояла у забора.
— Как у них дела? Как мальчик? Привыкает к семье?
— Хороший мальчик, стеснительный, мало говорит, но послушный.
— Так можем и записать, что всё в порядке?
— Конечно, семья непьющая, детки ухожены.
— Вот и замечательно. До свидания!
— И вам всего хорошего!
Пронесло, Зоя перекрестилась. Третий день нет Никитки. Где он, понятия не имели. В селе тишина, никто его не ищет, люди не знают, что малыш пропал.
Сегодня ночью Мария рано легла в кровать.
— Ты чего, приболела?
Девчонки из ее комнаты удивлялись.
— Нет, на физре выложилась полностью. Устала, ноги ноют.
Очень боялась и вправду задремать. Еле дождалась, когда все уснули. Тихонько собрала вещи в сумку. Вылезла через окно первого этажа. За оградой в темноте ждал Антон. Выкатили мотоцикл подальше, запрыгнули и рванули с места. История повторилась. Дорога, скорость, объезды опасных участков. Забор и катакомбы брошенного завода.
— Заходи!
— Маша!
— Никитушка, братишка!
Обняла мальчишку, целовала макушку и щечки с ямочками. Обнялись втроем и плакали. Что это за жизнь такая, когда родным людям надо прятаться? Мария оглянулась. Высокий парень сидел за столом.
— Знакомься, это Андрей, мой надежный друг.
— Мария!
— Он достал твое дело, представляешь? Вчера ночью залез к директору в кабинет. Так что мы с тобой с паспортами. А вот Никитка…
— Какие планы?
— Отсидимся и поедем к тете Наде. Она может взять над вами опеку. Я пойду работать. Выживем, главное — быть вместе.
— Ты с ума сошел? Как это продать землю срочно? Мы ее только два дня назад получили.
— А что, ждать, когда опека ребенка кинется? Посадят к чертовой матери. И уехать некуда. У старых найдут сразу. И какой тогда прок от земли?
— Зачем мы с нею связались. И усыновление это проклятое. Обогатились, называется. А если с ним что плохое случилось, найдут и на нас повесят.
— Не каркай! Знаю одного человека, посоветуюсь, как быть.
Виктор уехал в город.
— Откуда я знаю, что вы сделали с пацаном? Прикопали где-нибудь.
— Что вы, Сергей Васильевич! Сбежал паршивец за три дня до получения земли. Боялись поднимать шум.
— Ладно, меня это не касается. Землю я возьму, но надо действовать умно. Посоветуюсь с юристом. Приезжай послезавтра.
Виктор через день привез документы на землю.
— Сейчас поедем к нотариусу. Значит так, легенда такая для него. Ты у меня занимал сумму, равную стоимости земли. И якобы в счет долга отдаешь мне землю, пишешь дарственную. Это чтобы быть честными перед законом, понял? Подписываем всё, и я тебе отдаю чистыми, не перед нотариусом, естественно. Он ничего не должен заподозрить. Идет?
— Да, конечно!
Приехали в офис нотариуса, составили документы, подписали, всё хорошо.
Виктор был на седьмом небе.
Сергей Васильевич взял в руки телефон:
— Алло, Николай, можешь подвозить деньги. Что? Сколько не хватает? Когда будут? Мы не можем ждать 2–3 часа, у меня совещание. Хорошо, давай утром. Только чтобы как штык к 9 часам. Человек не местный, из села мотается.
У Виктора вспотели ладошки.
— Слышал, помощник сумму не добрал. Будет утром. Подъезжай завтра, и рассчитаемся. А сейчас я должен ехать на совещание. Давай, пока, до завтра.
Виктор машинально пожал протянутую руку и вышел из машины ошарашенный. Он даже не догадывался, что буквально через год выйдет новый закон, дающий право многодетным семьям сразу вместо земли получать деньги. А пока… Ни денег в руках, ни самой земли. Утром охранник не пустил его в офис Сергея Васильевича:
— Нет его, улетел ночью в Москву, когда вернется, не знаю.
Приезжал несколько раз, часами стоял на улице. Лишь раз удалось поймать выходившего из машины «друга».
— Сергей Васильевич, я вас ждал.
— И напрасно, друг мой, напрасно! Мы с тобой в расчете. Хочешь сделку аннулировать? Без проблем, должок верни, потом получишь землю назад.
Наклонился к Виктору:
— Шум поднимешь, начнем искать пропавшего ребенка, понял?
Среди густых сосен, на самом краю деревни, стоит добротный дом. Григорий, хозяйственный мужик, постоянно пропадает в лесу, он егерь на огромном участке. Его жена Надя занимается домом, немаленьким хозяйством, огородом. Детей у них нет. Только собралась почитать книгу, залаяли собаки:
— Кого леший носит?
