Ты знаешь, а я повзрослела. И я победила.
Разрушен и солью засыпан второй Карфаген,
Не годы ковала мечи и чеканила жилы,
Я век прожила за один разъединственный день.
А тот, что за ним - без особых скорбей и уныний,
Я в плен не брала и не тянет трофей на ремне,
Но снова луна облюбованной репаной дыней
Задаром ложится в живые ладони ко мне.
И воздух опять допьяна́ напоён георгином,
И рвёт паутину победное, в ранах, плечо,
Вот только земля под ногами никак не остынет,
Уж больно ей было вчера, на войне, горячо.
***
Рано утром на крыльце попадаю в паутину. Когда успели-то? Вчера выходила поздно, так ничего не было. И вот на тебе, собираю с лица и волос испорченную паучью работу. Наверное, им обидно… Спускаюсь, иду в сад. Там заслон почти повсеместный. Наработали, рукастые! Наткали полотна!
Есть ли время прекраснее, чем конец лета? Особенно здесь, у нас, где оно южное - жаркое, длинное, а зима – из средней полосы, морозная, ветреная. Все оды августу уже спеты. Его последний день закончился только что, этой ночью, а утро первого сентября пахнет иначе. Детством, бархатцами, астрами, георгинами. Именно с ними мы когда-то, важные, как павлины, шагали в школу.
Давно нет росы. Наша знаменитая, великая осенняя сушь! Уже и не вспомню, когда был последний дождь. Первыми сдались каштаны. Они всегда сдаются первыми, выбрасывая не белые, а коричневые флажки. В этом году их листья сгорели не только и не столько от суши, но и от сорокаградусной августовской жары. Остальное упрямо держится, расплатившись глянцем и тургором. Но всё это там, за пределами маленького, но собственного мирка, моего сада. Здесь, щедро политые накануне, гордо цветут хризантемы всяких цветов, распускается георгин. Да-да, только распускается и один единственный, выживший. Небывало холодная весна наделала ещё тех дел! Её не выдержали вишни, черешни, абрикос и даже многие яблони. На них не только плодов не было, но и листья больны, изъедены грибком. А потом это сорокаградусное выжигание… Бедный, но героический георгин! Он сопротивлялся сколько мог, и дождался своего часа. Ночи прохладны. Они теперь, как касание воды разгорячённому телу. Солнце ещё греет вовсю, все тридцать! Но оно другое. Мягкое, ласковое, трогает за шею, как котёнок теплой лапой. И вот он, победный, первосентябрьский жёлтый красавец! Пахнет! Запах сентября – это нечто! Подсохшие, необрезанные цветоносы лаванды, свежая, очередная порция мяты, чабрец…
Что там дальше будет? Да хоть что, лишь бы это всё было. Одно из прелестей взрослой жизни - осознание отличной фразы из песни и моего любимого фильма: «надо благодарно принимать…»
