Испанский губернатор Флориды, дон Мануэль де Монтиано, мрачно глядел в подзорную трубу на английские батареи, которые 24 июня 1740 года начали бомбардировку города Сен-Августин, главного оплота испанцев в этой части Америки. Его противник, губернатор английской колонии Джорджия сэр Джеймс Оглторп, с конца 1739 года развил бурную деятельность, и, казалось, сделал все, чтобы Сен-Августин пал, а Флорида стала очередной жемчужиной в британской короне.
Оглторп рекрутировал в свою армию провинциальных и регулярных солдат, в т.ч. получил разрешение от парламента и сформировал свой собственный регулярный пехотный полк (42-ой), завербовал ополченцев и рейнджеров, как из числа английских колонистов, так и специально завезенных для пограничной службы “диких” горцев Шотландии, уговорил принять участие в кампании индейцев чероки и маскогов, достал осадную артиллерию, добился от правительства посылки маленькой эскадры командора Пирса к берегам Флориды, захватил или разрушил все укрепления, которые прикрывали Сен-Августин с суши. В общем было сделано многое, если не все.
Заключительным аккордом должны были стать осада и капитуляция Сен-Августина. Оглторп загородил военными судами вход в устье реки Матанасас, захватил остров Анастасия и мыс Пойнт-Квартелл, и на этих двух пунктах повелел обустроить батареи для обстрела города. Оставалось блокировать город с севера, чтобы исключить подвоз провианта, которого, как знал Оглторп, в осажденном городе ощущалась большая нехватка из-за наплыва беженцев. Последняя задача была поручена полковнику ополчения Джорджии Джону Палмеру. С этой целью, 20 июня губернатор приказал Палмеру занять форт Моуз и, используя его как точку опоры, прочесывать местность в поисках испанских фуражиров.
Форт Моуз
Форт Моус был небольшим земляным укреплением в 3,2 км к северу от Сен-Августина. Изначально это была обычная деревня из 20 домов и часовни, населенная сотней свободных негров, сбежавших из английских колоний. Ибо испанский король, в рамках сдерживания роста южных английских колоний в Америке, еще в 1693 году издал указ, которым гарантировал свободу и невыдачу всех беглых рабов, сумевших добраться во Флориду из Джорджии и Каролины.
После начала войны Монтиано приказал укрепить Моуз земляными валами с бастионами по углам, чтобы защитить негритянское население поселка от набегов англичан и враждебных индейцев. По мимо стен и бастионов форт защищал ров, чье дно было усажено колючими зарослями карликовой пальмы-пальметто (она же сареноа).
Однако, когда к деревне подступил Оглторп во время одного из своих ранних разведывательных набегов, форт был эвакуирован без сопротивления, В тот набег губернатор Джорджии приказал сжечь ворота и пробить в стенах форта две бреши, чтобы “никто из его людей не смог угодить здесь в мышеловку”. Решение, которое, как мы увидим, было одним звеньев грядущей трагедии “кровавого Моуза”.
Кроме форта Моуз, Сен-Августин прикрывали форт Пиколотта и форт Сан-Диего, все они тоже были покинуты без боя, а в последнем Оглторп устроил одну из своих передовых баз.
“Мясо”
Для операций по сухопутной блокаде Сен-Августина полковнику Палмеру были выделены следующие войска:
- Шотландские горцы-рейнджеры из Джорджии, 10 человек, под командованием капитана Маккея-младшего, который изначально служил в провинциальных войсках Джорджии, но на момент осады Сен-Августина имел патент капитана британской регулярной армии.
- Восемь конных рейнджеров, все добровольцы из числа английских колонистов Джорджии, под командованием лейтенанта Роберта Скроггса.
- Каролинские конные рейнджеры, девять добровольцев, служивших под командованием капитана Уильяма Палмера-младшего, сына полковника Палмера.
- Независимая (т.е. отдельная) рота Хайлендеров, пехотное подразделение из 60 выносливых шотландских поселенцев Джорджии, вооруженных мечами и одетых в пледы. Все они были добровольцами и служили под командованием капитана Джона Маккинтоша.
- Индейцы крики и ючи, около 40 воинов, крики служили под началом офицера-полукровки, капитана Джонса. Ему помогал другой офицер, Джеймс Хьюит, который отвечал за индейцев ючи.
