В ночь на понедельник дежурный врач хирургического отделения городской больницы №1 города Приморска, и медсестра с санитарками, закрылись в ординаторской, чтобы отметить чей-то день рождения. Около полуночи под доносящийся оттуда шум и гам, скрипнула дверь отдельной палаты и майор Терещенко, ступая на цыпочках, сперва осторожно выглянул в коридор, а потом прошёл к лестнице в полосатом больничном халате и тапочках, прижимаясь к стене. После того, как сняли охрану на его этаже, у выхода всё-таки решили оставить на всякий случай дежурного солдатика, на которого и наткнулся майор, спустившись вниз по запасной лестнице. Солдатик сидел у раздевалок и поглядывал на заснувшего вахтёра. Терещенко вырос возле него совсем неожиданно.
- Послушай, паренёк, - положив ему руку на плечо, тихо сказал майор, - у тебя не найдётся что-нибудь из одежды? Домой хочу, а не отпускают...
Солдатик вскочил на ноги, но майор зажал ему рот рукой.
- Не надо шуметь!... - он усадил парня обратно. - Тебя бы поместили в одиночную палату на три месяца и каждый день кололи бы уколы, такие от которых потом мутит и лечь нельзя нормально, - он при этом наклонил голову и кивнул на своё бедро. - И ты бы сбежал, уверяю тебя!.. Обещали через две недели, но это ещё не факт, что освободят.
- А, как же лечение? До конца ведь нужно...
- Сам знаю, что нужно, но больше я здесь не могу! Дома оно лучше пойдёт, я чувствую, а тут, я просто погибаю... Ну, поможешь?!
- Вы ещё плохо ходите, товарищ майор... Не надо бы, а? Ведь меня потом товарищ полковник Пискунов самолично расстреляет за это, прямо на месте! Как только узнает, что вы с моей помощью из больницы сбежали! - парень нервно моргал глазами, не зная что делать. Майора, конечно, ему было очень жаль, но и щекотливость положения обязывала сопротивляться, тем более, что он был поставлен сюда специально для его охраны.
Терещенко, прислонившись к стене, положил руку на спинку деревянного кресла, на котором сидел молодой дежурный.
- Вот помру, тут вам всем на зло! - он решительно протянул руку к солдату и снял с его головы пилотку. - Парень, ну я тебя очень прошу, помоги!..
- Ладно, что с вами делать?! Сейчас пойдём на выход и я скажу дежурной медсестре, что нам нужно уйти с вами отсюда в связи с оперативной необходимостью, - он придержал Терещенко за плечи и повёл его к раздевалкам.
Дежурная по этажу медсестра, как только увидела их из своего окошка, тут же выскочила в коридор:
- Вы, что это?
- Нам нужно срочно уехать по оперативным делам, - начал было солдатик.
- Не положено... Я не отдам вам вещи! Это вы, товарищ майор? Я знаю, куда вам нужно уйти, - она схватила его за руку и попыталась увести обратно к лифту, но он сопротивлялся и, улыбнувшись ей произнёс:
- Ну, я же совсем тут пропаду, уважаемая! Не могу больше!.. И, если хотите и дальше изучать моё молодое тело, - он распахнул при этом на груди халат, - то милости прошу ко мне домой!
- Какая, однако, у вас светлая матовая кожа, - медсестра улыбнулась и погладила его по груди, - как бархатная! - с восхищением добавила она. - Небось, дома ждёт красавица жена?
- А вы, как догадались?! - и Терещенко лукаво усмехнулся своей обворожительной улыбкой против которой не могла устоять ни одна особа женского пола, да ещё легонько прижал медсестру к себе, притянув её за талию.
- Вы бы посмотрели на себя ещё две недели назад, когда вас с кладбища привезли, где вы своего товарища хоронили!.. Ужас какой! - увернулась она. - И вы теперь хотите уйти? А, как быть с тем, что вас тут еле-еле спасли врачи, которых вы так хотите вдруг подвести? И кожа бархатная от спирта, которым вас постоянно протирают, потому что вам самому, даже в душ ходить противопоказано, - она сверкала на него негодующим взглядом своих лучистых голубых глаз.
- Вот, сперва спасли, а теперь убить хотите, - он опустил голову и зажмурился от боли в позвоночнике.
- А, ну-ка, веди его парень обратно в палату! - она глянула на его побелевшее лицо и продолжала: - Ишь, какой не терпеливый!.. Вам месяц надо только на постельном режиме пребывать. А там ещё разные процедуры проходить - электрофорез, физиотерапия, массаж, и уколы ещё не все вам поставили... Да-да! Правильно, что жмуритесь? Знаю, что мужчины их боятся, но вас же предупреждали, что они очень болезненные, потому что ставят их без новокаина. Нельзя сейчас его вам применять. Зашитая почка воспалена. Так что, давайте, заворачивайте ласты обратно в своё отделение, а я доктору скажу, чтобы вас в общую палату перевёл, раз одному скучно.
Она снова повела его к лифту вместе с солдатиком. Терещенко привели в палату и уложили на постель. Медсестра погасила свет и погрозила ему пальцем. Как только они оба ушли с этажа, весело переговариваясь, он снова встал и, придерживая рукой свой правый бок, пошёл к соседям. Там лежал один из старых знакомых по улице Забелина, где Терещенко проживал с Надеждой до трагического случая с его сыном. Этот мужчина шестидесяти лет должен был уже завтра выписываться и с утра его ждали дома, многие личные вещи ему принесла сегодня жена и Александр знал это, потому что его товарищ по несчастью приходил сегодня к нему прощаться после ужина. И вот майор тихонько пробрался в его палату и подошёл к спящему соседу. Но сбежать снова не получилось. Терещенко застукали уже в дверях запасного выхода в чужой одежде...
Антонина Михайловна пришла к Наташе в общежитие сразу после работы. Она позвонила её матери в Приморск и долго с ней разговаривала по автоматике, пока не кончились монеты. Светлана Ивановна была в шоке от услышанного. По телефону в разговоре с дочкой накануне, она не узнала от неё всех подробностей, их озвучила Антонина и вот теперь она сидела перед Наташей в её комнате и пыталась девушку разговорить.
- Наташа, мама очень волнуется о твоём состоянии. Почему ты не едешь домой? Она не может этого до конца понять... Я могу, а она не может, - тётя присела к столу и открыла свой кошелёк. - Я привезла тебе немного денег, ведь ты сейчас пока только устраиваешься на работу, и невесть когда будет первая зарплата и заплатят ли тебе за стажировку? