Аня стояла, прижавшись лбом к холодному стеклу, по которому непрерывным потоком стекали дождевые струи. Небо было сплошь затянуто свинцовыми тучами и в комнате несмотря на то, что сейчас был день, казалось, наступают сумерки. Она смотрела на стекающие струи и думала: природа вместе со мной плачет. Но сама она не плакала – за неделю, видно, выплакала все слёзы: тогда, после суда. А сегодня слёз не было, даже когда прощалась с Витей. Это у него на ресничках дрожали слезинки, когда он прижался к ней и спросил:
-Мы с тобой ещё увидимся, мама?
Хорошо, что Алёнка после школы была у бабушки, иначе сегодня с ней случилась бы истерика. Всю неделю, которую она не видела брата дома, Алёнка частенько вытирала слёзы и допытывалась:
-Мам, а мы с Витей видеться будем?
Аня всё смотрела на дождевые слёзы и в памяти крутились кадры её с Мишей жизни.
10 лет назад она узнала его в тяжёлый для него период. Тогда она только второй год работала в городском роддоме акушеркой и в ту ночь дежурила в послеродовом отделении. Её коллега Маринка привезла с санитаркой на каталке из родзала роженицу и тихонько прошептала ей на ухо:
-В родзале женщина умерла от кровопотери. Все врачи сбежались, не смогли спасти.
-А ребёночек?
- Мальчик жив, доношенный, хороший. Первенец был у женщины.
А потом она увидела его, когда он пришёл забирать малыша. Он был не один, а с какой -то не очень молодой женщиной -видимо, с мамой. Медсестра из детского отделения Валя, подруга Ани, попросила пойти с ней:
-Аня, мне так страшно; в такой ситуации я ещё не была, пошли со мной, постоишь рядом.
Она одела малыша в привезённые одёжки, вынесла и передала кроху мужчине, а Аня протянула пакет с детскими вещами, приготовленными той женщиной. У мужчины были очень грустные глаза и выглядел он потерянным, а женщина вытирала слёзы.
Аня хотела сказать: поздравляю с рождением сына, но запнулась: а вдруг в этой ситуации неуместно такое поздравление? Она протянула листок с номером своего телефона и быстро проговорила:
-Если вдруг понадобится моя помощь, позвоните.
Зачем она это сделала, и сама точно не знала. Мужчина взял листок, сунул в карман и молча кивнул.
Прошло больше года и в памяти Ани стёрся этот случай. Но однажды раздался телефонный звонок и мужской голос представился Михаилом.
-Помните, год назад Вы мне дали свой номер?
Аня не могла понять: о чем говорит этот мужчина и кому она давала свой номер?
-Я ещё сына тогда из роддома забирал, а Вы сказали: если помощь понадобится, звоните.
И Аня вспомнила. Конечно же, она дала тогда этому убитому горем молодому папе свой номер. Но прошло уже столько времени, и она не понимала - зачем теперь -то понадобилась?
-Вы, вероятно, удивляетесь, что я обращаюсь к Вам, но мне сейчас очень нужна помощь. Конечно, если Вы не готовы, скажите, я не в претензии буду: Вы мне и не обязаны помогать.
-Да нет же, если это в моих силах, я помогу, но что именно я должна сделать?
-Видите ли, Витю мы уже отдали в ясли, мне мама помогала его забирать по вечерам, когда я на работе; а сейчас её положили в больницу на операцию. Я, конечно, справлялся сам; на работе мне навстречу пошли, отпускали раньше, но вот следующую неделю мне нужно ездить на курсы повышения квалификации. Утром я его отводить смогу, а вот вечером не буду успевать, возвращаться придётся часов в восемь вечера. Не могли бы Вы его эти дни забирать, ну и часа три с ним побыть до моего возвращения?
К сожалению, Аня могла забирать его только четыре дня, да и то не подряд, о чём и сказала Михаилу. Но он и этому обрадовался:
-Спасибо Вам, Аня. А два дня я ещё кого -нибудь попрошу сына забирать. Поверьте, мне ну никак нельзя эти курсы пропустить, Вы меня так выручите!
Потом они встретились и Миша показал Витин садик. Он уже не был грустным и поникшим; и перед Аней теперь стоял симпатичный и уверенный молодой мужчина. А может, тогда она смотрела на него другими глазами? Да конечно, она почти и не смотрела на него – у человека горе – чего его разглядывать? Они немного погуляли по парку и Миша рассказывал о сыне, а Витюшка сидел в коляске, вертел головой, разглядывая окружающий мир и что -то лопотал на своём детском языке.