Тихий стук в дверь.
— Открыто!
Заходит Антон с уснувшим Никиткой на руках и Мария.
— Тетя Надя, это мы.
— Батюшки, вот так сюрприз! А мамка где?
Переглянулись:
— Нет ее, угорели с отцом год назад.
— Ой, батюшки! Горе какое… Что же не сообщили?
— Мы адреса точного не знали.
— Положи малыша сюда, тихонько, вот так.
За дверью послышались тяжелые шаги. Антон и Мария вскочили, закрывая собой Никитку.
— Это Гриша, вы чего испугались?
Больше двух часов рассказывали о своей жизни. Григорий сжимал кулаки.
— Что за люди такие? Разорвали семью на клочки, дети как разменная монета.
— Тетя Надя, вы можете оформить опеку фиктивную? Я сам буду работать, их содержать. Мне без жилья не дадут.
— Зачем же фиктивную? Нормальную, тут будете жить.
— Если Антона не посадят за похищение.
Все повернулись разом к Григорию. Вот об этом не подумали. И где выход?
— Надо вернуть Никиту.
— Нет!
Опять Антон и Мария вскочили с мест.
— Тихо, лишь на один день. Чтобы они вернули его опеке, отказались от него.
— Там, наверное, полиция ищет Никитку.
— Я позвоню завтра, узнаю. А пока давайте ужинать и спать. Будите малыша.
Никитка легко пошел на руки к тете Наде. Неужели помнит ее, когда видел, и трех лет ему не было.
Утром Григорий долго говорил с кем-то по телефону. Зашел в дом с удивленным лицом:
— Ничего не понимаю. Машу ищут, а Никиту нет. Вот гады, исчез ребенок, а им хоть бы что. И как таким детей доверяют? Нам это на руку. Собирайся, повезем Никитку, документы наши не забудь.
— Я не поеду!
Огромные, несчастные глазенки наполнились слезами.
— Тише, мой хороший! Это только для того, чтобы мы могли тебя забрать навсегда. Ты же большой, потерпишь, правда?
Виктор выглянул в окно. Чужой мужик вел за руку Никитку к дому. Сзади еле поспевала женщина. Что делать? Как себя вести? Лучше пусть войдут в дом, чтобы соседи не слышали. Хотел протянуть руку к мальчишке:
— Сынок, ты где был? Папа с мамой тебя везде искали.
— Убрал руки! Изыскался он! За несколько дней даже в полицию не сообщил. Это знаешь, как называется? Оставление ребенка в опасности!
— Я забирать его у законных родителей, это похищение!
Виктор попытался нападать. Григорий подошел очень близко. Сжал кулаки.
— Гриша, не надо. Вызывайте опеку прямо сейчас. Говорите, что отказываетесь от мальчика, возвращаете его. Можете даже сказать, что сами нашли нас, родственников. Если не хотите разбирательств с полицией.
Виктор отправил Зою с детьми к родителям, чтобы не отвечать на вопросы любопытной соседки, где мальчик. Сдался он всем, от него одни беды.
— Солнышко, ты нас подождешь, правда? Поживешь совсем чуть-чуть с детками. Тети проверят хорошенько наши документы и отдадут тебя нам насовсем. Главное, не надо плакать. Тебя ждут Антон с Машей. Ты же хочешь с нами жить?
Надежда говорила, а у самой слезами наполнялись глаза. Сейчас разберутся с Никиткой и будут решать вопрос с Марией. Была бездетной, станет многодетной.
— Ты будешь мне мамой?
— А ты бы хотел?
— Да, ты на нее похожа.
— Конечно, ведь мы же сестры.
— А дядя Гриша будет папа?
— Конечно, ведь мы семья.
Никитка стоял у калитки и смотрел на улицу. По тротуару шли люди. Они были разные: бабушка покупала внучке мороженое, парень гордо нес карапуза в синем комбинезончике. Неопрятная женщина дергала за руку такого же бомжеватого мужчину: пошли скорее, сейчас закроется! Из подъехавшей машины вышла целая толпа. Парень, девушка, мужчина и женщина. Аж дух перехватило!
— Это ко мне! Антоша, Маша и мама с папой!
Девочка рядом вдруг громко заплакала:
— Почему всё Никитке одному, так нечестно!
Мальчишка растерянно протянул фигурку клоуна, свою любимую игрушку Катеньке:
— Не плачь, твои мама и папа просто не знают, где ты. Они найдутся, вот увидишь.
— Правда?
— Ну, мои же нашлись.
Другие мои истории: