Отвергнутая. Часть 12. Повесть
Все части здесь
Всю неделю Полина провела в ожидании, с замиранием сердца думая о том, что совсем скоро, ей, возможно, удастся выяснить адрес новых родителей своего сына.
Каждый день она тихонько молилась о том, чтобы добрая старушка, Федосья Егоровна, хоть что-то узнала о мальчике. Хоть кроху какой-то информации! А там она, Полина, сама может определить, в каком направлении двигаться.
Из-за всего этого девушка стала рассеянной, постоянно в задумчивости могла провести длительное время, даже на занятиях в училище ей сделали замечание - обычно любознательная и активная, она утыкалась в учебник, но ничего не видела перед собой.
На работе тоже всё валилось из рук - шприцы, инструменты, жгуты, то и дело падали на пол или на кровать к пациенту, больные недоумевали, обычно внимательная Полина была не похожа сама на себя.
Петрович даже вызвал её к себе в кабинет.
-Поля, что случилось? Ты сама не своя будто. Пациенты в недоумении, Раечка переживает, врачи беспокоятся. Ты же никогда такой не была! Может, помочь чем?
-Спасибо, Пётр Петрович, но я сама справлюсь. Это только моё дело, и вы мне не поможете. Благодарю за беспокойство и поддержку. Обещаю, что буду внимательной, как и прежде и возьму себя в руки.
На том они и разошлись, Полина изо всех сил старалась делать вид, что всё в порядке. Васеньке и всем остальным она отвечала, что на учёбе большие нагрузки, потому она устаёт и иногда становится чересчур рассеянной. Но скоро всё наладится - обещала она своим пациентам, в очередной раз поражаясь тому, что они переживают за неё, хотя сами находятся в таком состоянии, что впору было бы впасть в отчаяние.
Жизнелюбие - вот что удивляло в этих людях. Вероятно, пережив такое, они хотели теперь только одного - жить, неважно, в каком теле, но жить дальше, изо всех сил...
Васеньке, например, было абсолютно всё равно, что его ноги останутся на уровне тринадцатилетнего подростка, да, тело его будет развиваться, а ноги... Леночка абсолютно плевала, что горбик её может расти, а при её миниатюрном росте это может выглядеть не слишком эстетичным... Каждое утро в отделении раздавался её тоненький голосок и смех колокольчиком, кто-кто, а эта девчушка умела заряжать оптимизмом всё отделение.
Одна Марина находилась в состоянии полной прострации - она лежала, уткнувшись в потолок и никак не реагировала на попытки её расшевелить.
Полина больше всего свободного времени проводила рядом с ней, пыталась разговорить, особенно когда протирала её тело противопролежневым раствором, чтобы отвлечь её как-то, но Марина всё чаще повторяла:
-Нет, Полька, моя жизнь кончена...
-Ну что ты такое говоришь, Марина! Каждый человек достоин счастья, а ты - больше, чем кто бы то ни было. И ты будешь счастлива! Обязательно! Нельзя опускать руки, Мариша, нельзя! Подумай хотя бы о своих родителях. Они так тебя любят, ведь ты у них одна.
-Как раз о них я и думаю - глаза Марины наполнялись слезами - я для них теперь - обуза на всю жизнь.
-Ты не права, Марина. Послушай, в Великобритании есть такой человек, Робин Кавендиш, он защитник интересов людей с ограниченными возможностями. Он парализован полностью, и не может сам даже дышать, понимаешь, он дышит только с помощью аппарата искусственного дыхания. Так вот этот человек даже путешествует! Он разработал инвалидную коляску с аппаратом искусственной вентиляции и создал благотворительный фонд для таких, как он. Это, Марина, человек, который даже дышать сам не может! А ты! Как тебе не стыдно?! У тебя есть любящие родители, ты дышишь сама! Да, так получилось, что ты попала в такую ситуацию, но в твоих силах сделать жизнь такой, какой ты хочешь!
В глазах у девушки блеснули молнии, и Полина поняла, что она достигла цели - Марина разозлилась.
-Откуда ты про него знаешь? - резко спросила она - это ведь заграница?
Поля улыбнулась:
-Я много читаю, Марина. А сейчас информации - масса, газеты, журналы, книги. Попробуй и ты читать - понемногу, тебе совсем не повредит.
-Принесёшь мне какую-нибудь книгу?
-Конечно.
На следующую смену Полина принесла девушке "Молодую гвардию" и томик Дюма. Чтением Марина отвлекалась от своей горькой, как ей казалось, беды...
Поля не давала девушке много читать, забирала у неё книгу, чтобы та делала перерывы, Марина засыпала уже теперь не со слезами, а с лёгкой улыбкой, а проснувшись, снова требовала книгу. Вкус к жизни постепенно возвращался.
Как-то раз, придя на смену, Поля увидела отцов Леночки, Марины и ещё нескольких пациентов, около кабинета Петровича. Поздоровавшись, прошла в сестринскую, чтобы подготовиться к работе, встревоженно спросила у Раечки:
-Рай, а что там происходит? Почему родители всей толпой тут? Их что, выписывают?
