Бран
Утро выдалось ясным и холодным, со свежестью, которая намекала на конец лета. Они выехали на рассвете, чтобы увидеть обезглавливание человека, их было двадцать, и Бран ехал среди них, нервничая от возбуждения. Это был первый раз, когда его сочли достаточно взрослым, чтобы пойти со своим лордом-отцом и братьями посмотреть, как свершится королевское правосудие. Шел девятый год лета и седьмой в жизни Брана.
Этого человека схватили за пределами небольшого опорного пункта в горах. Робб думал, что он одичалый, его меч поклялся Мансу Налетчику, королю-за-стеной. При мысли об этом у Брана по коже побежали мурашки. Он вспомнил истории, которые рассказывала им старая Нэн. Одичалые были жестокими людьми, сказала она, работорговцами, убийцами и ворами. Они водились с великанами и упырями, воровали девочек глубокой ночью и пили кровь из отполированных рогов. И их женщины ложились вместе с Другими долгими ночами, чтобы произвести на свет ужасных получеловеческих детей.
Но человек, которого они нашли привязанным по рукам и ногам к крепостной стене в ожидании королевского правосудия, был старым и тощим, ненамного выше Робба. Он потерял оба уха и палец из-за обморожения и был одет во все черное, как брат Ночного дозора, за исключением того, что его меха были рваными и засаленными.
Дыхание человека и лошади смешалось, образуя пар, в холодном утреннем воздухе, когда его лорд-отец приказал снять человека со стены и протащить перед ними. Робб и Джон, высокие и неподвижные, сидели на своих лошадях, а Бран сидел между ними на своем пони, стараясь казаться старше семи лет, пытаясь притвориться, что он видел все это раньше. Слабый ветерок дул сквозь крепкие ворота. Над их головами развевалось знамя Старков Винтерфелла: серый лютоволк, мчащийся по белому как лед полю.
Отец Брана торжественно восседал на своем коне, его длинные каштановые волосы развевались на ветру. В его коротко подстриженной бороде пробивалась седина, отчего он выглядел старше своих тридцати пяти лет. В этот день его серые глаза были мрачны, и он совсем не походил на человека, который сидел бы вечером у костра и тихо беседовал о веке героев и детях леса. Он снял личину отца, подумал Бран, и надел личину лорда Старка из Винтерфелла.
Там, в прохладном утреннем воздухе, были заданы вопросы и даны ответы, но впоследствии Бран не мог вспомнить многого из того, что было сказано. Наконец его лорд-отец отдал команду, и двое его гвардейцев потащили оборванца к пню железного дерева в центре площади. Они прижали его голову к твердому черному дереву. Лорд Эддард Старк спешился, и его подопечный Теон Грейджой достал меч. Лед - так назывался этот меч. Он был шириной с мужскую ладонь и выше даже Робба. Клинок был из валирийской стали, выкованной заклинаниями и темной, как дым. Ничто так не остро, как валирийская сталь.
Его отец снял перчатки и вручил их Джори Касселю, капитану своей домашней охраны. Он взял Лед обеими руками и сказал: Во имя Роберта из дома Баратеонов, Первого носителя Имени, короля Андалов, Ройнаров и Первых людей, Владыки Семи Королевств и Защитника Государства, по слову Эддарда из Дома Старков, Лорда Винтерфелла и хранителя Севера, я приговариваю тебя к смерти. Он поднял двуручный меч высоко над головой.
Незаконнорожденный брат Брана Джон Сноу придвинулся ближе.
- Держи пони в руках, - прошептал он. - И не отворачивайся. Отец узнает, если ты это сделаешь.
Бран хорошо держал своего пони в руках и не отводил взгляда.
Его отец снес этому человеку голову одним уверенным ударом. Кровь брызнула на снег, такая же красная, как сурнмервин. Одна из лошадей встала на дыбы, и ее пришлось сдерживать, чтобы она не убежала. Бран не мог отвести глаз от крови. Снега вокруг пня жадно пили его, краснея на его глазах.
Голова отскочила от толстого корня и покатилась. Она прикатилась к ногам Грейджоя. Теон был худощавым темноволосым юношей девятнадцати лет, который находил все забавным. Он рассмеялся, опустил ботинок на голову и отшвырнул ее ногой.
- Задница, - пробормотал Джон достаточно тихо, чтобы Грейджой не услышал. Он положил руку Брану на плечо, и Бран посмотрел на своего незаконнорожденного брата.
- Ты молодец, - торжественно сказал ему Джон. Джону было четырнадцать, он был опытным судьей.
Во время долгой обратной поездки в Винтерфелл казалось, что стало холоднее, хотя ветер к тому времени стих, а солнце стояло выше в небе. Бран ехал вместе со своими братьями, значительно опережая основной отряд, его пони изо всех сил старался не отставать от их лошадей.
