Его имя гремело задолго до Октябрьской революции, его талант признавали не только в России, но и далеко за её пределами, а уникальные работы ещё при жизни мастера стали памятником вечности. Как смальта, с помощью которой создавались неповторимые произведения, и над которой не властно время.
Он был богат и обласкан не только судьбой, но и сильными мира сего. И даже события октября 1917 года, перевернувшие мир миллионов людей, лишившие его и благосостояния, и возможности творить, не смогли отвратить от Родины. Потомственный мозаичист Владимир Александрович Фролов, всю жизнь подарил родному городу. Родился и творил в Петербурге, становился изгоем в Петрограде, как птица Феникс возрождался в Ленинграде и здесь же встретил голодную смерть.
Великий жизненный путь Владимира Александровича Фролова стоит того, чтобы потомки помнили преданного своему Отечеству мастера. Потому что художник может быть не только гением, но и Героем. Хотя в привычном понимании в бой с винтовкой не ходил и с врагом лицом к лицу не сражался...
Рожденный быть творцом
У мальчика, нареченного Владимиром и появившегося на свет в 1874 году в семье выдающегося художника-мозаичиста Александра Никитича Фролова (1830-1909), кажется, другого пути и не могло быть. Его отец, ставший основателем династии, уже в 15-летнем возрасте был определён мастеровым на Императорский Стеклянный завод. Окончив в 1856 году Императорскую академию художеств, стал одним из художников-мозаичистов отделения мозаики академии. В 1872 году был удостоен звания академика, а в 1876 году получил статус "почетного вольного общника", которым награждались наиболее выдающиеся мастера, например, архитекторы Бартоломео Растрелли и Карл Росси, живописец Карл Брюллов. За воспроизводимый образ св. Екатерины на Московской политехнической выставке Александр Фролов был награждён почетным дипломом 1-й степени и большой золотой медалью. За эту же работу на Венской Всемирной выставке в 1873 году он получил бронзовую медаль.
Помимо этого образа, для Исаакиевского собора он также выполнил мозаичные иконы: "Св. Мария Магдалина", фигуры Христа и воина в "Бичевании", голову евангелиста Марка, "Св. Владимир и Ольга", созданную по аналогии с оригиналом работы русского художника Александра Бейдемана.
В Храме Христа Спасителя в Москве под руководством Александра Никитича Фролова были установлены все мозаичные орнаменты.
Не отставал от своего родителя (а в чем-то даже и превзошел его) и старший сын Александра Никитича, Александр Александрович. Родившись в 1861 году и получив образование архитектора, он с упоением изучал мозаичное дело и с 1886 года начал работать в мастерских отца.
Профессиональный опыт и знания быстро убедили Александра Александровича, что используемый русскими мастерами метод "римской" мозаики давно устарел, оставаясь весьма трудозатратным и дорогим, отнимает массу времени и не выдерживает конкуренции с европейскими мастерами, использующими современные технологии.
В стремлении добиться лучшего результата, он получил разрешение академии художеств отправиться на длительную стажировку в Италию, где проходил обучение в знаменитой фирме Сальвиати. Вернувшись на родину, Александр Фролов-младший предложил комиссии Академии собственную методику создания мозаичных картин: какие-то элементы были почерпнуты у европейских коллег, какие-то он разработал сам.
В 1890 году Фроловы организовали собственную мозаичную мастерскую, ставшую первой частной мастерской в России, и которую возглавил старший сын, Александр. Предприятие стало соревноваться за заказы не только с западными фирмами, но и явилось прямым конкурентом Академии художеств при выполнении важных государственных подрядов.
Окруженный беззаветно преданными своему делу художниками, младший сын выдающегося художника, Владимир Фролов, не мог не впитать в себя любовь к смальте - этому разноцветному стеклу, позволяющему воплощать незабываемые образы. Ведь каждый маленький осколок, которых в панно миллионы, сохраняет в себе частичку души создателя.
