Обошла все аттракционы, ларьки с мороженым, выпечкой, сбегала в кафе и на площадку с пони. Лены нигде не было!
Проницательный читатель, наверняка, догадался, какой выбор я сделала.
Правда, удочерить малышку сразу было невозможно. Спустя годы вспоминала, через какие испытания, услужливо предоставленные кукловодом – Судьбой, пришлось пройти прежде, чем смогла увезти Лену из детдома.
Когда приняла твёрдое решение её удочерить, Игорь разорвал наши отношения. Уговоры, слёзы и заверения в любви не помогли. Пришлось перебраться к брату. Они жили в двухкомнатной квартире Клары. Меня поселили в гостиную.
Я находилась в состоянии крайнего отчаяния и возбуждения. Ночью то дрожала под одеялом не в состоянии уснуть, то металась в жару. Вопросы, на которые не было ответов, бросали то в студеную порубь, то в жерло вулкана:
– За что им такое? Сначала Вася – василёк погиб в Армии, а теперь нет Вани, Карины, её мамы. ...За что? Чем провинились перед миром? Жили честно, работали, никому не завидовали. Искренне любили друг друга. Ваня считал тёщу матерью, она его – сыном, посланным Богом вместо Васеньки. Разве таких людей можно было сбивать грузовиком на самом взлете жизни? Они не вырастили дочку, не успели родить второго ребенка, не построили дом, о котором мечтали, не посадили сад...
А мне за что такая боль? Только оттаяла душа, только поверила человеку, полюбила, увидела нежный рассвет счастливого будущего, и на тебе! Мордой об асфальт, как любила выражаться Машка. Получи! За что? Кому плохое сделала? Это не я, а меня гоняли дома по углам, заставляли делать самую неприятную работу, потом таскал за волосы муж и целый год после побега заставлял вздрагивать от страха, если видела в толпе похожего человека! За что Судьба лишила самой лучшей подруги на свете?
Но жалеть себя, предаваться отчаянию, лить слёзы, тщетно ждать Игоря со словами раскаяния, отвечать на звонки о дате свадьбы и объяснять, что её не будет, выслушивать бесконечные вопросы, ловить на себе сочувствующие взгляды Клары и хмурый взгляд Артура, у меня не было времени! Нужно было срочно спасать ребёнка Карины!
Я не могла взять даже опекунство над Леночкой, не имея своего жилья, работы и супруга. Когда переехала жить в коттедж, Игорь распорядился рассчитаться в салоне и перейти на дневное отделение филфака. Так что лихорадочно искала работу, но в состоянии моей психической, так сказать, нестабильности, было трудно найти. Голова плохо соображала. На собеседованиях не могла взять в себя в руки, и у работодателей, наверняка, возникало впечатление обо мне, как об особе нервной, и тому подобное. Только через месяц, когда была готова уже в супермаркет пойти, нашла работу в рекламном журнальчике. Зарплата зависела от суммы, уплаченной заказчиками за рекламу. Рабочий день не ограничивалась строгими рамками сидения в офисе на телефоне. Моталась по городу в поисках рекламодателей. По пути могла и в магазин забежать или выполнить какое-нибудь поручение Клары.
Итак, у меня была работа, но оставались ещё два нерешённых вопроса – жильё и супруг. Без их решения не видать было Леночки, как своих ушей. Однажды вечером, в состоянии полусна– полуяви привиделась красивая дама – великанша. Ее голова маячила у самого потолка. С ехидной улыбкой сказала мне: «Ну, что, длинноногая кукла! Своим умом захотела жить? Посмотрим, как будешь выкручиваться?» Проснувшись, подняла глаза к потолку, словно ожидала наяву увидеть насмешливое лицо и сердито буркнула: «Ты, Судьба, лучше помоги, чем издеваться». В ответ, конечно, была тишина, но по дороге в ванную гадливая мыслишка прокралась в мозг: «Сама виновата! Сменила любовь Игоря и прекрасные перспективы на эту маету, так что теперь бултыхайся, как можешь!»
Поначалу звонили сестры, допытываясь, отчего рассталась с женихом. Не рассказывала им о Лене, быстро сворачивала разговор. Их реакция была известна заранее. Что могла услышать, кроме того, что лоханулась в очередной раз? А вот мама, бабуля, Артур с красавицей – Кларой и тётушка Зина из далекой Находки сначала поразились моему решению стать приемной матерью и пробовали несмело отговаривать, но потом поняли, одобрили и стали помогать и морально, и финансово. Благодаря им сняла отдельную квартирку в старом доме на окраине Москвы и уплатила за учебу за полгода, ведь снова перешла на заочное обучение, но уже на платное.