- Дезертир погиб храбро, - сказал Робб. Он был большим и широкоплечим и рос с каждым днем, унаследовав цвет лица своей матери, светлую кожу, рыже-каштановые волосы и голубые глаза Талли из Риверрана. - По крайней мере, у него хватило мужества.
- Нет, - тихо сказал Джон Сноу. - Это была не храбрость. Он был мертв от страха. Ты мог видеть это по его глазам, Старк.
Глаза Джона были серыми, такими темными, что казались почти черными, но они мало чего не видели. Он был одного возраста с Роббом, но они не были похожи друг на друга. Джон был стройным там, где Робб был мускулистым, смуглым там, где Робб был светловолосым, грациозным и быстрым там, где его сводный брат был сильным и проворным.
На Робба это не произвело впечатления.
- Другие отнимут у него глаза, - поклялся он. - Он умер достойно. Наперегонки до моста?
- Давай, - сказал Джон, посылая свою лошадь вперед. Робб выругался и последовал за ним, и они поскакали галопом вниз по тропе, Робб смеялся и улюлюкал, Джон молчал и был сосредоточен. Копыта их лошадей на ходу вздымали фонтаны снега.
Бран не пытался последовать за ним. Его пони не мог за ним угнаться. Он видел глаза оборванца и сейчас думал о них. Через некоторое время смех Робба затих, и в лесу снова воцарилась тишина.
Он был так глубоко погружен в свои мысли, что не слышал остальных, пока его отец не подъехал и не встал рядом с ним.
- С тобой все в порядке, Бран? - спросил он беззлобно.
- Да, отец, - сказал ему Бран. Он поднял глаза. Закутанный в меха и кожу, восседающий на своем огромном боевом коне, его лорд-отец возвышался над ним подобно великану. - Робб говорит, что этот человек погиб храбро, но Джон говорит, что он боялся.
- А ты как думаешь? - спросил его отец.
Бран задумался.
- Может ли человек оставаться храбрым, если он боится?
- Это единственный раз, когда мужчина может быть храбрым, - сказал ему отец. - Ты понимаешь, почему я это сделал?
- Он был одичалым, - сказал Бран. - Они похищают женщин и продают их Другим.
Его лорд-отец улыбнулся.
- Старая Нэн снова рассказывала тебе сказки. По правде говоря, этот человек был клятвопреступником, дезертиром из Ночного дозора. Нет человека опаснее. Дезертир знает, что его жизнь будет потеряна, если его схватят, поэтому он не отступит ни перед каким преступлением, каким бы мерзким оно ни было. Но ты ошибся. Вопрос был не в том, почему этот человек должен был умереть, а в том, почему я должен это сделать.
На это у Брана не было ответа.
- У короля Роберта есть палач, - неуверенно сказал он.
- Он знает, - признал его отец. - Как и короли из рода Таргариенов до него. И все же наш путь - более древний. Кровь Первых людей все еще течет в жилах Старков, и мы придерживаемся убеждения, что человек, который выносит приговор, должен взмахнуть мечом. Если ты хочешь лишить человека жизни, ты обязан посмотреть ему в глаза и услышать его последние слова. И если ты не можешь этого вынести, тогда, возможно, этот человек не заслуживает смерти. Однажды, Бран, ты станешь знаменосцем Робба, будешь держать собственную крепость для своего брата и своего короля, и правосудие падет на тебя. Когда этот день настанет, ты не должен получать удовольствия от выполнения задания, но и не должен отворачиваться. Правитель, который прячется за спинами наемных палачей, вскоре забывает, что такое смерть.
Именно в этот момент Джон снова появился на гребне холма перед ними. Он помахал им рукой и что-то крикнул сверху вниз.
- Отец, Бран, идите скорее, посмотрите, что нашел Робб!
Потом он снова исчез.
Джори подъехал к ним вплотную.
- Неприятности, милорд?
- Вне всякого сомнения, - сказал лорд Старк. - Пойдем, посмотрим, какую пакость в этот раз выкорчевали мои сыновья.
Он пустил свою лошадь рысью. Джори, Бран и остальные пришли следом.
Они нашли Робба на берегу реки к северу от моста, а Джон все еще сидел верхом рядом с ним. В этот лунный оборот поздним летом выпал обильный снег. Робб стоял по колено в белом, откинув капюшон, так что солнце играло на его волосах. Он что-то баюкал в руке, в то время как мальчики разговаривали приглушенными, взволнованными голосами.
Всадники осторожно пробирались сквозь сугробы, нащупывая твердую опору на скрытой неровной почве. Джори Кассель и Теон Грейджой были первыми, кто добрался до мальчиков. Грейджой смеялся и шутил, пока ехал верхом. Бран услышал, как у него перехватило дыхание.
