Они ехали молча, Варвара боялась начать разговор о родных. Тот мужчина удивил и расстроил её рассказом о братьях. Этого она точно не могла от них ожидать. Вернее от Фёдора. И живы ли? Об этом он не сказал.
– Ваня… – начала говорить Варвара, но мужчина перебил её.
– Варенька, знаю, о родных хочешь расспросить.
– Мне тот мужчина рассказал о братьях, – глаза заволокли слёзы, – только не сказал живы ли...
– Тпруу, – вместо ответа произнёс Иван, останавливая коня и неожиданно обратился к мальчику. – Гриша, а приходилось ли тебе когда-нибудь собирать ягоды в поле или в лесу?
Сыр Варвары удивлённо посмотрел на дядю Ваню и улыбнувшись качнул головой.
– Не приходилось. Мы были в лесу, когда я находился в летнем лагере. Только в том лесу трава-то плохо росла, а ягод точно не было. Да и за территорию лагеря нас не отпускали. Иногда только до речки прогуливались и то только строем. Вожатые у нас очень строгие были.
– Вот теперь ты узнаешь, что такое ягодное место! – радостно сообщил Иван Захарович, резво спрыгивая с повозки.
Варвара огляделась по сторонам и улыбнувшись, произнесла мечтательно:
–«Ягодный косогор»… неужели ещё не всё собрали?
– А вот мы сейчас и посмотрим, – отозвался мужчина, улыбаясь, потрепал белокурую голову мальчика, положил свою руку ему на плечи и повёл с дороги в сторону растущего вдоль неё кустарника.
И Варвара сошла с брички на землю, лошадь медленно двигалась по обочине словно срезая острыми зубами сочную траву.
Иван с её сыном уже скрылись за кустарником и она проследовала за ними. Это место она помнила хорошо. Каждое лето они с деревенскими ребятишками бежали сюда с лубяными туесками, чтобы наесться вдоволь удивительно сочной и сладкой земляники, к тому же очень крупной. Домой прихватить по возможности больше, угощать потом родных и радоваться тому, как те с удовольствием лакомятся восхитительными на вкус ягодами.
Пока она пробиралась сквозь кустарник, Иван уже встречал её с букетиком состоящего из веточек с ягодами.
Улыбнулась, приняла подарок.
– Спасибо, Ваня, – произнесла она так нежно, что у того защемило сердце, глаза за лучились особым светом.
Она не заметила этого, вдыхала неповторимый аромат полевых ягод.
– Неужели я дома… – сказала Варвара, с умилением глядя на сына, видела как тот ползая по косогору, ел ягоды. В городе ей иногда удавалось купить немного, чтобы порадовать мальчика. Но разве сравнить этот восторг с поеданием ягод из тарелки, к тому же порой не первой свежести.
Иван снял пиджак, расстелил его на траве.
– Устраивайся, – предложил он, – извини, не ковёр, но всё же.
И первым опустился на траву рядом с разостланным пиджаком.
Варвара села совсем близко, поднесла букетик к губам и сорвала зубами одну из красных спелых ягод.
– Таких вкусных больше нет нигде, – произнесла она, в её голосе чувствовалось волнение. Скорее всего из-за предстоящего разговора. – Ваня, ты мне ничего не сказал ни о братьях, ни о моих родителях…
– Я не хотел чтобы это слышал твой сын, хотя он почти взрослый… Сколько лет прошло?
– Страшно сказать… – всхлипывая произнесла женщина, – почти двадцать лет… Больше чем я прожила здесь…
По щекам потекли слёзы. Она считала себя крепким человеком. Работая в госпитале, видела всякое, ей даже порой казалось, что сердце её черствеет, закаляется и чужая боль начала приниматься не как личное, хотя порой не выдерживала и оно. Иногда закрывшись в своём кабинете она рыдала жалея совсем чужом ей человеке, жалея о том, что не удалось спасти его и родные теперь оплакивают своего близкого, возможно возлагая ответственность за его смерть на неё.
– Увы, всякое в жизни случается… Расскажи, что тогда произошло… – медленно говорил мужчина, наблюдая за ней.