В 1893 году в возрасте 19 лет Владимир Фролов вступает в семейную мастерскую на правах участника, а через год поступает на живописное отделение Высшего художественного училища при Императорской Академии художеств, доучиться в которой ему было не суждено.
В 1897 году от осложнений после перенесенной операции умер старший брат Александр. Отец был уже стар и хвор и не мог заниматься делами мастерской. Владимиру пришлось оставить училище и возглавить семейное предприятие.
В России ему стало тесно, ему хотелось большего - постигать и творить. В нем крепла уверенность, что за мозаикой - светлое будущее, ему требовались новые знания, которых в консервативной Императорской академии не находилось. И по примеру старшего брата, Владимир Фролов отправился в Европу, чтобы изучать как древние мозаики, так и современные, новейшие течения и технологии. Он хотел принести на родину всё самое лучшее, что могут сотворить художники-мозаичисты.
И для династии Фроловых наступила "золотая пора". С 90-х годов 19 века мозаичная мастерская оказалась буквально завалена заказами. Они оформляли доходные дома в Москве и Петербурге и в 1895 году, как сейчас сказали бы, "выиграли тендер" на выполнение наружных мозаик храма Воскресения Христова (Спаса на крови) на канале Грибоедова в Санкт-Петербурге, а спустя год получили и крупнейший заказ на исполнение мозаичного убранства интерьера собора.
23 февраля 1909 года в возрасте 78 лет ушел из жизни Александр Никитич Фролов, одной из последних работ которого стал мозаичный портрет императора Александра III.
В это же время семейное дело Фроловых превратилось в огромное предприятие, единоличным руководителем которого стал Владимир Фролов. Мозаика сделала его не только всемирно известным художником, но и достаточно обеспеченным человеком. На Большом проспекте Васильевского острова он построил свой собственный многоэтажный доходный дом, на втором этаже которого разместилась огромная мастерская, а также поселилась его семья и помощники. Двор в форме колодца украсили живописные мозаики, сохранившиеся до сегодняшнего дня. Когда-то их использовали в качестве рекламы, а в наше время - воспоминание о прошлом...
Спас на крови
Храм Воскресения Христова, утонченной игрушкой возвышающийся на канале Грибоедова в Санкт-Петербурге, явился жемчужиной творчества династии Фроловых. Он стал самым большим творением мастерской: 12 лет кропотливого труда, в работе принимала участие команда из 40 мастеров, более 7 тыс. квадратных метров художественной мозаики, 308 мозаичных произведений, 277 христианских персонажей, 68 сюжетов на библейские темы.
Над эскизами мозаик работали более 30 выдающихся художников, среди которых были В. М. Васнецов, Н. Н. Харламов, Н. Н. Кошелев, В. В. Беляев, А. П. Рябушкин, Ф. С. Журавлев и другие. Мозаичные работы в храме полностью заменили живопись. Смальтой было выложено всё - восточная и западная сторона, центральные своды и стены, пилястры и пилоны, арки.
После окончания набора мозаики не шлифовались, как это было в Исаакиевском соборе, поэтому неровность мозаичного полотна создавала особую, ни с чем не сравнимую игру света.
Архитектор храма Спаса на крови Альфред Александрович Парланд так описывал отделочные работы мастерской Фролова:
Более широкого, повсеместного применения мозаики, как при храме Воскресения, не имеется пока примера. В святом Марке в Венеции, в самом выдающемся памятнике по мозаике в Италии, отделка мозаикою начинается лишь, как известно, на половине высоты всей внутренности храма, высота которой по требованиям Византийского стиля сравнительно невелика. В храме Воскресения, при значительной высоте внутренности, доходящей под главным куполом до 21 саж., мозаика начинается непосредственно над невысоким (в три с половиною аршина) цоколем из зеленого мрамора (Verde di Calabria), плинт которого из темно-красного мрамора под названием Rosso di Levanto...