Пришлось заключить фиктивный брак! На это согласился друг Артура. К тому времени Виктор развелся с женой по причине несходства характерами. Я была безмерно благодарна Витьке, рыжему оптимисту – балагуру. Правда, он намекнул, что согласен фиктивный брак в любое время заменить реальным. Ответила шуткой, но таким тоном, что понял тщетность своих намерений.
Приезжая из Москвы в город, где жила в детдоме Леночка, останавливалась у Клавдии Степановны. Нагруженная гостинцами, сразу бежала к девочке, успокаивала, что скоро заберу её.
Наконец, все документы были сданы, нужные визиты по инстанциям сделаны. Время ожидания решения комиссии тянулось так медленно, что порой казалось, что сойду с ума. Наконец, наступил момент прощания Лены с казенными стенами, вернее, с воспитателями и ребятами из группы, которым мы оставили огромный торт. Сначала автобус, а потом фирменный поезд «Италмас» вёз нас в Москву.
Записала Леночку в школу, обычную, без углубленного изучения предметов и других наворотов от педагогики. Последние дни августа, пока была на работе, Лена находилась у Клары. Та была иллюстратором, ей позволялось работать и дома.
Потом с дочкой ездили по магазинам, собирались в первый класс. Огромный город Леночку будто сначала придавил – чувствовала себя крайне растерянной, но быстро адаптировалась. По вечерам было очень тепло. Гуляли по улицам, в парке. Дома рисовали, лепили из пластилина. Съездили в зоопарк, в следующий выходной – на птичий рынок. Девочка была в полном восторге. Купили хомячка. Я вспомнила, как всю жизнь мечтала о попугае, но не получила его, так что когда дочка заикнулась о хомячке, сразу купила грызуна и всё, что требовалось для нормального содержания: клетку с колесом, корм, стружку для подстилки…
Первого сентября проводила дочку первый раз в первый класс. Встретила после обеда. Отправились в кафе «Мороженое». Второго сентября записала в группу продлённого дня и в танцевальный кружок, который работал в школе. Девочка любила придумывать ритмические композиции под детские песенки, и была рада учиться танцевать. В группу продлёнки два раза в неделю приходила педагог дополнительного образования и занималась созданием поделок из бумаги, ткани и ниток. Женщина была глубоко пожилого возраста, спокойная, улыбчивая и какая-то уютная, как моя бабушка Вера. Как же я тосковала в первое время в Казани по бабуле. И какое счастье было знать, что бабушка жива и относительно здорова, и не одинока. Живут вместе с мамой.
И я была не одинока. Рядом было светловолосое голубоглазое щебечущее чудо, которое по вечерам жаждало рассказать весь школьный день не только по часам, но даже по минутам. Относилась к этому чуду с невероятной нежностью. Сама не ожидала, что так глубоко, всей душой смогу полюбить дочку Карины. В школе никто не догадывался, то она приемная.
Мои мысли постоянно крутились возле дочки. Хотелось каждую минуту радовать, развлекать. Шила ей нарядные платьица, делала цветы из лент, бусинок, блёсток и пришивала на резиночки. Таких украшений в косичках не было ни у кого в классе.
Перед отправкой в детдом Лене сказали, что её родные умерли. В какой форме преподнесли ребенку и, что с ней было в тот момент, не знаю. Меня, увы, не было рядом. Но когда приезжала в детдом, то объясняла, что мама, папа и бабушка переместились жить на небо и наблюдают сверху за нами, что по-прежнему любят дочку и помогут сделать так, чтобы нам с Леночкой быть вместе. Когда забирала её после почти годовалого мытарства по инстанциям и ожидания, она шепнула мне: «Мама с папой помогли! Мы будем вместе навсегда!»
По вечерам выходили на балкон и, вдыхая слабый терпкий аромат настурций, цветущей в горшках на балконе, искали в небе звезду – райскую планету.
Говорили о том, в каком саду стоит дом мамы, папы и бабушки Лиды, какие деревья и цветы растут, какого цвета крыша и забор, как зовут собачку и кошку. Однажды Леночка сказала:
– Я знаю, как братика назвали.
– Какого братика?
– Мне приснилось, что мама Русланчика родила.
Я замерла, и тут какой-то властный внутренний голос продиктовал, что нужно купить конфет, шоколадок и раздать детям. На детской площадке у дома раздавать сладости постеснялась, да и многие дети были приучены ничего не брать у чужих. Неожиданно в голове высветилась вывеска детского реабилитационного центра. Проезжая на автобусе по дороге в редакцию, часто видела это учреждение. Туда и отнесла угощение.
