Детство
Софонисба, родившаяся в мелкой аристократии, была старшей из шести дочерей и одного сына. Софонисба выросла в своей родной Кремоне, городе на севере Италии, находившемся в то время под испанским владычеством, и развивалась под чутким руководством своего амбициозного и эрудированного отца. Следуя семейной традиции Ангиссолы, ее родители, Амилькаре и Бьянка (урожденная Понзоне), дали ей древнее карфагенское имя, чтобы подчеркнуть свои древние благородные корни и, возможно, из-за их верности испанскому королю. Амилькаре также дал ей обширное гуманистическое образование, как и ожидалось от всех детей элиты в эпоху Возрождения. Это классическое образование включало бы изучение латыни, древнегреческих и римских писателей, живописи и музыки, а также современных авторов-гуманистов. Тем не менее, ее уровень образования казался людям, которые встречались с ней, поистине исключительным, как и ее способности к живописи. Предоставляя это образование, превосходящее все ожидания, Амилькаре, возможно, стремился увеличить ее шансы на выгодный брак, когда она достигнет совершеннолетия - в конце концов, он сам заключил такой удобный брак с Бьянкой, которая была немного выше его по социальному положению. По крайней мере, он хотел предоставить Ангиссоле некоторую степень независимости, как это сделали некоторые из его более состоятельных родственников для своих дочерей.
Раннее обучение и работа
В то время как от представителей знати ожидалось, что они разбираются в искусстве, для них не было общепринятым заниматься искусством профессионально. Решившись на радикальный шаг, Амилькаре организовал специализированное обучение живописи для Ангиссолы и ее сестры Елены. Они присоединились к дому Бернардино Кампи в качестве подмастерьев в 1545 году. Кампи был молодым художником, который познакомился с Джулио Романо во время работы в Мантуе; по возвращении в Кремону он быстро прославился своими элегантными композициями. В своей мастерской Ангиссола научилась копировать у признанных мастеров, таких как Пармиджанино, хотя сама предпочитала рисовать с натуры.
Хотя трудно точно определить, как долго Ангиссола обучалась в Милане в 1549 году, Ангиссола продолжила свое обучение у другого выдающегося кремонского художника, Бернардино Гатти (Il Sojaro). Под его руководством она еще больше познакомилась со стилями живописи Корреджо и Пармиджанино и приобрела вкус к повседневным сценам. Весьма вероятно, что Ангиссола также сотрудничала в некоторых его заказах. Картины, которые она создала в начале 1550-х годов, демонстрируют новаторство, которое стало одной из ее отличительных черт: наполнение портретов повествовательными и интеллектуальными нюансами.
Именно этот тип композиции заинтересовал бы одного из легендарных мастеров итальянского Возрождения, Микеланджело Буонарроти. Хотя она, похоже, не была его ученицей, она переписывалась с ним посредством писем. Микеланджело консультировал и критиковал ее работы, что помогло ей развить свои навыки художника. Получив рисунок улыбающейся девочки, обучающей пожилую женщину чтению, мастер ответил, что рисунок плачущего мальчика, возможно, был бы более сложным. В ответ Ангуиссола прислала ему "Мальчика, укушенного раком" (1554), который подчеркивает не только мастерство рисования, которым так восхищался Микеланджело, но и ее чувство юмора. Работа представляет собой интимный портрет младшего брата Ангиссолы, Асдрубале, которого утешает младшая сестра Минерва, которая улыбается плачущему мальчику. Считается, что этот набросок вдохновил выдающегося художника эпохи барокко Караваджо на написание своего Мальчика, укушенного ящерицей в 1594-95 годах.).
В постоянном стремлении обеспечить Ангиссоле хорошее положение Амилькаре познакомил ее с различными придворными и художниками Северной Италии, рекламируя ее способности и расширяя ее художественное образование. В 1556 году Ангиссола написала портрет Джулио Кловио, известного художника-миниатюриста, в благодарность за совет, который он ей дал. Ее непосредственный успех в этой области - тогда очень популярной - виден на небольшом автопортрете, вероятно, законченном в том же году.
Зрелый период
К 1559 году ее слава как женщины-портретистки распространилась за пределы Италии, и король Испании Филипп II попросил, чтобы она стала фрейлиной его молодой королевы Елизаветы Валуа. Во время своего пребывания при испанском дворе Ангиссола обучала королеву рисованию. Она также выполнила портрет королевы по просьбе папы Пия IV и многочисленные портреты испанских членов королевской семьи и придворных в натуральную величину и миниатюры, изобретая новые способы показать своих подданных формально, но с реалистичным качеством, которое снискало ей похвалу итальянских и испанских авторов и коллекционеров произведений искусства.