Все вышеперечисленные силы были провинциальными или туземными войсками с очень незначительным опытом военной службы, и оплачивались из собственного кармана Оглторпа. Отделение дисциплинированных регулярных солдат из 42-го пехотного полка, состоящее из сержанта и 12 мушкетеров, было добавлено в качестве ядра, вокруг которого во время боя могли сплотиться провинциалы.
Весь отряд, вероятно, состоял примерно из 137-140 человек, включая нескольких индейцев, прибывших в ночь перед боем, и нескольких шотландских горцев из отдельной роты, вернувшихся после выздоровления.
Отцы-командиры
Хотя Оглторп передал весь отряд под оперативное управление Палмера, но фактически старшим офицером являлся капитан Маккей, т.к. Палмер имел всего лишь полковничий чин ополчения Южной Каролины и согласно правил субординации не имел старшинства над офицерами провинциальных и регулярных войск. Маккей смотрел на Палмера свысока, как на грязного фермера, нацепившего форму. Он игнорировал приказы и советы полковника, но, не переходил опасную черту, за которой бы последовал открытый конфликт. С другой стороны, сам Палмер тоже был не сахар, его обвиняли в грубости, неотесанности и высокомерии в общении с другими людьми.
Однако, он был одним из немногих офицеров экспедиции Оглторпа, который был лично знаком с местностью. Когда ему поручили командовать операцией по занятию Моуса, Палмер настаивал на том, что выделяемые войска слишком малы, чтобы действовать в отрыве от основных сил, и согласился принять командование только после того, как Оглторп пригрозил отправить на это дело другого офицера, а также пообещал вскоре прислать подкрепление, как только обустроит батареи на острове Анастасия.
К проблемам старшинства офицеров и низкой мотивации командира операции добавились трения между разношерстными частями отряда. Регуляры презирали провинциалов и ополченцев, те платили платили им той же монетой, каролинцы недолюбливали джорджианцев, англичане ненавидели шотландских горцев, и наоборот, и все до единого подозрительно относились к индейцам.
В поход, труба зовет
Разношерстная команда Палмера выступила на юг из форта Сан-Диего 21 июня, имея в ранцах всего по 8 фунтов (3,62 кг) хлеба, выделенных по приказу генерала Оглторпа для этой операции. Первую ночь люди Палмера провели в местечке под названием “Роша”, а в полдень следующего дня достигли Моуза.
Полковник Палмер получил от Оглторпа устные инструкции тревожить испанцев в Сен-Августине так часто, как только сможет, и обстреливать город по ночам из мушкетов, когда будет подан сигнал.со сторожевой башни на острове Анастасия. По словам капитана Палмера-младшего, Маккей и Маккинтош получили аналогичные приказы, но в письменном виде.
Команде Палмера, имевшему только легкое вооружение и снаряжение, которое можно унести на собственной спине, предстояло действовать как летучему отряду, курсируя взад-вперед по “ Узости” - полосе земли между рекой Сент-Джонс и океаном. В целях безопасности они должны были прятаться на ночь в лесные заросли, и каждый раз менять место ночевки. Днем следовало выходить из леса и перехватывать испанских фуражиров. В случае угрозы нападения превосходящих сил противника следовало отступить в форт Сан-Диего.
Не обращая внимания на указания Палмера, Маккей и Маккинтош вместе с пехотинцами сразу же обосновались в форте Моуз и начали строить временные укрытия из листьев пальметты. Палмер, который предпочел лагерь рейнджеров своего сына, разбитый возле разрушенного форта, сказал Маккею и Маккинтошу, что Моуз может стать для них могилой, что согласно указаниям генерала, следует вставать на ночевку в лесу, и что "он предпочел бы разбить лагерь где угодно, только не на открытой местности, где враг может атаковать с любой стороны, которая обеспечит преимущество в бою”.
Очевидно, что Маккей узурпировал руководство командой Палмера, просто наплевав на полковника, и выполнял только те приказы, которые согласовывались с его собственным видением. Как уже говорилось выше, за исключением девяти каролинских рейнджеров, партия по захвату Моуза состояла из регулярных войск, джорджийцев и индейцев, и большинство, если не все, офицеров и рядовых, последовали примеру Маккея. Этот раскол между джорджийцами и каролинцами в конечном итоге привел к их уничтожению.
