3
Пока в далёком южном крае приближённые выступали против своего князя, в моём доме всё было тихо и мирно. Дети подрастали, даже Лучик стала спокойнее. Особенно после посещения нами источника и свидания с родными. Дочь после этого выглядела очень задумчиво, на её хорошеньком детском личике залегли задумчивость и глубина. Они покинули мою девочку довольно быстро, но в тот момент я успела заметить в Лучезаре осознание её пути - душа ребёнка была мудра, и несмотря на беспомощность тела, уже знала своё предназначение.
Их связь с Радой с того дня стала ещё сильнее. Порой мне казалось, что песни, что поёт моя старшая дочь Славемире, качая малышку на руках, слышит и её сестра. А когда княжеская чета вместе с девочкой вернулись домой, то Рада просто начала приходить к Лучику во сне и баюкать её.
Я была уверена, что Радамила что-то замышляет. Слишком ярко горели её глаза, когда я видела старшую дочку в своих видениях. Её сердце пылоло, а мысли бежали далеко вперёд. К сожалению, она научилась скрывать их от меня, пользуясь своим новым даром, прохода в который у меня не было.
При этом я знала, что для Лучика таких секретов нет, но спросить у неё не могла. Моей надеждой было то, что рядом с Радомилой Демид и он удержит нашу дочь от необдуманных поступков. Да и свадебный огонь со Святозаром был всё ближе. Молодым было пора возвращаться в свои земли и готовиться к торжеству, о котором они так долго мечтали. Но домой Рада не спешила.
Она осталась рядом со своим братом, и я была благодарна ей за это. Вид изуродованного ядом лица сына заставлял болеть моё сердце и стремиться к своему мальчику. Но понимая, что никак не могу к нему поехать, я передала Раде все полномочия по уходу за ним. Порой мысленно дотягивалась до неё, я советовала дочери попробовать нанести на шрамы тот или иной взвар, добавить в отвары новую травку, прочитать над зельем новый шепоток. Она прислушивалась ко мне и мы обе чаяли скорейшее выздоровление Милослава.
В ответ Рада спрашивала, как наши дела. Здоровы ли её братья и племянники, спокойно ли в селении. После событий, произошедших у нас прошлой осенью, когда нам пришлось бороться с наследием Тимиры и спасать Вассу, в наших краях воцарился мир и покой.
Селяне ещё долго обсуждали произошедшее, особенно сватовство Рады и наследного княжича, интересовались жизнью Васса и Боремира, но те оберегали своё пространство от посторонних, никого не зовя в гости, и общаясь лишь с нами. Жена моего деверя чувствовала себя с каждым днём лучше. Последствия яда Тимиры и Оланы полностью покинули её тело, и женщина готовилась к материнству.
Она мечтала подарить мужу сыновей, видя как многочисленна и плодородна наша семья. Но я знала, что малыш придёт к ней не раньше следующей осени, так как должно пройти целое солнце после отравления ядом.
Кроме мольбы к Богам о ребенке, Васса беспокоилась о своём сыне, который уехал служить в дружину князя. Незадолго до посевной, когда уже сошёл снег, она уговорила Боремира съездить в город, проведать Всеволода. Её муж, не любящий покидать свой дом, долго не соглашался, но потом уступил жене. С таким трудом обретя своё счастье, он боялся вновь потерять его, а их последняя поездка в город, когда они сопровождали сына Вассы на службу, чуть не закончилась для Вассы уходом в Навь.
- Хорошо, поедем, - сказал в один из вечеров Боремир, устав видеть грусть в глазах жены, - только в этот раз заезжать никуда не будем - ни к старым знакомым, ни новых заводить. Ночевать станем в повозке, в городе проведаем твоего сына, заедем к отцу и домой.
- Спасибо, лЮбый, - ответила Васса, прижимаясь к мужу, - сделаем всё, как ты скажешь. Только позволь успокоиться моему сердцу - увидеть сына. Он много солнц был моей единственной отрадой, и пусть мальчик уже вырос, но я не могу сразу отпустить его. С прошлой осени я не видела его и грущу.
- Тогда завтра едем, собирайся в дорогу, - проговорил Боремир, - и возьми с собой воду из нашего родника, которой Милослав велел тебе умываться каждый день.
- Я всё возьму, - улыбнулась Васса, видя заботу мужа. Сердце женщины радовалось тому, какой супруг ей достался. Столько понимая и любви, что давал ей Боремир, она не видела за всю свою жизнь. И уже не мечтала, что и ей выпадет женское счастье.
Их дорога до города прошла спокойно. Проезжая мимо селения, где в прошлую поездку Вассу настигла хворь, Боремир начал подгонять упряжку лошадей, чтобы поскорее миновать это место. Васса чувствовала лёгкую дрожь от воспоминаний о том, как яд жёг её изнутри, стирая её собственное сознание и пытаясь дать место другому.
Она прижалась к мужу, ища в нем защиту и успокоение. Боремир, почувствовав страх жены, обнял её, переложив вожжи в одну руку.
- Все хорошо, я рядом, - сказал он, осторожно гладя лЮбую по спине, - я больше не позволю причинить тебе боль. - Васса доверчиво кивнула.
В городе они сразу поехали к казармам. Попросили шастающих там мальчишек, что выполняли различные работы, сообщить Всеволоду, что его ждут родные.
Пойманный ими паренёк ответил, что может сказать своему главному, а тот уже постарается найти их сына. Всеволод вышел не скоро. Дружинники проводили учения, сражаясь друг с другом и оттачивая технику боя. К родным его отпустили лишь по окончанию поединков.
Увидев мать, воин улыбнулся. А та ахнула от того, что как изменился сын. Он возмужал, раздался в плечах, стал ещё выше ростом, хотя и был не маленьким, взгляд юноши стал серьёзным и прямым, не допускающим обмана и метаний. Всё это было следствием воспитания, которое новобранцев получали в дружине, а также общения со взрослыми соратниками. Всеволод жалел лишь об одном, что не обладает даром огня, так как сыны Перуна вызывали у него великое уважение, и он желал быть одним из них.
- Сынок, - проговорила Васса, обнимая Всеволода, - как ты вырос, стал совсем взрослым.
- Здравствуй, матушка, - ответил сын, - я рад, что вы приехали. Ведь сам смогу приехать домой лишь будущей осенью.
Молодой человек повернулся к Боремиру и поприветствовал его. Потом Васса стала расспрашивать сына о том, как протекает его жизнь. Тот рассказал о распорядках в дружине, обучении тактике больших сражений, которое у них веди опытные воины, поединках с другими дружинниками, на которых они учились атаковать и обороняться.
Васса слушала с упоением, очень гордясь своим сыном. А в его глазах светилась радость быть принадлежным к войску князя и обеспечивать безопасность своих родных земель. Сердце матери наполнялось счастьем от того, что она смогла привить ему благородство заботу о ближних, несмотря на то, что он рос в атмосфере самолюбования и стяжательства, которые были присущи семье Бартана.
Передав сыну испечённые с любовью лепёшки, вяленое мясо и целебный взвар, который можно было наносить на тело при ушибах, Васса попрощалась с ним, крепко обняв на прощанье.
Провести с матерью больше времени он не мог. И Боремир с женой направились к капищу, где жил Ведмурд, планируя переночевать у него.