– Ваня, не переводи разговор на меня. Ты же знаешь, что я хочу знать в первую очередь.
Мужчина задумался, было заметно, что он очень взволнован.
– Я узнал о твоём исчезновении, когда на прииск приехал следователь. Он сразу же разыскал меня и допросил, как главного преступника. Знал бы он какую муку я испытывал, услышав это известие… Тогда сразу же подумал, что это Яшка… – и тут же спросил. – Это он?
Варвара всхлипнула.
– Он… – коротко ответила женщина и резко обернулась в его сторону, – Ваня, что с моими родителями? – с трудом выговорила она.
Похоже и ему этот разговор давался нелегко. Он молчал долго, обнимая прильнувшую к его груди, рыдающую столько лет любимую женщину.
– Мамы твоей не стало вскоре как ты пропала… – с трудом говорил он, чувствовал, как Варенька, затряслась всем телом, услышав это. Пытался успокоить, но ничего не получалось. Ждал когда она сама успокоится излив своё горе.
– Я чувствовала… я знала… что так случится… Как же я могла так… столько времени… не надо было ждать…
– Родная моя, а чтобы изменило? – с болью в голосе произнёс Иван.
– А, что с тятей? Он… жив? – горячо с надеждой в голосе спросила женщина, наконец, взглянув в лицо мужчины.
У того хватила сил только отрицательно покачать головой.
Варвара ладонями закрыла лицо, снова разрыдалась.
– Только Палаша встретит тебя… Она жива… Растит детей Фёдора. Тот успел жениться и у него родились девочки-близняшки, но роды были очень тяжёлыми и жена умерла. Вот и приняла она их как своих… А когда в село пришли «белые», Фёдор неожиданно к ним примкнул. Его Пётр пытался вразумить, но не получилось у него… Даже когда... Семён Лукич… погиб от их рук, это его не вразумило.
– Боже, Фёдор… Как такое могло с ним произойти? Почему он стал таким? Они ведь были так дружны!
– Я не знаю… Пётр об этом не упоминал, – с трудом говорил Иван, обнимая и прижимая Вареньку к себе.
– А, что?.. Как всё произошло с отцом?
– Варенька, это очень тяжело…
– Я хочу знать! – вытирая лицо по которому сплошным потоком лились слёзы. – Говори! – потребовала она.
– Только ты не терзай себя! И не вини себя в этом! Тут точно твое вины нет!
– Говори… – выдохнула женщина.
Иван немного помолчал, собираясь с силами.
– Мы погнали «белых» дальше на восток, а в село вошла какая-то банда, пошли по домам, забирали у людей всё что им приглянулось… Добрались до вашего дома. Вот уж было чем там поживиться… Но… и этого им показалось мало, требовали выдать ценности. Тогда в селе оставались в основном бабы, дети, да старики, а мужики... кто попрятались, а кто-то не хотел ни во что вмешиваться… было всё равно какая власть будет. Пытали они его… А потом привязали к стулу и подожгли дом…
Варвара уткнувшись Ивану в плечо плакала и слушала, представляя ужас через который прошёл её отец. Даже то через что ей довелось пройти казалось мелким по сравнению с тем, что пережил любимый тятенька.
– Удивительно то, что дядька Герасим – отец Яшки, бросился в огонь, чтобы спасти его, – мужчина говорил медленно, глотая спазм сдавивший горло. – Но не смог… – он помолчал, а затем горестно добавил. – Так и сгорели оба… Вот подишь ты, всю жизнь враждовали и на тебе...
Горе охватившее Варвару не отпускало долго, но затем она встрепенулась, резко вскочила на ноги и оглядывая округу, истошно крикнула:
– Гриша! – не разбирая дороги побежала с кручи вниз к реке. – Гриша! Гриша! – не переставая звала она, слова рвались из самой глубины души.
Иван последовал за ней, огляделся, мальчика не было видно.
Варвара металась по берегу, оглядывая растущие там кусты.
– Гриша… – из последних сил выдохнула она, увидев на песке аккуратно сложенную одежду сына.