О том, кто считал себя самым главным в форте Моуз, свидетельствует следующий случай. Полковник Александер Вадер Дюсссен, командир провинциального полка Южной Каролины, увидев со своих позиций на Пойнт-Квартелл, что над фортом Моуз вьется английское знамя, послал туда через Норт-Ривер человека с письмом, адресованным “Командующему офицеру”, чтобы установить контакт с неизвестной ему английской частью. Послание было получено, вскрыто и отвечено Маккеем.
Будни блокады
С 23 июня должна была начаться работа летучего отряда по блокировке поставок продовольствия в Сен-Августин. По приказу Палмера каждое утро в 4 часа раздавался сигнал к побудке - длинная барабанная дробь. Раньше этого времени вставали каролинские рейнджеры, которые по приказу Палмера занимали позиции в полузасыпанном рву вокруг форта, полковник был ветераном войны с ямасси, и знал любимое время нападения индейцев.
И каждое утро в течение трех следующих 3-х дней повторялась одна и та же сцена, только матюги полковника Палмера менялись местами - обитатели форта Моуз и не собирались просыпаться. Он ругался с Маккеем и Макинтошем, говорил, что испанцы из крепости в хорошую подзорную трубу “могут сосчитать их до человека, и что если они не уберутся отсюда, придет враг и перережет всем глотки”, на что офицеры-шотландцы отвечали, что: “Мы разбили лагерь тут и не сдвинемся с места, а если придет враг, мы будем сражаться”. Палмер натыкался на тупое неповиновение и удалялся, проклиная все на свете и порой добавлял: “Я ценю свою жизнь не больше, чем вы. Брешите, как псы, чтоб вам горло перерезали!”
Еще одним из многочисленных разногласий этого “триумвирата” была организация ночного охранения. Палмер и Маккинтош были за цепочку одиночных часовых в 100 ярдах (90 м.) от стен форта, т.е. на предельной дальности эффективной стрельбы из мушкета, а Маккей, опасаясь, что одиночных солдат, перережут индейцы, настаивал, чтобы в дозор выходило целое капральство. В результате согласованный план по охране лагеря так и не родился, а когда пришла беда, за стенами форта часовых не оказалось вовсе.
С 23 по 25 июня капитан Палмер-младший со своими людьми, рейнджеры Джорджии и Джонс с индейцами совершали обход местности, иногда на удалении 25 км от Сен-Августина, и собирали брошенных испанцами лошадей, а по ночам и выходили к стенам крепости и тревожили испанцев. Особенно было шумно в ночь с 23-го на 24-ое, увидев сигнал Оглторпа на Анастасии, полковник Палмер вышел с рейнджерами и индейцами, а капитан Маккей с несколькими десятками горцев, и обстреляли город из ружей.
Тем временем у отряда заканчивались хлебные пайки и начали появляться первые больные дизентерией. 24 июня капитан Маккею попросил у Дюссена прислать муки, говядины и лекаря, но все, что ему мог дать полковник каролинцев это полбочки риса. Полковнику Палмеру, несмотря на все заверения Оглторпа, не было прислано ничего. Он начал говорить о катастрофе, которая вот-вот их постигнет их и было слышно, как полковник сказал, что генерал "послал его сюда на жертвоприношение".
В ночь на 26 июня патруль из рейнджеров был отправлен сжечь дом недалеко от стен города, но было так темно, что рейнджеры не смогли найти цель. Патруль вернулся в Форт-Моуз между полуночью и часом ночи. Они сообщили полковнику Палмеру, что слышали, как в городе вопили и танцевали индейцы. Это не стало загадкой для Палмера, ветерана индейской войны. Он понял, что грядет “рассвет перед рассветом” и приказал всем ложиться спать и вздремнуть, сказав, что разбудит часа в три или четыре ночи.
Кровавый Моуз
24 июня была произошла первая бомбардировка крепости Сен-Августина с английской батареи на мысе Квартелл-Пойнт. Английские бомбы и ядра не нанесли ни человеческих жертв, ни особого материального вреда (главным образом, потому что из-за ветхости лафетов мортиры и пушки устанавливались после каждого выстрела на платформу из утрамбованного песка), но удручающее действие на жителей и гарнизон было очевидно. Монтиано понимал, что бомбардировка, пусть и неудачная, плохо ложится на пустые желудки его людей. Несомненно, испанцам была нужна победа, пусть даже маленькая, чтобы поднять боевой дух.