Всё это сделало выдающееся архитектурное сооружение поистине уникальным. В чем, конечно, немалая заслуга художников-мозаичистов под руководством династии Фроловых.
После революции
1917 год изменил всё.
Через год после Октябрьской революции новая власть признала мозаичное искусство, как и многое другое, пережитком имперского прошлого и религиозным мракобесием. Мастерскую пришлось закрыть. На долгие 10 лет Владимир Александрович Фролов лишился любимого дела. Но даже в тех сложных условиях художник не помышлял об эмиграции. Он занимался реставрацией, преподавал и организовал оркестр балалаечников.
Новую жизнь в русскую мозаику, как не удивительно, вдохнул Владимир Ильич Ленин. А точнее, его смерть. А еще точнее, увековечивание памяти вождя мирового пролетариата. Выдающийся архитектор, автор проекта Мавзолея Алексей Щусев вознамерился украсить Траурный зал с усыпальницей вождя ярко-красными знаменами, выполненными из смальты. Поручить такую работу можно было только настоящему профессионалу, и Щусев настоял на кандидатуре Владимира Фролова.
По иронии судьбы, на алые флаги Траурного зала Мавзолея использовался материал императорской смальты с вензелями коронованных особ Дома Романовых.
Несмотря на выполнение ответственного государственного заказа, постановлением Ленсовета о выселении домовладельцев из их домов семья Фроловых и мастера были выдворены с Большого проспекта Васильевского острова. Владимир Александрович с супругой переехали в квартиру архитектора Л. Н. Бенуа (жена Фролова - дочь известного архитектора). А в заброшенной и разгромленной мозаичной мастерской Академии художеств Фролов с помощниками собственноручно начали наводить порядок.
Именно здесь Владимир Александрович Фролов будет трудиться над своей самой знаменитой работой советского периода. По эскизам Александра Дейнеки Фролов и его мастера сотворят многочисленные панно для московского метрополитена. Здесь же великий художник проведет за работой последние дни своей жизни и встретит голодную смерть.
Метро
Новым этапом в творчестве Владимира Александровича Фролова становится московское метро. В 30-е годы 20-го века руководство СССР принимает решение о развитии в столице подземного транспорта, который должен был не только избавить пассажиров от уличных заторов но и стать своего рода выставкой достижений советского строя. Для работы над проектом метрополитена привлекли лучших инженеров, архитекторов и художников. Задача перед исполнителями стояла нетривиальная: каждой станции надлежало превратится в настоящее произведением искусства.
Один из авторов московского метро, создатель нового направления в архитектуре - подземной урбанистики, архитектор Алексей Николаевич Душкин специально направился в Ленинград в мастерскую Фролова для консультаций по художественному оформлению станций. Потому что Владимир Александрович в 30-е годы являлся уже не только блестящим мозаичистом, но и был связан с мощнейшими художественными династиями, такими как Бенуа и Лансере.
В результате Владимир Александрович получил заказ на изготовления панно для нескольких московских станций: "Павелецкая", "Маяковская" и "Автозаводская".
Работы для первой станции - "Маяковской" были завершены в 1938 году, а в сентябре того же года станция, украшенная 35 панно, встретила первые поезда и пассажиров. Тема мозаик, созданных по эскизам Александра Дейнеки - прогресс, мирный труд и отдых в СССР. На полотнах, размещенных в куполах станции, можно увидеть советские самолеты, парашютистов, моменты из трудовой и спортивной жизни молодой советской страны. К сожалению, одна из мозаик - "Советское знамя" — оказалась утраченной в связи со строительством гидрозатворного механизма.
Пассажиры московского метро, спешащие по своим делам, мало внимания обращают на убранство станций и редко задумываются об усилиях, затраченных на создание такой красоты. Мозаичные панно "Новокузнецкой" доделывались автором уже в холоде и голоде блокадного Ленинграда.
