Предыдущая часть:
В этот раз Кошкин спокойно прошёл в школу, ни от кого не прячась. Сатонова и Джахарова в “курилке” за углом не было. Так же они не трогали его перед первым уроком, пока ждали учительницу в кабинете. Вера Александровна сегодня задерживалась, и почти всю первую половину урока класс был предоставлен сам себе. Кошкина почти никто не трогал. Он сидел с побитым лицом, и наивно тешил себя надеждой, что теперь от него отстанут.
Наконец в класс зашла Вера Александровна. Она была мрачнее тучи, и на её лице играли желваки. Класс встал, приветствуя учителя.
- Садитесь - сказала классная руководительница.
Ребята сели за свои парты.
- Только что, ко мне приходила мама Вити Кошкина и сказала что он регулярно приходит из школы избитым - мрачно, и как то зловеще произнесла Вера Александровна.
Кошкин напрягся и занервничал. Его мама всё таки выполнила своё вчерашнее обещание, и пришла в школу жаловаться. Это конец. Он даже представить боялся, что после этого с ним сделают одноклассники.
- Кто причастен к избиениям, немедленно встать - продолжила Вера Александровна.
Никто из класса даже не подумал подняться со своего места. На лицах ребят лишь играли наглые ухмылки.
- По хорошему значит не хотим? Хорошо, пойдём другим путём, Сатонов встать!
- Ну встал и чо? - нагло и с вызовом ответил Дима.
- А ничего! - повысила голос Вера Александровна - тон выбирай когда с учителем разговариваешь. Ты Кошкина бил?
- С чего вы взяли что это я? - удивлённо повёл бровью Сатонов.
- А кто ещё? От тебя больше всех проблем в классе! Или ты думаешь я не знаю что это вы с Джахаровым баллончик в женском туалете взорвали?
Сатонов еле сдержал смешок, подкатывающий к его горлу.
- Об этом мы позже поговорим, Джахаров встать!
Юра так же не хотя поднялся со своего места.
- А ты что скажешь? - спросила учительница.
- Ну а чё сказать то? Про баллончик это ещё доказать надо, а Кошкина вашего я пальцем не трогал, больно он мне нужен.
- А кто трогал тогда?
- Откуда мне знать? Я за ним не слежу, у меня своих дел полно.
- По хорошему значит не хотим да? Тогда я иду к директору - сказала Вера Александровна и вышла из кабинета.
- Ну всё Кошкин вешайся, хана тебе - сказал Сатонов, когда учительница скрылась за дверью.
После этого, в течении дня всех учеников по очереди вызывали к директору. Все как один говорили что никто Кошкина не трогал, и никто ничего не знает. Наконец, в самую последнюю очередь, директор вызвал к себе самого Кошкина.
Директор школы Михаил Владимирович был человеком старой закалки. Он был строгим, но справедливым. В то же время он был понимающим, и умел входить в положение. Однако не терпел беспорядка в вверенном ему учреждении. Кошкин зашёл к нему в кабинет, и поздоровавшись сел напротив.
- Ну рассказывай Кошкин, что у тебя стряслось? Кто обижает? - спокойно глядя Вите в глаза спросил директор.
- Михал Владимирович, у меня всё в порядке, меня никто не трогает.
- Точно никто не трогает? - недоверчиво посмотрел на него директор - откуда синяки тогда?
- Во дворе подрался - соврал Кошкин.
- Ну допустим ты говоришь правду, почему тогда твоя мама в школу приходила? C чего она решила что тебя избили именно в школе?
- Я не знаю - ответил Витя.
- Ладно Кошкин, я понимаю, тебе не хочется прослыть стукачом, сдавать своих обидчиков, это нормально, я сам таким был. На первый раз я так и быть поверю тебе. Но если я получу ещё один подобный сигнал - буду вынужден принять меры. Мой тебе совет: запишись на секцию бокса, и научись стоять за себя.
- Хорошо Михал Владимирович, я понял, можно я пойду?
- Иди - разрешил директор.
Кошкин вышел из кабинета и пошёл собираться домой, уроки закончились. На самом деле он с радостью сдал бы своих обидчиков, что бы они получили по заслугам, и наконец отстали от него. Однако воспитан он был по другому. Отец с детства приучил его к тому, что ябедничество и стукачество - это самое последнее дело. Это было одно из малого, чему его научил отец. С другой стороны, он понимал, что и так так для всех уже считался стукачом.
