- Не трожь! – грубо одёрнув его, бабушка оттолкнула мальчика и заняла его место. – Руки надо помыть.
Алёша послушно отправился в кухню - мыть руки после улицы.
- Мам, что ты его шпыняешь? Потрогал бы, ничего страшного
Глава 1
Глава 2
Ехали долго. Пурга не прекращалась ни на минуту, занося трассу снежными завалами. Видимость нулевая. От города до села Вербное почти час езды, но сегодня… Больше двух часов со скоростью около шестидесяти километров в час.
- Вот и приехали. Слава тебе Господи! – с облегчением воскликнула Валентина Анатольевна, пытаясь открыть заклинившую дверь стареньких жигулей. – И захочешь – не выйдешь, - тревожно прошептала она, дёргая на себя ручку.
Михалыч, выйдя из машины, помог открыть дверь и подал руку пожилой женщине.
- Да ну тебя, - смущённо сказала Валя, выбираясь из душного салона и придерживая живой кулёк. – Что я, девочка, что ли?
- Я помочь хотел, - опешил водитель, отодвинувшись в сторону.
- Я ещё не такая и старая, чтобы мне помогать, - недовольно произнесла женщина, расхаживая замлевшие ноги. – И машина у тебя… - с негодованием посмотрела на Михалыча, а затем - на старенький жигуль, - гроб, ей-богу. Там и то попросторнее будет.
- А Вы откуда знаете? – расхохотался Коля, выставив ноги на свежий снег. Ботинки сразу провалились на сантиметров пять, намочив низ штанин единственных брюк, предназначенных для выхода в люди. – Ну вот, - вышел и оценил снежные завалы вокруг дома. Неделя уйдёт на уборку.
- Если не валяться на диване - и за один день можно управиться, - сующая во всё мирское огромный нос с омерзительной, выпуклой бородавкой, Валентина поспешила в дом, дабы не застудить мальчонку. – Калитку мне кто-нибудь откройте! – крикнула она, когда не смогла дотянуться до деревянной щеколды.
На помощь прибежали Ира и Алёша. Открыв маме калитку, Ирина хотела забрать ребёнка, но она не позволила.
- Лучше мне дверь в дом откройте, - прижала к себе сонного внука. – Старый хрыч спит, наверное. Хоть бы в окно посмотрел, бестолочь.
Это она так о муже отзывалась, который рвался поехать в роддом, но его не взяли, потому что места в машине и так мало.
Через минуту новый член семьи уже лежал на диване в развёрнутом виде и с вытаращенными чёрными глазами, раскинув неуправляемые ручонки, пальцы которых непроизвольно то оттопыривались, то складывались в кулачок, в стороны.
- А у него зубы есть? – не успев переодеться, Алёша присел с краю дивана и потянулся к братику, чтобы заглянуть в открытый рот.
- Не трожь! – грубо одёрнув его, бабушка оттолкнула мальчика и заняла его место. – Руки надо помыть.
Алёша послушно отправился в кухню - мыть руки после улицы.
- Мам, что ты его шпыняешь? Потрогал бы, ничего страшного, - ощупывая левую гру дь, Ирина не сводила глаз с пухленького малыша. – Кормить пора, - приготовилась взять ребёнка и унести в другую комнату, чтобы покормить, но бабушка и тут встряла.
- Сначала обмыть надо, - неаккуратно подхватив полуголого мальчонку, отпрыгнула в сторону, - неизвестно ещё, какие руки его там трогали.
- Там всё стерильно, - убедительно сказала Ира, - роддом, всё-таки.
- Ага, а помнишь, как Алёшку из-за кокка не выписали, и тебе пришлось остаться там ещё на недели две?
- К чему ты это? Не «кокк», а стафилококк, - поправила привередливую маму спокойным тоном, чтобы не завязался пустой спор. – Отдай Валеру, и мы пойдём кушать.
- Какого ещё Валеру? – сделав шаг назад, мама выпучила глаза на непослушную дочь. – Мы с Колей договорились, что мальчика будем звать Стасиком.
- Вот вы и зовите, а родила я Валеру, - сквозь зубы проговорила Ирина, сдерживаясь, чтобы не начать ссору первой.
Забрала у матери сына и ушла в соседнюю комнату. В это время в дом вошёл Денис Михайлович, муж Валентины. Он нерасторопно снял валенки, потихоньку, двумя пальцами, поставил их у печи и так же осторожно расстегнул фуфайку.
- Дед, привет! – радостно воскликнул Алёша, закрывая кран умывальника. – А мы маленького привезли!
- Т-с-с, - приложив к губам пожелтевший от самокруток палец, Денис покачнулся, потеряв равновесие, и упал спиной на дверь, которую закрыл неплотно.
С грохотом вывалился в сени и жалобно застонал.
- Алёшка! Ты что там учудил? – бабуля поспешила отругать несносного мальчишку, который то и дело проказничает, разбивая посуду или вываливая еду из кастрюли.
Алёша утверждает, что все пакости делает не нарочно, но строгую бабушку это не волнует. Не верит она в случайности, корит пацанёнка за «дырявые руки», «раннюю глухоту», и «тупость, приобретённую, благодаря отцовским генам».