А Карина стала моим незримым собеседником! Уложив дочку спать, садилась перед фотографией подруги и рассказывала, как прожила текущий отрезочек детской жизни Лена. Говорила о своих проблемах и планах. Как научила бабушка, перед днем рождения Карины сходила в церковь и заказала панихиду. Поставила свечи на здравие родных и за упокой моих уже неземных ангелов.
Однажды реально ощутила присутствие Карины. Как-то среди ночи проснулась от детского плача. Дочка металась на своей кровати. Лоб был горячий. Измерила температуру, испугалась, вызвала скорую помощь. Шли минуты, похожие на часы. Я металась в отчаянии по квартире, не зная что делать. Жаропонижающую таблетку она вырвала с остатками ужина. Помощи так и не было. … Вдруг словно кто-то в ухо продиктовал: «Оботри девочку разведенным водой уксусом и надень вязаные носочки на ноги». Я сразу бросилась на кухню. … Приехавшая, наконец, фельдшер, сказала, что всё сделала правильно. После укола Леночке стало легче. Доктор выписала лекарства и велела утром вызвать детского врача. На следующий день получила список лекарств, рекомендации и больничный по уходу за ребёнком. Дочка проболела ОРВИ пять дней и выздоровела.
Однажды Судьба – кукловодка решила потешиться! Придумала устроить новое испытание! Сделать так, чтоб я подумала, что Лену украли, чтобы бегала, охрипнув от крика и побелев от ужаса, рисуя в голове самые страшные картины.
Многое могла предполагать, когда начала жить с Леночкой: её тоску по родным, слёзы, истерики, болезни, трудное привыкание к большому городу со своим ритмом и темпом жизни, трудности в школе, капризы, просьбы купить то, что не могла себе позволить, вопросы, на которые ещё рано было давать ответы, но только не это!
Были в парке в пяти остановках проезда на автобусе от нашей пятиэтажки. Сели на скамейку. Она ела мороженое, и как это бывает: мама отвернулась на минуту, а ребенка рядом нет.
Меня отвлек звонок по сотовому от мамы. Советовалась, что делать с заболевшим котом. Когда окончила разговор, обернулась, а дочки на скамейке ...не было.
Обошла кусты, окликая Леночку. Обежала пространство по кругу, заглянула на вращающуюся рядом карусель. Заметалась по парку с нарастающей паникой. Задрожали руки, заколотилось сердце, сбилось дыхание. Нашла в телефоне фото. Стала опрашивать родителей, детей, показывая снимок. Никто не видел, не заметил в гуще детей. Обошла все аттракционы, ларьки с мороженым, выпечкой, сбегала в кафе и на площадку с пони. Лены нигде не было. Зареванная, без сил, бухнулась на какую -то скамейку, начала шептать: «Карина, Ваня! Помогите найти дочку! С высоты всё видно! Помогите! Умоляю!» Повторила просьбу раз двадцать. Кое-кто, проходя мимо, бросал удивленные взгляды. Одна женщина с маленьким мальчиком спросила: «Вам плохо? Что-то случилось?»
– Я потеряла дочку.
– Сколько ей?
– Семь лет.
– Вы можете пройти в административное здание. Сделают объявление по динамику. Там с милицией можно связаться. А лучше вернитесь пока на то место, откуда она убежала. Вдруг там сидит и ждёт.
– Спасибо! – горячо поблагодарила женщину. Потом подняв глаза в небо сказала спасибо нашим ангелам за подсказку.
Леночка сидела на той же скамейке. Грустная, растерянная. Увидела меня, вскочила, бросилась по дорожке с криком: «Мама Нита!» Я рухнула на колени. Она обняла меня за шею и заплакала. Я тоже зарыдала, но это были другие слезы.
Потом успокоились, вытерли лица влажными салфетками. Спросила, зачем убежала. Дочь помолчала, потом тихо проговорила: «Я увидела папу. Он шёл там, – указала на площадку за кустами. – Я испугалась, что он уйдёт, и побежала за ним. Папа был с другой девочкой. Больше меня. Потом зашли за карусель ... за деревья. Я искала и не нашла. Потом пришла обратно, тебя не было. Я заплакала. А тетенька одна сказала, чтоб сидела и никуда не бегала, и мама придёт».
– Но это не мог быть твой папа. Он же на небе, – сказала я, мысленно горячо поблагодарив неравнодушную тётеньку.
– А, может, он ... – Лена выкрикнула сердито, – ... захотел погулять в парке и спустился с неба. Разве такое не может быть? Только почему меня не нашел? Почему гулял с чужой девочкой? Это нечестно!
Я смогла переключить внимание на оставленного дома и, наверняка, желающего покушать Кузю – хомячка, и мы побежали к остановке.
++++++++++++++
Автор: Татьяна Сунцова.
Читайте на нашем канале о детях:
Тюбетейка с несчастьями