Одноклассники поймали его за пределами школы, и отвели на пустырь, где не было ни одной живой души. Посмотреть на экзекуцию собрался почти весь класс. Кошкина вытолкнули в центр собравшейся толпы, которая улюлюкала и снимала происходящее на камеры телефонов.
- Ну что крысёныш настучал всё таки? - прошипел Сатонов, толкая Кошкина и выпуская ему в лицо струю дыма.
- Я никому не стучал - ответил Витя, у которого во рту всё пересохло от стресса и волнения.
- Не ври - подключился Джахаров - чё мать твоя тогда в школу приходила?
Кошкин упорно молчал, его трясло в нервном ознобе, голосовые связки онемели, и не слушались.
- Я тебе говорил что я с тобой сделаю если стуканёшь? - наседал Сатонов - говорил?!
Кошкин продолжал упорно молчать.
- Сатон, он щас описается - хихикнула Силантьева.
- Че ты молчишь чертила?! - рявкнул Джахаров.
- А что я должен говорить? - выдавил из себя Кошкин.
- Прощения проси - потребовал Юра.
- И хорошо проси, а уж мы решим, прощать тебя или нет - сказал Сатонов.
- Простите... - тихо сказал Кошкин.
- Чё ты там вякнул?! - заорал Джахаров.
- Да мочи уже его! - крикнула Никифорова.
Юра размахнулся, и съездил Кошкину по лицу. Тот сразу схватился за нос, из которого хлынула кровь и текла сквозь пальцы.
- На колени вставай ушлёпок! - потребовал Сатонов.
Витя стоял в ступоре, вытирая кровь из носа.
- Слышь Джа? Походу он не въезжает - сказал приятелю Сатон.
Джахаров подошёл к Кошкину, ударил его коленом в живот, и поставил на колени, затем повалил на землю и начал молотить кулаками. Кошкин закрывал голову. Тогда Юра встал, и принялся пинать его ногами.
- Всё Джа, хорош - попытался остановить товарища Сатон.
Но Джахаров уже вошёл в раж, он избивал свою жертву с тупой и неистовой злобой.
- Да уймись ты! - схватил его за куртку Сатон и оттащил от жертвы.
Кошкин лежал и хрипел, хватая воздух ртом. На землю с разбитого носа капала кровь.
- Слышь Кошкин, ты как? Нормально? - испуганно спросил Сатонов у Вити, а потом набросился с упрёками на Джахарова:
- Ты чё наделал Рэмбо? Если он щас сдохнет?
- Ты сам же сказал!
- Рот закрой дебил! Встать ему лучше помоги!
Джахаров попытался помочь Кошкину встать на ноги, но тот лишь отмахнулся.
- Ладно, пошли отсюда, очухается сам встанет - сказал Сатонов, и напоследок обратился к Кошкину - а ты чёрт, теперь будешь каждый день у нас прощения просить, и так до тех пор, пока мы тебя не простим.
Компания ушла, оставив Кошкина лежать на земле. Силантьева напоследок, презрительно тронула его ногой, а потом догнала остальных.
Больше всего Вите хотелось исчезнуть, что бы его не было вообще в этом мире. Что бы его больше никто не замечал. Он сидел на земле и бессильно плакал, уже не обращая внимание на кровь из носа. Затем поднявшись пошёл домой. Благо ни мамы ни папы дома не было. Он снял с себя испачканную в крови болоньевую куртку, и сразу пошёл в ванную смывать с неё кровь.
Он умылся в ванной, и смыл следы сегодняшнего происшествия. После этого задался вопросом: как он будет дальше ходить в школу? Как дальше будет жить, и... зачем? Жить ему больше не хотелось. В школе гнобили и каждый день били, а дома не понимали. Выхода из этой ситуации он видел только один...
Он достал из шкафа верёвку, закрепил её на потолке в ванной, надел петлю себе на шею и встал на край ванной. Он заплакал от бессильной злобы и жалости к себе, и уже хотел сделать роковой шаг. Но вдруг за стеной он услышал звук открывания входной двери, и голос матери:
- Вить, это ты там? - крикнула она, дёрнув дверь в ванной.
- Да мам, это я... Я тут моюсь.
- Я на минутку забежала, мы с отцом уезжаем на два дня, ты за главного, будь умницей ладно?
- Хорошо! - крикнул в ответ Витя.
Он снял верёвку и убрал в шкаф. Сводить счёты с жизнью он передумал, он будет жить всем назло. Благо что сегодня была пятница, и за два дня можно было хоть немного отдохнуть от того ужаса, который он пережил.
***
Продолжение истории: