Окно. Там зажжен свет, и видны два человека – молодые мужчина и женщина. Они на кухне. Ужинают. Они громко разговаривают. Оба волнуются. Потом женщина встаёт и уходит.
Опять то же окно. Вечер. Она стоит у плиты. Входит он. Подходит к ней, пытается обнять. Но она отводит его руку. Он стоит в раздумье, потом уходит. Она не оборачивается.
«Ты меня больше не любишь. Я тебе не интересна. Ты больше не смотришь на меня как тогда, в начале – глазами, полными любви и желания. Я стала для тебя как мебель, как завтрак, как что-то необходимо-домашнее. Нам скучно вместе. Нам не о чем разговаривать. А ведь раньше я всегда боялась что-нибудь забыть, что хотела тебе рассказать. И тебе была важна каждая деталь моей жизни. И моей внешности. Не знаю, что нам делать».
«Но ведь и ты меня разлюбила. Я постепенно стал для тебя только источником, откуда появляются деньги. Моя жизнь свелась к маршруту «дом-работа, работа-дом». Тебе не нравились мои друзья. Я перестал с ними встречаться. Но что я получил взамен? Скупые ласки раз в неделю. Вечно недовольное лицо. Всё потеряло смысл. Надо что-то делать».
Утро. Она одна в окне. Вслух она читает какой-то листок: «Дорогая незнакомка! Простите за вторжение, но у вас всегда открыты шторы (она смотрит на окно), а я недавно купил подзорную трубу. И оказалось – только не сердитесь! – что Вы, моя соседка напротив, удивительно прекрасны (она улыбается). Не обижайтесь и не думайте, что я маньяк. Нет. Просто оказалось, что Ваша жизнь интереснее, чем моя. Хотя я вижу, что в Вашей семье не всё в порядке, я желаю, чтобы всё уладилось. А пока – позвольте мне изредка писать Вам».
Она некоторое время сидит в задумчивости. Видно, что она, хотя и возмущена, но и приятно заинтригована. Она выходит на балкон и внимательно вглядывается в окна напротив. Но они просто блестят.
Вечер. Она сидит одна на кухне. Смотрит на часы. Выходит на балкон. Теперь в доме напротив горят почти все окна, и в каждом – своя жизнь. Она улыбается и пожимает плечами.
Утро. Она опять одна и читает новое послание: «Если бы я был художником, я бы сделал Вас своей единственной моделью. Мне не понадобились бы другие. В Вас есть всё, что нужно мужчине: нега и спокойствие, плавность и страстность, и главное – красота. Не та, которая возбуждает и отнимает разум. Нет – та, что успокаивает и дает радость. Я искренне желаю Вам счастья».
Видно, что ей не просто приятно это читать. Она волнуется. Задумчиво ходит по кухне, потом выходит на балкон и пристально вглядывается в соседний дом. Слепые окна ничего ей не могут ответить.
Мы видим, как несколько дней подряд он завтракает один. Очевидно, она уходит раньше. Как-то вечером за ужином он спрашивает её:
- А почему ты теперь так рано уходишь?
Она смотрит на него невидящим взглядом – видно, что она думает о чём-то своем:
- У меня изменили расписание.
- Понятно, - говорит он. Дальше разговор не клеится. Они вместе, но порознь.
«Ну почему ты не такой, как тот, другой – думает она. – Почему я не чувствую, что нужна тебе, важна для тебя, что ты волнуешься за меня и тебя волнует моя жизнь. Что же делать дальше?»
Очередное утро. Она торопится, бежит вниз, открывает почтовый ящик и, видя знакомый конверт, улыбается. Видно, что эти письма теперь стали для нее смыслом жизни.
Она читает прямо в подъезде следующее послание:
«Извините, что говорю с Вами так откровенно, но… почему вы с мужем больше не занимаетесь любовью? Я, конечно, не подсматривал. Просто занавески, как всегда, были открыты. Мне жаль, что в Вашей семейной жизни наступил кризис. Рано или поздно все семьи проходят через это. Немногие выходят победителями: это зависит от обоюдного желания быть вместе, чуткости, терпения. Я не говорю сейчас о любви. Любовь – странная вещь. Куда она уходит после того, как первый порыв прошёл? Но что-то остается, и надо уметь этим разумно воспользоваться. И, повторяю – помнить про того, кто рядом. Ему тоже нелегко». Она отрицательно качает головой, потом видит приписку: «P. S. Если вам захочется поделиться со мной своими мыслями по этому или любому другому поводу – оставляйте письма в нашем почтовом отделении до востребования, а/я 140». Она чуть не подпрыгивает от счастья, выходит из подъезда, садится в машину и пишет первое письмо: «Уважаемый незнакомец! Я очень рада возможности поговорить с Вами. Честно говоря, сначала Ваши письма меня шокировали. Потом, видя, что Вы желаете мне только добра, я заинтересовалась. А теперь – теперь вы добились того, что я с нетерпением жду каждого нового письма. Вы только не подумайте – я никогда ни с кем не знакомилась. Ни разу не изменила мужу. Просто эти письма для меня сейчас стали единственной возможностью вздохнуть, ощутить, что жизнь продолжается и жить интересно. Потому что жизнь моя теперь превратилась в какую-то серую пустыню, которой не видно конца. Не знаю, кто виноват в этом. Наверное, я тоже. Может быть, нельзя так говорить, но мне хочется воскликнуть: ну почему мой муж не говорит со мной так, как Вы? Мне кажется, тогда бы всё было по-другому. Мы смогли бы всё обсудить и понять, как жить дальше. Но ничего не получается. А здесь, с вами, я даже не знаю, как Вас зовут – и говорю как со старым другом. От этого мне легче, честное слово, так что спасибо Вам за то, что Вы есть». С горящими глазами она заканчивает письмо, едет на почту и отдает его равнодушной женщине в окошечке. Потом долго ездит по переулкам и стоит в пробках – ведь она вышла на час раньше обычного, и ей нужно как-то занять это время.
Ночью она долго лежит в кровати с открытыми глазами. Думая, что муж спит, она тихо встает, одевается и выходит на балкон. Видно, как она зажигает сигарету и курит. Она курит и смотрит на дом напротив. Там горят несколько окон. Когда она возвращается, муж спрашивает: «С каких это пор ты стала курить?» «А с каких пор тебя это волнует?» - отвечает она и отворачивается.
И опять – новое письмо. Она берет его из ящика и читает в машине: «Милая незнакомка… Не спрашиваю Вашего имени, потому что это неважно. Я прочитал Ваше письмо и понял, что Вы находитесь в смятении. Утешаю себя тем, что не я причина этого смятения, и что проблемы в вашей семейной жизни начались до моего появления. И всё же – мне жаль и Вас, и Вашего мужа. Мне со стороны кажется, что вы оба поровну виноваты настолько, насколько несчастны. И я не хочу обсуждать Вашего мужа. Мне кажется, он очень хороший человек и любит Вас. Вот если бы он сумел увидеть Вас моими глазами, думаю, Вы смогли бы начать всё заново. Одно могу сказать Вам: не расстраивайтесь. Всё будет хорошо».
Вечером ей звонит муж и говорит, что не будет ночевать дома, т.к. придется задержаться на работе. Она равнодушно отвечает «хорошо», кладет трубку и забывает о его существовании. Полночи она сидит на кухне – смотрит какой-то фильм, пьет чай, слушает музыку, думает: «Это какая-то глупость. Но так оно и есть: мне совершенно не важно, где сейчас находится мой муж – правда ли он на работе, или у какой-нибудь женщины. Для меня гораздо важнее, где сейчас автор тех писем. Спит ли он или смотрит на меня. И я хочу, да, хочу, чтобы он на меня смотрел и я ему понравилась… А вдруг он инвалид какой-нибудь… или калека? Раз знакомится таким образом и не говорит ни слова о встрече? Ну и что? То, как он ко мне относится… Может, тогда и не важно… Что за чушь приходит мне в голову… В общем, надо идти спать. Только сначала я выйду на балкон. Если там горит хотя бы одно окно – значит, я его люблю». Она выходит на балкон. В доме напротив горит одно окно на пятом этаже. Она стоит и долго смотрит на него.
Утром она едет на почту и отдает письмо, в котором написано:
«Дорогой незнакомец! Я понимаю, что Вы, наверное, старше меня. Ваши советы и отношение ко мне не просто мужские, а какие-то заинтересованно-отеческие, и это, пожалуй, подкупает меня больше всего. С детства не помню такого к себе отношения. Раз уж так случилось, хочу спросить у Вас совета: может быть, Вам там, со стороны, виднее – стоит мне разводиться с мужем или нет? Конечно, я понимаю, это очень странный вопрос незнакомому человеку. Но мне почему-то кажется, что мы очень давно знакомы, и что Вы прекрасно знаете меня, а я – Вас. Ну почему мой муж не такой, как Вы?.. И еще: может быть, мы могли бы с Вами когда-нибудь встретиться? Ольга.»
Муж опять звонит вечером и говорит, что не сможет ночевать дома. Она равнодушно отвечает: «Как хочешь» – и вешает трубку. Потом не спит всю ночь и время от времени выходит на балкон – покурить и посмотреть на единственное светящееся окно в соседнем доме.
Утром она со всех ног летит к ящику. Письма нет. Она плетется к машине и на работу. Вечером на всякий случай заглядывает в ящик – ура! письмо! Она читает его на лестнице: «Дорогая Ольга! От всей души сочувствую Вам в ваших метаниях и сомнениях. Но не могу ничего посоветовать. Решать вам. Это ваша жизнь, и лучше вас ее никто не знает. Прошу только об одном: посмотрите на ситуацию, которая сложилась у Вас в семье, не только со своих позиций, но и с точки зрения Вашего мужа. Думаю, он любит Вас и тоже хочет, чтобы вы были счастливы». Она вздыхает. Видно, что она немного расстроена. Она приходит домой. Муж дома. Она раздевается, садится ужинать. После ужина он говорит:
- Знаешь, Ольга, я тут решил, пожалуй, я ухожу.
Она в изумлении смотрит на него, как будто только что его увидела. Он продолжает:
- Не волнуйся, не к женщине. Я просто хочу дать тебе время подумать и решить, что нам делать дальше. Я приму любое твое решение. Но для этого нам нужно пожить отдельно, чтобы без раздражения все обдумать.
-Да, ты, наверное, прав. На расстоянии, – говорит она и начинает всматриваться в него, но он избегает ее взгляда и уходит в комнату.
Несколько дней проходят как во сне. Она живет одна, не получает писем, но видит светящееся по ночам окно. Она пишет письмо и отдает его на почту: «Дорогой незнакомец! Мой муж поступил благородно – он ушел и сказал, чтобы я все решала сама. Одним словом, он дал мне время подумать. Мне бы очень хотелось все с вами обсудить, если это возможно. Для меня очень важно Ваше мнение. Мне совершенно не с кем посоветоваться. Да, я прошу Вас о встрече. Надеюсь, это не звучит навязчиво. Ольга».
Через несколько дней в ее квартире раздается телефонный звонок: «Это квартира Никифоровых?» - «Да», - отвечает она. – «Можно поговорить с Ольгой Николаевной? – «Я слушаю». – «Ольга Николаевна, Ваш муж попал в аварию, Вы не могли бы подъехать в больницу №50?» – «Да, конечно, записываю». Когда она приезжает в больницу, к ней выходит врач и так смотрит на нее, что она все понимает. Она не плачет, говорит только: «Расскажите, как это случилось» - «Пьяный водитель выехал на встречную полосу. Всё произошло мгновенно. Он не успел даже почувствовать боли». Она спрашивает: «А Вы уверены, что это не было самоубийство?» Врач в недоумении смотрит на нее, потом говорит: «Абсолютно уверен».
Она приезжает домой. Ужинает. Видно, что двигается она почти машинально. Нет, она не плачет. «Неужели только так и могло быть?.. Нет, только не так! А как?.. Если бы сейчас я могла поговорить с тем, другим! Мне было бы легче». Она выходит на балкон, но знакомое окно не горит. Она возвращается на кухню. «Странный народ эти мужчины. Когда нужно, их никогда не найдешь». Каждый час она выходит на балкон, чтобы проверить окно напротив. Там нет света. Всю ночь она так и сидит на кухне, время от времени проверяя, не зажегся ли там свет. Нет. Уже светает. Утром в почтовом ящике писем нет.
Так проходит неделя – бессонные ночи и темнота в окне напротив. «А может, он всё узнал, испугался и исчез?..» Наконец однажды утром она встает – темные круги под глазами, взлохмаченная, мрачная, смотрит в окно – и видит, что заветное окно напротив открыто! Она выходит на балкон, вглядывается – и видит, что в квартире начинается евроремонт. Туда-сюда снуют таджики и таскают мешки с цементом. Она ничего не понимает, уходит в комнату, сидит на кровати. Потом решительно встает, идет принимает душ и начинает убираться в квартире. Она открывает шкаф и в задумчивости стоит перед полкой с его вещами. Потом начинает осторожно выкладывать их на кровать. В самом углу она замечает небольшой блокнот-ежедневник. Она его рассеянно пролистывает, вчитывается, садится на кровать и начинает внимательно читать:
«Дорогая моя девочка! Пишу это на случай, если со мной что-нибудь произойдет. В жизни всякое может случиться. Если же все будет хорошо – я уничтожу эти записи, и ты узнаешь все от меня. Только, пожалуйста, не сердись и пойми с самого начала, что я сделал это ради нас, нас с тобой, ради нашей любви и всего, что с нами было хорошего и могло еще быть. Ради наших будущих детей.
Не хочу, чтобы ты пребывала в неведении, если со мной что-то случится, и всю оставшуюся жизнь ждала таинственного незнакомца, которого так и не увидела ни разу. Если ты читаешь эти записки, значит, что-то случилось, и ты больше никогда не увидишь ни меня, ни твоего незнакомца из дома напротив. Ты ещё не догадалась? А знаешь, ведь это был я. Пожалуйста, только не ругайся. Я уже все объяснил. Знаешь, почему я это придумал? Я так хотел сделать что-нибудь, чтобы не потерять тебя. Я не хочу расставаться с тобой, потому что люблю тебя – где бы я сейчас ни был, с тобой или один, в том мире или в этом. Слышишь? Люблю. И в голову мне пришла безумная мысль: а что, если посмотреть на тебя со стороны, как будто на незнакомую женщину, в первый раз? И я сделал это. Снял квартиру в доме напротив. Купил подзорную трубу. Нашел наше окно. И увидел тебя – далекую и невыразимо прекрасную. Удивительно, но я никогда не видел тебя такой вблизи. Расстояние творит удивительные вещи – будь то пространство или время или… Ну, ладно. Так вот. Знаешь, ты будешь смеяться, но я заново в тебя влюбился. Но мне было ужасно больно узнать, что ты меня совсем не знаешь, не хочешь понять. Я понял, что в моем незнакомце тебя привлекла тайна – тайна, которой уже не было у меня, твоего мужа. Странный вы народ, женщины. Вас привлекает то, что недоступно, таинственно и далеко. И совершенно не волнует то, что под боком. Впрочем, должен сказать, что и ты на расстоянии смотрелась по-другому. Исчезал налет обыденности, из-за которого мы перестали видеть друг друга. Ты становилась недосягаемо-притягательной, и противостоять этому было невозможно. Наверное, в этом и состоит искусство жить: уметь увидеть что-то знакомое как в первый раз. Иначе жизнь через какое-то время должна жутко надоесть. Ведь ничего особенного в ней не происходит.
Вот мне и захотелось начать всё заново. Не в том смысле, что с новой женщиной и новыми декорациями. Нет, с тобой. Сказать честно – мне кроме тебя никто никогда и не был нужен. Но раз уж ты читаешь это – воспользуюсь возможностью покаяться перед тобой. Один раз я изменил тебе. Когда мы уже перестали жить как муж с женой – ну, ты понимаешь. У нас был корпоратив, и ко мне присоседились две моих молоденьких сотрудницы – красивые девчонки. Я тогда был в ужасном состоянии, жизнь была мне не мила, и они вдвоем устроили мне такую ночь, что ой-ой-ой. Прости, родная. Но я рассказываю это не затем, чтобы тебя позлить. Скоро опять представилась удобная возможность. и они опять ко мне подвалили. Одна говорит мне: «Андрей Геннадьевич, а вы не хотите?..» И тут другая ее обрывает: «Конечно, не хочет!» Первая обомлела: «Почему это?» Вторая на полном серьёзе ей объяснила: «Да ты что, не видишь, что ли, что он влюблен!» Это была совершеннейшая правда. Они ушли, а я отправился в свою съемную квартиру – смотреть издалека на тебя, мою первую и вторую и единственную любовь.
Очень смешно было наблюдать, как ты ждешь этих писем. Как школьница. Ты стала тогда такая далекая – даже когда я находился рядом. Но я тешил себя мыслью, что наступит момент, когда я устрою с тобой свидание в качестве этого незнакомца, и тогда все прояснится. Ты, конечно, сначала будешь дуться, потом рассмеешься и полюбишь меня еще сильней. Да, я уверен, что так и будет. По-другому не может быть. И если даже что-нибудь случится – значит, так и должно быть. Но это тоже будет исполнением какого-то замысла. Правда, уже не моего.
Кажется, я превзошел самого себя в эпистолярном жанре. Ну, мне пора. Ты же ждешь письма от таинственного незнакомца. Прощаюсь с тобой от нас обоих. Нет, не прощаюсь – до встречи. Твой муж Андрей».
Она продолжает сидеть на кровати. Она не рыдает – просто по лицу ее одна за другой струятся слезы и капают вниз.
- Зачем ты это сделал, Андрей… Но знаешь, так странно… Теперь я всегда буду любить тебя. Любить так, как никогда бы не полюбила, если бы ты был жив и остался рядом со мной. Прости меня, любовь моя…
Последний кадр – она сидит на кладбище, на скамеечке рядом с его памятником. У памятника живые цветы. А она разговаривает со своим мужем:
- Знаешь, я решила сделать ремонт. Я знаю, ты любишь жёлтый цвет. Я все стены на кухне покрасила в жёлтый цвет. И обои жёлтые купила. В комнате как будто всегда будет солнце. И портьеры тоже коричневато-жёлтые. Чтобы из дома напротив ничего не было видно, – она улыбается.
ноябрь 2011 г.
Оскар Грачёв