Это стало возможным, когда Монтиано получил от разведчиков достоверную информацию о том, что Моуз занят отрядом численностью чуть более 100 человек. В субботу, 25 июня, Монтиано собрал и проинструктировал отряд, состоящий из 200 человек пехоты и кавалерии, 60 “штрафников” каторжников, 20 индейцев и 20 свободных негров из Моуза. Командиром вылазки был назначен капитан Антонио Сальгадо, ветеран с 34-летним стажем. Сальгадо помогали еще два офицера - капитаны Феликс де Виса Диас и Алонсо Искьердо.
Около 12 часов ночи испанский отряд тихо вышел из крепости и осторожно направился в сторону беспечных англичан. По всей видимости, испанская вылазка и патруль рейнджеров, о котором говорилось выше, разминулись всего на несколько минут. Около двух часов ночи отряд Сальгадо достиг окрестностей Моуза, где и затаился на некоторое время. Вперед была выдвинута пешая разведка для уточнения вражеских позиций, а кавалерия была пущена в обход Моуза, чтобы отрезать врагу путь отступления в форт Сан-Диего.
Как обычно, полковник Палмер был на ногах, когда только-только начало сереть ночное небо, примеру полковника последовали все каролинские рейнджеры его сына. Затем Палмер отправился в форт, и стал будить людей Маккея и Маккинтоша, "объясняя, какой опасности они подвергаются, и посоветовал им взяться за оружие". Но, как обычно, не вняв его приказу, большинство из них просто перевернулись на другой бок и продолжали сладко спать.
Люди Сальгадо были разделены на три или четыре группы и, по-видимому, атаковали с разных сторон. Им удалось незаметно подойти почти на 100 ярдов к форту.
Полковник Палмер и капитан Джонс стояли и разговаривали в проеме ворот, как вдруг один из часовых сообщил, что к форту приближается неизвестный отряд. Палмер немедленно призвал всех браться за оружие и не стрелять, пока испанцы не откроют огонь первыми. Затем он сказал: "Половина из вас стреляет и отступает, освобождая место для остальных, и мы перебьем их, как собак". Не успел он это сказать, как несколько горцев, стоявших в карауле на одном из бастионов, открыли огонь. В ответ испанцы начали посылать зал за залпом в сторону форта. Проклиная ослушников его приказа, Палмер вместе с рейнджерами занял позицию во рву форта.
Капитан Джонс вбежал в форт, чтобы собрать своих индейцев и занять с ними оборону на одном из бастионов. Он обнаружил, что внутри форта царит неразбериха. Полуодетые рядовые мечутся как стадо баранов, а на них орут офицеры и сержанты в тщетной попытке навести подобие порядка. В темноте и суматохе нельзя было опознать или найти ни одного из старших командиров. Джонс вспоминал, что трижды обежал все бастионы форта, но нигде не нашел ни капитана Маккинтоша, ни одного из его солдат.
В это время капитан Маккинтош, в одном исподнем с кинжалов в одной руке и мушкетом в другой, сам бегал и орал на солдат, чтобы они шли на бастионы Точно также был “экипирован” капитан Маккей, который вырывал из обезумевшей толпы хоть какие-то организованные группки солдат и посылал их на защиту ворот. За пределами форта отважно сражался полковник Палмер со своими земляками-рейнджерами и обоими сыновьями. Они заняли хорошую позицию во рву, стреляли и перезаряжали, как черти, чтобы не подпустить испанцев к воротам. В течение 15 минут защитники форта стойко оборонялись, ведя беспрерывный огонь с двух южных бастионов и из рва.
Были отражены две первые попытки испанцев приблизится к воротам, но в конце концов сыграло свою роль численное преимущество противника. Люди Сальгадо в перерыве между залпами англичан ворвались в ворота, и одновременно с этим в форт зашли еще две группы “донов” через бреши в стенах."так что форт сразу же оказался полон испанцев, а до рассвета оставалось всего полчаса".
Далее на небольшом внутреннем пространстве форта произошла короткая, но очень жестокая рукопашная схватка, где в ход шли дубинки, томагавки, сабли, мачете ,шотландские палаши, штыки и приклады ружей Полегла почти вся рота горцев-шотландцев, погибли или взяты в плен - все регулярные пехотинцы, половина реджеров и большая часть союзных индейцев. Самым удачливым удалось спрыгнуть со стены, скатиться в ров и сбежать в спасительные предрассветные сумерки.