Яркое солнце, наливные яблоки на фоне лазоревого неба - картина наполнена неуемной энергией и буквально кричит о жизни. И это неслучайно.
В холодном сыром подвале при свете керосиновой лампы страшной зимой 1941 года в блокадном Ленинграде великий мастер продолжал свою работу, начатую еще до войны. Разбитые бомбежкой и заколоченные досками и листами фанеры окна мастерской, нещадно пропускающие сквозняки, темнота, нечеловеческий холод (температура держалась едва выше нуля), голод - всего 125 грамм хлеба в сутки. В мастерской помимо Владимира Александровича трудились еще двое, но вскоре он остался один.
Чтобы создать мозаичную картину требуется с помощью тяжелого молотка от большого куска смальты отколоть небольшой фрагмент - в панно таких тысячи и тысячи - при этом надо правильно подобрать не только цвет, но даже оттенок. И все это при свете пропитанного керосином фитиля.
Кроме того, что оттенки имеют названия, у каждого еще есть номер. И Владимир Александрович, конечно, прекрасно знал, под каким номером хранится какой оттенок. И это ему наверняка помогало работать... Но нетрудно представить себе, как медленно шел этот процесс: замерзшими руками, в полуобморочном состоянии, когда холод и нечего есть... Он набирал 10 квадратных сантиметров за неделю, - комментировал работу мастера искусствовед и его внук Владимир Фролов.
Коллекция смальты в мастерской Фролова насчитывала почти 18 тыс. оттенков. Это собрание по количеству и качеству являлось не только крупнейшим в СССР, но и самым значительным в Европе.
Единственное, о чем Владимир Александрович Фролов просил Ленсовет осенью 41-го, после того как эвакуировать смальту и мастерскую не удалось - это выделить 15 литров керосина для продолжения работ. Ни еды. Ни тепла. Ни лучших условий. Только света, чтобы можно было продолжать творить.
В январе 1942 года все панно для московского метро были готовы.
Владимир Александрович лично упаковал панно в несколько ящиков, проследил за погрузкой в машину и сопроводил до Ладожского озера, а там умолял, чтобы в сохранности их доставили по Дороге жизни.
А 3-го февраля Владимир Александрович Фролов умер от истощения...
Изначально мозаичными панно мастерской Фролова планировалось украсить свод станции метро "Павелецкая" архитекторов Весненых. По замыслу авторов, архитектурный образ станции должен был отражать расцвет социалистического Донбасса. Четырнадцать мозаик планировалось разместить на своде центрального зала без углублений и куполов, что способствовало бы их лучшему просмотру.
Но проект готовился еще в мирное время, а война внесла свои коррективы. Из-за отступления советских войск металлоконструкции для "Павелецкой" остались в Днепропетровске на оккупированной гитлеровцами территории. Поэтому проект срочно был изменён на двухсводчатую станцию без центрального зала с пилонным участком перед эскалатором. Да и на своевременную готовность мозаик в блокадном Ленинграде надежды особой не было.
Но в августе 1943 года все вывезенные из Ленинграда мозаики все же украсили столичное метро. Их расположили на потолке станции "Новокузнецкая".
Вместо послесловия
Вклад Владимира Александровича Фролова в развитие искусства сложно переоценить. До последнего дня, до последнего вздоха он оставался верен своему делу, подарив потомкам большое количество мозаичных картин.
Разделивший все тяготы и лишения с жителями блокадного Ленинграда, после смерти выдающийся мастер был похоронен на Смоленском кладбище в братской могиле профессоров Академии Художеств, умерших от холода и голода в начале 1942 года.
В память о выдающемся художнике-мозаичисте Владимире Александровиче Фролове в 2013 году на станции метро "Новокузнецкая" была открыта мемориальная доска с надписью:
На этой станции установлены мозаики, выполненные в блокадном Ленинграде в мозаичной мастерской Всероссийской Академии художеств под руководством профессора Владимира Александровича Фролова