- Боги! - воскликнул он, изо всех сил стараясь удержать под контролем своего коня и потянувшись за мечом.
Меч Джори уже был обнажен.
- Робб, отойди от этого! - крикнул он, когда его лошадь встала на дыбы под ним.
Робб ухмыльнулся и оторвал взгляд от свертка, который держал в руках.
- Она не причинит тебе вреда, - сказал он. - Она мертва, Джори.
К тому времени Бран сгорал от любопытства. Он пришпорил бы пони быстрее, но его отец заставил их спешиться у моста и подойти пешком. Бран спрыгнул с лошади и побежал.
К тому времени Джон, Джори и Теон Грейджой тоже спешились.
- Что, во имя семи кругов ада, это такое? - говорил Грейджой.
- Волк, - сказал ему Робб.
- Урод, - сказал Грейджой. - Посмотри на его размер.
Сердце Брана бешено колотилось в груди, когда он пробирался через сугроб высотой по пояс к своим братьям.
Наполовину погребенная в окровавленном снегу, огромная темная фигура обмякла в смерти. В его лохматом сером меху образовался лед, и слабый запах разложения пропитал его, как женские духи. Бран мельком увидел слепые глаза, кишащие личинками, широкий рот, полный пожелтевших зубов. Но именно ее размер заставил его задохнуться. Он был больше, чем его пони, в два раза больше самой крупной гончей в питомнике его отца.
- Это не урод, - спокойно сказал Джон. - Это лютоволк. Они вырастают крупнее, чем другие виды.
Теон Грейджой сказал:
- К югу от Стены уже двести лет не видели ни одного лютоволка.
- Теперь я вижу одного, - ответил Джон.
Бран оторвал взгляд от чудовища. Именно тогда он заметил сверток в руках Робба. Он вскрикнул от восторга и придвинулся ближе. Щенок представлял собой крошечный комочек серо-черного меха, его глаза все еще были закрыты. Он слепо уткнулся носом в грудь Робба, баюкавшего его, ища молоко среди своей кожи, издавая тихий печальный хныкающий звук. Бран нерешительно протянул руку.
- Не бойся, - сказал ему Робб. - Ты можешь прикоснуться к нему.
Бран быстро, нервно погладил щенка, затем повернулся, когда Джон сказал:
- Держи. - Его сводный брат положил ему на руки второго щенка. - Их всего пятеро.
Бран сел на снег и прижал волчонка к своему лицу. Его мех был мягким и теплым на его щеке.
- Лютоволки разгуливают по королевству после стольких лет, - пробормотал Халлен, мастер верховой езды. - Мне это не нравится.
- Это знак, - сказал Джори.
Отец нахмурился.
- Это всего лишь мертвое животное, Джори, - сказал он. И все же он казался встревоженным. Снег хрустел под его ботинками, когда он обходил тело. - Мы знаем, что ее убило?
- Что-то застряло в горле, - сказал ему Робб, гордясь тем, что нашел ответ еще до того, как его отец задал этот вопрос. - Вот здесь, прямо под челюстью.
Его отец опустился на колени и пошарил рукой под головой зверя. Он дернул за нее и поднял так, чтобы все могли видеть. Фут раздробленного рога, обломанные зубцы, все мокрое от крови.
Внезапная тишина воцарилась на сборище. Мужчины с беспокойством смотрели на рог, и никто не осмелился заговорить. Даже Бран чувствовал их страх, хотя и не понимал его.
Его отец отбросил рог в сторону и вытер руки о снег.
- Я удивлен, что она прожила достаточно долго, чтобы родить щенков, - сказал он. Его голос разрушил чары.
- Может быть, она этого и не делала, - сказал Джори. - Я слышал истории... Может быть, сука была уже мертва, когда появились щенки.
- Рожденные от мертвеца, - вставил другой мужчина. - Ещё хуже.
- Неважно, - сказал Халлен. - Они тоже довольно скоро умрут.
Бран издал бессловесный крик ужаса.
- Чем скорее, тем лучше, - согласился Теон Грейджой. Он вытащил свой меч. - Дай зверя сюда, Бран.
Маленькое существо прижалось к нему, как будто слышало и понимало.
- Нет! - яростно закричал Бран. - Он мой.
- Убери свой меч, Грейджой, - сказал Робб. На мгновение его голос прозвучал так же повелительно, как у их отца, как у лорда, которым он когда-нибудь станет. - Мы оставим этих щенков себе.
- Ты не можешь этого сделать, мальчик, - сказал Харвин, который был сыном Халлена.
- Было бы милосердием убить их, - сказал Халлен.