К сожалению в число счастливчиков не вошел полковник Палмер, свидетелями гибели которого стали двое каролинских рейнджеров. Палмер все время боя удерживал позицию во рву, пока со стороны форта в него не выстрелил какой-то испанец. Несмотря на то, что из рта у него хлынула кровь, полковник сумел еще раз перезарядить свой мушкет и только тогда рухнул на землю. Оставшись одни, двое рейнджеров побежали прочь, и следуя вдоль русла ручья Моуз-крик добрались до реки Норт-Ривер напротив мыса Пойнт-Квартелл, что примерно в 2,5 км от форта Моуз.
Этим же путем сбежали из форта большинство счяастливцев. Одним из первых, кто спасся от расправы, был капитан Маккей. Он спрыгнул в ров и крикнул людям, находившимся в форте, чтобы они выбирались самостоятельно. После чего Маккей схватил за руку, оказавшегося рядом Уильяма Маккинтоша, 14-ти летнего сына капитана Маккинтоша, и побежал в темноту. Сам же Маккинтош-старший остался в форте и попал в плен.
Постепенно на берегу Норт-Ривер стали собираться, спасшиеся от резни. Прибыли оба из братьев Палмеров в сопровождении Джонса и шести индейцев. В пороховом дыму им удалось пройти сквозь ряды нападавших, причем капитан Палмер спас жизнь Джонса, застрелив вражеского индейца-ямасси, хотевшего свалить с ног командира союзных индейцев.
Среди прочих спасшихся людей они нашли капитана Маккея и лейтенанта Скроггса. На Скроггсе была только рубашка, а вруке он держал пистолет. Маккей был одет поприличнее - рубашку, пару льняных кальсон и пару чулок, у него был кинжал в руке, два пальца которой пересекала “небольшая царапина”, а также две небольшие колотые раны “ в казенной части и верхней части бедра”. Маккей сказал, что он был ранен при защите ворот, но каролинские офицеры полагали, что свои боевые раны он получил, когда приземлился пятой точкой на заросли колючей пальметты во рву.
На рассвете за беглецами пришли две лодки с Пойнт-Квартелла, а испанцы с триумфом возвратились в город, ведя перед собой пленных и размахивая захваченным британским флагом.
Итоги
По оценкам от разных британских источников, их собственные потери составили от 50 до 73 человек убитыми и 20-28 пленными, а потери испанцев - от 75 до 300 человек. Монтиано в своем рапорте генерал-капитану Кубы признал гибель 11 человек, в том числе прапорщика Хосе де Агилеро. в том же рапорте было заявлено о 75 погибших и 35 пленных британцах и индейцах.
Победа воодушевила гарнизон и жителей Сен-Августина, гражданские поверили в свою армию, покинули крепость и вернулись в дома. Кроме того, снятие блокады с суши позволило отправлять фуражиров, что несколько облегчило ситуацию с продовольствием, а когда 7 июля Монтиано получил сообщение, что нескольким судам снабжения из Вера-Крус удалось прорвать блокаду англичан и сейчас они разгружаются в 90 км от Сен-Августина, чтобы речным путем доставить провиант в осажденный город, проблема голодной смерти ушла на второй план.
С английской стороны, наоборот, настоящие проблемы только начались. Потеря 100 человек сократила сухопутные силы Оглторпа на 10%, что было равносильно поражению в крупном сражении. Затем начали болеть и умирать люди от плохой, солоноватой воды и лихорадки, приносимой москитами из прибрежных болот. Первыми англичан покинули союзные чероки. Их пример был заразителен и “до дому до хаты” стали дезертировать колонисты. К 14 июля в английском лагере и на кораблях осталось провианта только на дорогу домой, и 15 июля Оглторп, взвесив все за и против, отдал приказ снять осаду.
Заключение
Атака испанцев на форт Моуз 26 июня 1740 г. стала поворотным моментом к снятию осады Сен-Августина (англ. Сент-Огастеса). Безусловно, 20 свободных негров, мобилизованных в испанское ополчение, тоже внесли свой вклад в разгром англичан, но современные англоязычные интернет-источники в соответствие с повесткой хитрят и пишут что-то вроде “300 испанцев и свободных чернокожих атаковали форт Моуз”, и “почему-то” забывают про роль 20 союзных индейцев и 60 каторжниках, чья национальность доподлинно не известна.
Основной источник - "Historic Resource Study, The British Seige of St. Augustine in 1740: Castillo de San Marcos National Monument, Florida"
Присоединяйтесь к увлекательным историям эпохи Фронтира и Дикого Запада на ЯДе, в Телеграме и ВКонтакте.