Жила-была одна прекрасная женщина. Она умела окружить себя множеством прекрасных людей (а непрекрасных — культурно, но длходчиво отправить лесом). Всех этих людей, кроме многого прочего, объединяло кое-что важное — способность прыгнуть выше головы. Это, прям, стало девизом.
Однажды мне довелось довольно долгое время провести с ними. Это реально была своя стая. И в стае этой было прекрасно. Правда, прекрасно. Ложкой дёгтя для меня был тот самый девиз.
Дело в том, что я попала в свою стаю в не лучший период своей жизни и не в лучшем своём состоянии. Пожалуй, можно даже сказать, что в очень плохом состоянии, да. А они там все красивые. Прыгучие. А я — нет. И завидно, и грустно. Я, вроде как, раньше же тоже могла. Честно-честно, могла. Раньше. Но не тогда. Не при них.
Я невероятно злилась на этот дурацкий девиз. Ну, можно же без него.
Иногда я приходила и ныла о том, что я не могу. Я не могу-у-у. Я тоже хочу, как они все. Но я не могу. Совсем не могу. Вообще, не могу. Никак. Прекрасная женщина отвечала, что не мочь — нормально. Я благодарила, искренне, мне было тепло от того, что меня хотят поддержать, но я не верила. И мне всё время было очень печально. А ещё — очень стыдно. Другие же могут. И я же могла. Наверное, плохо стараюсь.
Потом я ушла из стаи. Не потому, что не вписывалась. Просто выбрала свой путь. Благодаря этим людям в том числе.
Мне было очень нелегко прощаться. Хотелось успеть и с ними, и своим путём. Но нужно было выбрать одно. Объять и то, и то, я никак не могла. Это был первый шаг, когда всё изменилось. В моём «не могу остаться» стало меньше несчастности и жертвенности, но больше ощущения своей силы. Потому что технически я же могла остаться. Просто в ущерб тому, чего я тоже очень хотела. И я выбрала. И это было совершено иное «не могу».
Прошло немало времени. Оглядываясь назад, я думаю о том, что, вообще-то, я и тогда очень даже вписывалась в эту стаю, и девиз мне очень даже подходил. Просто я всё время смотрела не на уровень своей головы, которая была поникшая, и где-то (вместе со мной) на дне Марианской впадины, а на чужие головы, некоторые из которых были вполне себе где-то на Эвересте.
К чему это я всё? Это я к тому, чтобы напомнить(в том числе и себе) о том, что это очень важно — уметь заметить не чужой Эверест, а своё реальное положение. Даже если оно на дне. Потому что не получится оттолкнутьсяот дна, если фантазировать о том, что ты ни на каком не на дне, а на поверхности озера. — движения, которые нужны на дне, сильно отличаются от тех, что нужны на поверхности.
Такие дела.