Рая прикрыла дверь, посмотрела на Полю с таинственным выражением лица:
-Да нет... Тут другое...
-Расскажешь?
-Да, но я мало что знаю. Слышала вчера мельком в ординаторской, когда мимо проходила...
"Да уж - подумала про себя Полина - если Раечка говорит "мало что знаю" и "слышала мельком", значит, знает она больше, чем положено"
-Так а в чём дело-то?
-Вобщем, понимаешь, наш институт разработал какие-то платиновые стержни в позвоночник, очень приближенные по своим свойствам к самому, как говорится, позвоночнику. Внедряют их отдельными секторами, делается операция.
-И?
-Нужно согласие родителей... Они же дети ещё. Марина, конечно, уже не ребёнок, но завотделением стремается только с её согласия делать. Вот он всех сейчас собрал у себя, рассказывает особенности операции, ну и... риски.
-Я не понимаю... Если всё проверено, зачем согласие?
-Поля, Поля... Всё-таки ты наивна, как дитя. Пойми, это же эксперимент, никто не гарантирует положительного результата. Эти стержни могут не прижиться. Вот завотделением и старается себя обезопасить...
-Ну, а что он даст, этот стержень?
-Ну смотри, Васеньке эту операцию не предлагают - скорее всего, показания не подходят, может, не окреп ещё или что там, не знаю, у врачей надо спрашивать. Предложили Леночке - если всё пройдёт нормально, есть шанс зафиксировать её позвоночник, он больше не будет развиваться неправильно, ну и дальше - сама понимаешь. Конечно, какой-то горбик останется, но не такой уж большой, как предполагается, позвоночник кривиться больше не будет. Вобщем, есть все шансы на более-менее нормальную жизнь без врачей...
-А Марина?
-А тут вообще интересно. Если у Марины приживутся эти стержни, есть шанс на то, что чувствительность может частично вернуться, и тогда она ограничиться уже не коляской, а сможет встать на костыли!
-Да ты что! - не поверила Поля - а она знает об этом?
-Ей пока не говорили, сначала с родителями разговаривает Петрович.
Прошло часа полтора, прежде чем в коридоре раздался зычный голос завотделением:
-Ревченко! Дымова! Вы где? Лясы точите?
-Нет, Пётр Петрович - смиренно ответила Раечка - готовимся к протиранию больных.
-Молодцы - пробормотал он - обе ко мне подойдите.
Девушки, переглянувшись, направились к нему, думая о том, чем же они провинились, что он их чуть не на "ковёр" вызывает. Но тот оглядел их строгим взглядом и произнёс:
-На понедельник назначена операция Марине Савельевой. Будьте готовы обе. Будете ассистировать.
Девушки опять переглянулись. Полина ушам своим не поверила. Наконец-то! Она так этого ждала! В понедельник!
Как раз к тому времени она что-нибудь узнает о сыне!
Они увидели, как отец Марины жмёт руку завотделением, о чём-то разговаривает с ним и уходит.
-Пётр Петрович! - позвала его Полина - можно вас?
-Ну, Ревченко, не тяни - с досадой ответил тот.
-Я хотела спросить... А сколько человек согласились? Ну... на операцию...
-Тебе зачем, Ревченко? Ах, да...Хочешь в остальных ассистировать? К сожалению, должен тебя разочаровать - согласие подписал только отец Марины.
-Но... почему? У них было время подумать?
-Конечно, Ревченко! Ну... остальные считают эту операцию опасной. У Марины отличный иммунитет... Но честно говоря, я надеялся, что даст согласие отец Леночки...
Он с досадой махнул рукой и отправился по делам. Полина же пошла в палату к девочкам.
В первый раз за всё это время она видела оптимистку Леночку плачущей. Та ревела, лёжа на кровати и уткнувшись в подушку. Полина сразу всё поняла, подошла, молча обняла её:
-Ну всё, всё... Не реви, Ленка, ты же взрослая совсем.
-Поль, за что он со мной так, а? Он же мой отец!
-Лена, Лена, послушай, он очень боится тебя потерять, очень!
-А я ничего не боюсь! Вот из-за этого его страха я на всю жизнь останусь с этим уродским горбом! Кто меня, такую кривую-косую замуж возьмёт?!
-Да что ты ревёшь-то? Где ты кривая-косая? Очень даже красивая девушка! Вот давай, сядь сюда. Вон тебе зеркало большое, на шкафу висит. Вот тетрадка. Я сейчас лист разделю на две части - здесь напиши свои минусы во внешности, а с этой стороны - плюсы. Я зайду минут через десять и посмотрю, что ты там наваяла, а потом мы поговорим, хорошо.
Она ушла к Марине. Глаза девушки радостно светились, она, как могла, потянулась к Полине. Та обняла её.
-Полька! Полька, ты слышала?! Это такая радость для меня! Я смогу, при самом хорошем раскладе, смогу двигаться хотя бы на костылях, понимаешь?! А там потом, чем чёрт не шутит, что-нибудь ещё придумают, правда?!