Так и получилось, что Аня четыре дня спешила за малышом в ясли, а потом гуляла с ним по парку в ожидании Миши. Она видела, как чуть ли не бегом шёл он по парковым дорожкам, спеша к сыну. Как подхватывал его, прижимал к себе и малыш смеялся и повторял:
-Папа, папа.
А потом Миша пригласил Аню к себе домой. Поначалу она отказывалась, но Миша был настойчив:
-Анечка, ну должен же я Вас как -то отблагодарить? Пойдёмте, чаю попьём. Я конфет купил. Не отказывайтесь, пожалуйста.
Уже и курсы закончились, и Аня не забирала из яслей Витю, а Миша ей всё звонил и приглашал погулять. Когда она была свободна, то соглашалась и тогда они гуляли по городу. Миша рассказывал о своей жизни, о своей работе, о Витюшке, который с каждым днём учился чему -то новому. Расспрашивал Аню про её жизнь. А что ей рассказывать? Мамы уже много лет нет, жила с отцом, училась. А потом отец привёл в дом новую жену и они с Аней не поладили. Аня ушла на квартиру. Отец помогает её оплачивать. В общем, не о чем было рассказывать -короткая ещё у неё была жизнь, без приключений и интересных поворотов.
Незаметно для себя она привязалась и к маленькому Вите, и к его отцу. Полюбила ли она? Она и сама ответить на этот вопрос не могла. Просто, ей с ними было хорошо; на работе она скучала без них и с нетерпением ждала, когда снова встретятся. Лето прошло, осень подходила к концу и однажды на прогулке Миша сказал:
-Аня, выходи за меня замуж.
Не было кольца, никто не становился перед ней на одно колено, как показывают в кино. Даже цветов не было. А просто так обыденно: выходи…
И она согласилась. Согласилась потому, что испугалась -если откажет, то не будет больше никогда этих прогулок, никогда она не увидит этого замечательного малыша Витюшку. А без них свою дальнейшую жизнь она уже не представляла. Свадьбы тоже не было. Они вчетвером -с другом Миши Сергеем и подругой Ани Валей посидели в ресторане. Аня была в нежно -розовом платье и букет невесты у неё тогда был. Друзья кричали им «Горько!» и они, улыбаясь, вставали и целовались. А потом Аня переехала в квартиру Миши и началась семейная жизнь. Самая обычная -размеренная, спокойная, без ссор и недомолвок; в общем такая, как у миллионов других семей. Через год Аня сообщила, что ожидает ребёнка. Это в кино показывают, что муж кричит от радости, хватает на руки и кружит свою жену. У Ани опять всё было просто: Миша услышал эту новость и сказал:
-Я рад, Аня. Теперь нас будет четверо, а у Вити будет сестрёнка.
-А может, братик?
-Нет, мне кажется -сестрёнка.
И УЗИ показало, что будет девочка. Родилась Алёнка. Аня помнит день, когда они с дочкой вернулись из роддома. Малышку положили на кровать, раскрыв одеяльце и Витя уселся рядом и стал смотреть то на малышку, то на Аню:
-А почему она такая маленькая? -шёпотом спросил он.
-Когда ты родился, ты тоже был таким же крошечным. А теперь ты её старший братик, никогда не обижай её, ладно?
-Ладно -ответил малыш и осторожно потрогал её за сжатый кулачок, а потом погладил по головке.
Дети росли и никогда Витя не обижал Анечку. Было интересно наблюдать за ними, когда они играли. Алёнка была более капризная и всегда хотела именно ту игрушку, которая была у Вити. И он безропотно отдавал её Алёнке. Когда дочку за какую -нибудь провинность ставили в угол, то Витя становился рядом. Если Алёнка заболевала, Витя не отходил от её постели. Его прогоняли со словами:
-Витя, не подходи к Алёнке, ты можешь заразиться.
Но он упрямо садился на стульчик рядом с её кроваткой и утащить его оттуда не было никакой возможности. Алёнка подросла и так же относилась к брату. Между ними, на удивление, была очень тесная связь. Что называется -не разлей вода. Алёнку отдали в тот же садик, куда ходил Витя, потом она пошла в первый класс в Витину школу. Уроки делали вместе и Витя, как более опытный, подсказывал сестре, как писать надо. Аня осторожно заглядывала в дверь комнаты, где занимались дети и с улыбкой наблюдала, как Витя поучает сестру:
-Ты букву У не так пишешь. Надо хвостик длиннее вниз вести, а то она у тебя больше на И похожа. Поняла?