Королева и художник стали близкими друзьями. Когда Елизавета умерла в 1568 году, другие члены ее окружения вернулись во Францию, но Ангиссола осталась в Испании по просьбе короля, чтобы дать образование юным инфантам, Изабель Кларе Евгении и Каталине Микаэле. Тем временем Филипп устроил Ангиссоле благородный брак и предоставил щедрое приданое, чтобы обеспечить стабильность ее будущего и, возможно, защитить карьеру художника. В 1571 году она вышла замуж за сицилийца Фабрицио де Монкада, регента Патерно, и они вернулись на его родную Сицилию. Богатые подарки, которые она получила в качестве компенсации за свои картины, были указаны в ее брачном контракте, демонстрируя ее огромный успех при дворе.
Поздний период
Мало что известно о деятельности Ангиссолы во время брака с Монкадой, но она продолжала рисовать и обучать других. После его смерти в 1579 году она подарила местной церкви алтарный образ.
Затем художница решила вернуться в северную Италию, возможно, чтобы быть рядом со своей семьей. Во время путешествия на лодке вдоль итальянского побережья Ангиссола встретила и влюбилась в капитана корабля Орацио Ломеллино. Хотя он был дворянином, ее семья не одобряла брак (даже просила герцога Флоренции Франческо I Медичи заступиться). Король Филипп, однако, одобрил брак, подарив ей еще одну годовую ренту. Художница была его агентом в Генуе, рекомендуя предметы искусства и артистов для его нового дворца в Эскориале.
Ангиссола прожила в Генуе 35 лет, где продолжала привлекать к себе внимание как знаменитость. Купеческие семьи города становились все богаче, строили великолепные дворцы и заказывали произведения искусства. Она устраивала интеллектуальные собрания и подружилась с подающими надежды художниками, включая Луку Камбьясо и Бернардо Кастелло. Она создала религиозные картины, которые включали драматические световые эффекты, и новые портреты взрослых инфантов, которые навестили ее по пути на встречу со своими мужьями в Савойе и Вене.
В 1615 году Ангиссола и Орацио переехали в Палермо, где он вел большую часть своего бизнеса. Как и в Генуе, многие художники обращались к ней за советом. В последние годы жизни она не могла рисовать из-за прогрессирующей слепоты. Тем не менее, она стала великим покровителем искусств, финансируя других молодых художников и помогая им развивать свою карьеру. В 1624 году, за год до смерти Ангиссолы, ее навестил голландский художник Энтони ван Дейк. Ему было всего 24, но он уже был звездой в мире искусства. Он нарисовал мягкий, интимный портрет 92-летней женщины с бледным лбом, опущенным ртом и водянистыми глазами. Несмотря на свой возраст, ван Дейк утверждал, что Ангиссола все еще была очень умственной, хотя ее зрение ослабло. Когда он делал ее набросок, они беседовали об "истинных принципах" живописи, и ван Дейк позже утверждал, что этот разговор научил его живописи большему, чем что-либо другое в его жизни.
Наследие Софонисбы Ангиссолы
Начиная с ее ранних семейных портретов, работы Ангиссолы были пронизаны элементами повествования, которые превращали обычные, повседневные сцены в остроумные визуальные пьесы. Ее способность передать правдоподобное сходство с личностью натурщика позже стала одной из отличительных черт портретной живописи барокко.
В Испании Ангиссола разработала утонченный, но умный стиль портретной живописи, который соответствовал потребностям ее королевских покровителей в пропаганде, сочетая официальный немецкий и венецианский стили, созданные Антонисом Мором и Тицианом. Ее официальные портреты повлияли на других тамошних художников. Многие испанские работы Ангиссолы погибли при пожаре в Королевском Алькасаре Мадрида в 1734 году. Однако ее работы пользовались таким успехом, что даже когда она жила при дворе, другим художникам было приказано делать копии с ее картин. Иностранные художники, такие как Питер Пауль Рубенс, также копировали их, потому что признавали их превосходство, и таким образом ее инновации просочились в жанр.
Успех Ангиссолы, возможно, вдохновил большее число женщин-художниц, чем раньше, включая Лавинию Фонтана и Артемизию Джентилески, которые игнорировали общественные ожидания относительно женской домовитости и женского уединения в частной, домашней сфере.
Возможно, из-за ее пола, после ее смерти ее репутация умерла, пока она не была вновь открыта в 1970-х годах западными феминистками. Хотя было бы неверно присваивать Ангиссоле звание феминистки, ее успех продемонстрировал, что ее талант, работа и репутация были равны, если не превосходили, таковым у любых других художников. Поскольку ученые продолжают раскрывать подробности ее жизни и творчества, Ангиссола предоставила ученым и художникам ключ к переосмыслению того, как мы понимаем период, в который она жила.