-Конечно! Я же тебе говорила, что всё будет хорошо!
Они немного поговорили, и Полина ушла обратно к Леночке. Та задумчиво сидела над тетрадкой.
-Ну, что тут у тебя - посмотрела - о, вот видишь, как хорошо! Молодец! Что у тебя тут в "минусах"? Только твой горбик и маленький рост, но я бы на твоём месте маленький рост в плюсы отнесла.
-Почему это?
-Эх, ты! - Полина ласково погладила девочку по косам - пословицу такую знаешь: "Маленькая собачка до старости щенок"? Вот и подумай над ней. Тааак, а плюсов-то сколько! И глаза большие, и ресницы пушистые, и волосы красивые, длинные, и ножка маленького размера. Ну вот видишь, а ты боишься, что тебя замуж никто не возьмёт! Но честно тебе сказать, замуж не за внешность берут.
-А за что тогда?
-Ну, скажем так, внешность тоже играет роль, но не такую значительную. Самое главное, Ленка, быть хорошим, добрым человеком, и ничего не бояться, вот прям как ты!
Она видела, что успокоила девочку, слёзы её высохли, и Полина была этому рада.
Домой Полина не шла - летела, словно на крыльях. Вбежала, кинулась на шею к Серафиме Трофимовне, не замечая, что Любка в данный момент экспериментирует с её причёской:
-Бабушка! Любка! Я в понедельник на операции ассистирую, представляете! Ну, конечно, там будут другие медсёстры, более опытные, мы-то с Раечкой так - принеси-подай, но всё равно, очень интересно!
Близкие искренне порадовались за девушку, Любка даже сбегала за тортиком. За чаем она рассказала о своих успехах - о том, что стрижёт теперь свою улицу, по сниженной цене, к ней даже стали с соседней приходить. В результате чего Любка обрела кучу новых знакомых и с удовольствием выслушивает сетования соседок на свою жизнь.
Бабушка всё расспрашивала Полю, что это будет за операция, с чем связана. Полина осторожно рассказала им то, что знала. Она ещё немного боялась сболтнуть что-то лишнее о НИИТО, но здесь, с ней рядом, были близкие люди, которые, она точно знала, никогда её не предадут.
Бабушка всё ахала и охала, то и дело повторяя: "Бедные дети!", потом стала наказывать Полине быть на операции осторожнее, не сделать лишних движений, которые могли бы повредить пациенту. Полина уверяла бабушку, что её движения отточены до совершенства, и она не подведёт, тем более, первая операция.
В субботу девушка поехала к Федосье Егоровне. Она очень надеялась на то, что вот сегодня, тот самый знаковый день, когда она наконец узнает что-то о ребёнке.
Когда она подходила к дому старушки, сердце её стучало так, что казалось, было слышно всей улице.
Войдя в ворота, неуверенно подошла к дому, дёрнула за ручку - закрыто. Постучала в дверь, сначала тихо, потом громче и громче.
Вот за дверью раздались быстрые и лёгкие шаги, она распахнулась. На Полину смотрела молодая женщина с короткой стрижкой. Глаза её были припухшими, словно она плакала.
-Здравствуйте - неуверенно поздоровалась Полина.
-Здравствуйте - ответила незнакомка - а вы кто?
-Мне бы... Федосью Егоровну увидеть, пожалуйста... Вы ей скажите, что это Полина - она поймёт.
Девушка сложила руки на груди, посмотрела на неё как-то странно, потом произнесла:
-К сожалению, я ничего не могу передать Федосье Егоровне. Она умерла во вторник.
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие) Как Вы, как Ваши дела? Думаю и надеюсь, что всё у Вас в порядке и просто отлично, и конечно, от души желаю Вам этого!)
Я недаром упомянула в этой части рассказа одно лицо - Робин Кавендиш. Этот человек существовал в реальности (к сожалению, он умер в 1994 году), и я очень-очень восхищаюсь им, его силой духа и желанием не существовать, а жить. Именно жить. А ещё я очень восхищаюсь его женой Джоанной, которая всё сделала для того, чтобы её муж жил, жил и дышал ради них с сыном. И не в барокамере, как большинство инвалидов в то время, а на свободе.
В 2017 году режиссёр Энди Сёркис создал фильм о родителях кинопродюсера и своего друга, Джонатана Кавендиша, Робине и Джоанне. Фильм называется "Дыши ради нас". Если кто-то ещё не смотрел, посмотрите, очень интересный и хороший фильм, очень, знаете, такой чистый, без пошлости, без наигранности...Но осторожнее тем, кто чувствителен - я плачу постоянно, как смотрю. Наверное, ещё и потому, что мне очень близка эта тема.
Вам я в очередной раз желаю здоровья, ведь здоровье - это самое ценное, что есть в нашей жизни. Да, очень хорошо, когда есть деньги и другие материальные ценности, но порой бывает так, что здоровье не купить ни за какие деньги. Вот так-то, мои хорошие... А я остаюсь всегда с Вами. Муза на Парнасе.