Бран посмотрел на своего лорда-отца в поисках спасения, но получил лишь хмурый взгляд, нахмуренные брови.
- Халлен говорит правду, сынок. Лучше быстрая смерть, чем тяжелая от холода и голода.
- Нет!
Бран почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и отвел взгляд. Он не хотел плакать на глазах у своего отца.
Робб упрямо сопротивлялся.
- Рыжая сука сира Родрика снова родила на прошлой неделе, - сказал он. - Это был маленький выводок, всего два живых щенка. У нее будет достаточно молока.
- Она разорвет их на части, когда они попытаются покормиться.
- Лорд Старк, - сказал Джон. Было странно слышать, как он так официально называет отца. Бран посмотрел на него с отчаянной надеждой.
- Там пятеро щенков, - сказал он отцу. - Трое самцов, две самки.
- И что с того, Джон?
- У тебя пятеро законнорожденных детей, - сказал Джон. - Трое сыновей, две дочери. Лютоволк - это символ вашего Дома. Вашим детям суждено было получить этих щенков, милорд.
Бран увидел, как изменилось лицо его отца, увидел, как другие мужчины обменялись взглядами. В тот момент он любил Джона всем сердцем. Даже в семь лет Бран понимал, что сделал его брат. Подсчет оказался правильным только потому, что Джон опустил себя. Он включил в список девочек, включил даже Рикона, младенца, но не бастарда, носившего фамилию Сноу, фамилию, которую по обычаю давали всем тем, кому на севере не повезло родиться без собственного имени.
Их отец тоже все понимал.
- Ты не хочешь щенка для себя, Джон? - тихо спросил он.
- Лютоволк украшает знамена дома Старков, - отметил Джон. - Я не Старк, отец.
Их лорд-отец задумчиво посмотрел на Джона. Робб ворвался в тишину, которую он оставил.
- Я сам буду ухаживать за ним, отец, - пообещал он. - Я смочу полотенце теплым молоком и дам ему пососать из него.
- Я тоже! - эхом повторил Бран.
Лорд долго и внимательно оценивал своих сыновей взглядом.
- Легко сказать, но труднее сделать. Я не позволю тебе тратить на это время слуг. Если вы хотите этих щенков, вы будете кормить их сами. Это понятно?
Бран нетерпеливо кивнул. Щенок заерзал в его руках, лизнул его в лицо теплым язычком.
- Вы должны обучать их, - сказал их отец. - Вы сами. Хозяин питомника не будет иметь ничего общего с этими монстрами, я вам это обещаю. И боги покарают вас, если вы будете пренебрегать ими, или обращаться с ними жестоко, или плохо обучать их. Это не те собаки, которые выпрашивают угощение и убегают, получив пинок. Лютоволк оторвет человеку руку с плеча так же легко, как собака убьет крысу. Вы уверены, что хотите этого?
- Да, отец, - сказал Бран.
- Да, - согласился Робб.
- Щенки все равно могут умереть, несмотря на все, что вы делаете.
- Они не умрут, - сказал Робб. - Мы не позволим им умереть.
- Тогда оставьте их себе. Джори, Десмонд, соберите остальных щенков. Нам пора возвращаться в Винтерфелл.
Только когда они сели на коней и тронулись в путь, Бран позволил себе ощутить сладкий аромат победы. К тому времени его щенок уютно устроился в его кожаных штанах, прижавшись к нему в тепле и безопасности на долгую дорогу домой. Бран раздумывал, как бы его назвать.
На полпути через мост Джон внезапно остановился.
- В чем дело, Джон? - спросил их лорд-отец.
- Разве ты не слышишь?
Бран слышал шум ветра в деревьях, стук их копыт по доскам из железного дерева, поскуливание своего голодного щенка, но Джон прислушивался к чему-то другому.
- Вот, - сказал Джон. Он развернул коня и галопом поскакал обратно через мост. Они смотрели, как он спешился там, где на снегу лежал мертвый ужасный волк, смотрели, как он опустился на колени. Мгновение спустя он уже ехал обратно к ним, улыбаясь.
- Должно быть, он уполз подальше от остальных, - сказал Джон.
- Или его прогнали, - сказал их отец, глядя на шестого щенка. Его мех был белым, в то время как остальная часть помета была серой. Его глаза были такими же красными, как кровь оборванца, умершего этим утром. Брану показалось любопытным, что только этот щенок открыл глаза, в то время как остальные все еще были слепы.
- Альбинос, - сказал Теон Грейджой с кривой усмешкой. - Этот умрет еще быстрее, чем остальные.
Джон Сноу одарил подопечного своего отца долгим, леденящим душу взглядом.
- Я думаю, что нет, Грейджой, - сказал он. - Этот будет моим.