И сестрёнка согласно кивала головой, усердно ведя «хвостик» вниз.
Не было ничего удивительного в том, что Аня любила детей совершенно одинаково . У нее и в мыслях не возникало то, что Витя ей не родной. Нет, он был её сыном, а она для него была мамой. А потом один звонок разрушил их такую дружную семью. Всего один звонок перевернул жизнь четверых людей. В тот вечер Миша задержался на работе, дети занимались в своей комнате, а Аня лепила пельмени. Зазвонил телефон, она вытерла руки и нажала кнопку.
-Это Аня? -послышался в трубке незнакомый женский голос.
Она подтвердила, что да, это она.
И женщина стала говорить, что они с Мишей давно любят друг друга и он собирается уйти от Ани, но не решается из -за дочки. Но если она умная женщина, то должна отпустить его, потому что стыдно ложиться в постель с мужчиной, которому ты противна. А Аня Мише давно неприятна, но он не может ей об этом сказать, потому что слишком порядочный.
Аня сидела, не в силах продолжить заниматься тем, чем до звонка занималась. Она не могла поверить, что всё, что сказала эта женщина -правда. Да и как такое может быть, когда за все 10 лет она не заметила никаких изменений в их отношениях? Муж так же был сдержан в словах, так же нежен в обращении, никогда надолго не задерживался на работе.
-А может, всё в рабочее время происходило? -с горечью подумала Аня- Да нет, наврала всё эта дрянь. Небось, сама влюбилась в Мишу, вот из зависти и наговорила -она успокоила себя и продолжила лепить пельмени. Даже напевать стала.
-Вот вернётся муж и всё выяснится. Он подтвердит, что всё это ложь и грязный наговор.
Хлопнула дверь, вошёл Миша и дети с радостным криком бросились ему навстречу. С улыбкой вышла в прихожую и Аня; он привычно чмокнул её в щёку:
-Привет, родная!
А потом, поставив мужу на стол тарелку с ужином, она села за стол и сказала:
-Представляешь, звонила какая -то особа и сказала, что вы с ней друг друга любите и ты собрался от меня уходить.
Аня сказала всё это улыбаясь. Она была уверена, что муж возмутится и скажет что -то типа:
-Меньше всяким дурам верь.
И совсем не ожидала, что он изменится в лице, отложит вилку и уставится в стол.
-Миша, так это правда? – спросила, до последнего надеясь, что это окажется неправдой. Она поверит любому его слову, только бы он сказал -нет.
Но Миша поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
-Да, это правда. Я встречался с Викой, но никогда не собирался уйти из семьи. А неделю назад я с ней расстался. Надоело врать и изворачиваться. Если сможешь -прости меня.
Аню словно окатили ледяным душем. Её затрясло так, что испугался сам Миша и бросился к ней. Но она отстранила его рукой, встала, не чувствуя своего тела и ушла в спальню. Там укуталась в плед и долго не могла унять противную дрожь. Миша не заходил в комнату; сидел на кухне, уронив голову на руки и чёрная страшная боль затянула его душу, как паутиной: как поправить то, что он натворил? Простит ли его Аня? И что будет, если не простит? Он ненавидел Вику, которая несколько месяцев строила ему глазки, соблазняла открытыми нарядами, и добилась -таки своего; он ненавидел себя за то, что растаял и поддался чарам соблазнительницы: конечно, к жене попривык, чего -то новенького захотелось, страсть захватила. А теперь что его ждёт? Наконец, он встал и пошёл в спальню. Аню уже не трясло, но она всё так же сидела в кресле, укутавшись в плед. Она не плакала, а просто смотрела в одну точку.
-Ань, ну прости меня. Никогда, обещаю, никогда больше не повторится такое. Дурак я, сам понимаю. Даже не дурак, а подлец. Прости, а?
Но она не смотрела на Мишу, он вдруг стал ей неприятен. Аня представила, как он целует и обнимает эту незнакомую ей Вику, как гладит её тело и говорит нежные слова… От этих мыслей в голове появился какой -то туман, разболелась голова:
-Я подам на развод. На прощение не надейся – тихо произнесла она.
Окончание следует