Похоже он решил искупаться и исчез.
Мужчина видя отчаяние любимой женщины, не знал как помочь. Торопливо снял сапоги, гимнастёрку и бросился к воде, но резко остановился, увидев как мальчик, держа над головой букет полевых цветов, плыл похоже с противоположного берега.
– Варенька, смотри! Вот пострел! – улыбаясь, произнёс он, торопливо прижал к себе женщину, едва не потерявшую сознание.
Она отстранилась, бросилась встречать сына, войдя по пояс в воду.
– Гриша! Сынок! Как же ты меня напугал! – уже смеясь сквозь слёзы, говорила она, обнимая мальчика. – Вот я тебе задам!
– Мама, ну что ты так испугалась?! Подумаешь какая ширина!.. Ты же знаешь мы в море при шторме плаваем. А тут такая гладь, да и не глубоко вовсе… – оправдывался тот, пытаясь успокоить маму.
– Знаю, знаю, что ты отличный пловец, но… Не пугай меня так больше!
– Посмотри какие красивые цветы! Это тебе!
– Спасибо, родной. Ты за ними плавал?
– Четно сказать нет. Просто захотелось… тут так красиво! Прости, мама! Я должен был предупредить.
– И знай! Здесь лес и река таит опасности…
– Крокодилов-то здесь точно нет! – смеясь воскликнул Григорий.
– Крокодилов нет, а вот водоворотов опасных много.
– Я знаю как из них выбраться…
– Вот и поговори с ним! Слушай, что я тебе говорю и, пожалуйста, не предупредив меня не уходи никуда.
– Хорошо! Я понял!
Он со смущением посмотрел на стоявшего рядом мужчину, похоже он считал себя взрослым и обращённые к нему слова мамы показались ему лишними.
Очередная встряска, отвлекла Варвару от того, что она только что узнала об отце, но прошло немного времени всё снова навалилось на неё. Однако, показывать свои терзания при сыне не решилась.
– Что же пора в путь. Скоро темнеть начнёт… Да и коня надо найти, надеюсь далеко не ушёл, – напомнил о себе Иван.
– Поехали! – крикнул Григорий и бегом помчался наверх, иногда оглядываясь на взрослых неторопливо поднимавшихся следом за ним.
Конь похоже успел за это время наесться до сыта, спокойно стоял в тени деревьев совсем рядом и дремал.
– Нам повезло! – крикнул мальчик, всё так же бегом мчался в сторону коня.
Иван улыбался, глядя на него.
– Ты чего? – спросила Варвара.
– Себя вспомнил в этом возрасте. Кажется совсем недавно это было… Я тогда уже был в тебя влюблён.
Женщина резко остановилась и глядя ему в глаза, только покачала головой. Ускорила шаг, догоняя сына.
Долго ехали молча, а потом Варвара спросила:
– А что с Петром?
Мужчина посмотрел на неё, ему похоже не хотелось продолжать это печальный разговор, тяжело вздохнув, произнёс:
– Пётр умер у меня на руках, в результате тяжёлого ранения в грудь.
Варвара надолго снова замолчала, Ивану показалось, что она ведёт диалог сама с собой, иногда губы её шевелились, по щекам снова потекли слёзы.
Сын увидев это, обнял её за плечи.
– Мама, не плач! Пожалуйста!
Она порывисто обняла его, прижала голову к своей груди, поцеловала макушку.
– Не буде… – с трудом прошептала женщина.
Снова ехали молча. До села оставалось совсем немного. Его уже было видно из-за пригорка. Вернее маковка церкви виднелась вдали.
Варвара наконец набравшись сил, снова спросила:
– А Фёдор? Что с ним? Слышал что-нибудь?
– Фёдора не видел ни в живым ни мёртвым… – ответил Иван, по его худощавому лицу задвигались желваки. – Может сгинул, может где-то бродит, а может ушёл в Китай или ещё куда. В Любимовке не появлялся… А, если бы появился… – мужчина больше ничего не сказал, но Варвара всё поняла.