- Опять что-то расколотил? – выскочила в кухню и развела руками, уставившись на валяющегося на полу мужа. Ноги здесь, а тело - в сенях. – Здрасьте-пожалуйста. Давно не виделись. Ты почему дверь открытой оставил? Заходи, кто хочешь, бери, что надо, - сцепила пальцы рук на животе и выгнула спину.
- Я-я, это… - деду было не до расспросов. Он так ловко треснулся головой о деревянный пол, что перед глазами замерцали звёздочки. – К соседу ходил, - упираясь локтями в дерево, попытался подняться, - за спичками…
- И? Принёс?
- Что? – с огромным трудом смог повернуться на бок.
- Спички, что?
- А-а… это… а Игната дома нет, - потёр затылок, сгруппировался и попробовал сесть, но что-то явно мешало принять вертикальное положение.
- А ну-ка, - сузив глаза и расцепив пальцы, Валентина шагнула к мужу. – Пил? – положила руку на дверной косяк и согнулась для более чёткого рассмотрения помятого лица.
Денис Михайлович заёрзал, изображая задыхающуюся рыбу на берегу, закрутился, пряча бесстыжие глаза, которые так и блестели от дозы принятого.
- Отойди, а то зашибу ненароком, - неожиданно встал на колени, прикрывая дурно пахнущий рот трясущейся ладонью.
- Я тебе сейчас зашибу! - моментально вскипевшая жена схватила наглого мужика за шиворот застиранного свитера и с силой дёрнула вверх.
Слабенькое тело хилого мужичонка было поставлено на ноги.
- Быстро домой! – ударив мужа пониже спины, Валентина добавила хук коленом и затолкала его в кухню. – Спать! Сейчас же спать на печку, иначе пеняй на себя! В доме ребёнок, а ты налакался!
- Ой, привезли уже? – запамятовал Денис, зачем жена и зять уезжали в город. – Дай посмотреть.
- Я тебе посмотрю! Лезь наверх! – подвела его к невысокой лестнице, приставленной к печи. – И только попробуй мне высунуть свою рожу, - погрозила крупным кулаком, - сразу пойдёшь в сарай отсыпаться.
Загнав «полуживого» мужа на печь, Валентина приказала Алёше вести себя тихо: сесть в комнате на диван, смотреть телевизор без звука и молчать.
- Не дай Бог напугаешь Стасика – заикаться начнёт. Грех будет на твоей совести, что родного брата инвалидом сделал, - напустив на внука ещё больше страха после ругани на деда, бабуля пошла проверять малыша, спит или нет.
Осторожно поднявшись со скрипучего дивана, Алёша встал на цыпочки и медленно-медленно приблизился к телевизору, транслирующему чёрно-белые изображения. Выкрутил звук в обратную сторону и так же медленно, с осторожностью мыши, вернулся на прежнее место. Опускаясь на жёсткий диван, ухватился за подлокотник, чтобы эта старая развалюха не затрещала, как ржавые ворота у соседа дяди Игната. И надо же, удалось сесть беззвучно. Какая радость! Теперь не попадёт от бабули, и можно спокойно смотреть мультики.
- Уф-ф, - мышцы всего тела расслабились, отпуская судорожное напряжение.
Дышать стало легче, и сердце перестало бешено колотиться.
- Ириша, - бабуля с минуту стояла у двери спальни и прислушивалась к глухой тишине. – Вы там не уснули?
Не дожидаясь ответа, Валя приоткрыла дверь и уставилась правым глазом в узкую щель.
- Доченька, как там Стасик? Уснул? – ох, как не терпелось взять на руки и потискать маленького карапуза. Давненько Валентина не наслаждалась молочным запахом младенца, не слышала его звонкий смех вперемешку с журчащим воркованьем.
- Ещё раз назовёшь его Стасиком… - Ирина начала нервничать, перекладывая уснувшего сына на кровать.
- Ты не злись, а думай о его здоровье. И психи свои брось - молоко пропадёт, - Валя вошла в комнату, аккуратно прикрыла дверь, чтобы не разбудить мальчонку. – Ой, какой же он прехорошенький! – всплеснула руками.
- Его будут звать Валерой, и точка, - Ирина нервно застёгивала кофточку. – А где Коля?
- А мне откуда знать? Не пришёл ещё, - присев на край кровати, мать протянула руки к сопящему малышу.
- Не трогай. Не приучай к рукам, а то намучаюсь, как с Алёшей, - предупредила Ира.
- Твой Алёшка в Колькину породу, а этот, - бабушка осторожно провела ладонью по пульсирующему животику, - а этот - в нас. Вон, какой носик, бровки, губки… - умилялась, любуясь внучком. – Чисто наш. Ой, как на деда-то похож! – вновь воскликнула пожилая женщина и приложила ладонь ко рту. – Ну, вылитый дед Толя.
- На папу он похож, - Ирина стояла у двери и собиралась уже выходить. – Надо Коле сказать, чтобы кроватку собрал.
- Ой, а мы и забыли… Ты иди, а я посторожу.
- На руки не бери, - строго сказала Ира, выходя за дверь.
- Ну как тут не взять? – прослезилась Валя, чувствуя прилив эмоций. – Он же такой беспомощный. Ему тепло человеческое нужно.
Не послушав дочь, подняла внука, прижала к груди и заходила по комнате, напевая колыбельную. Мол, пусть привыкает к бабушкиному голосу с младенчества.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.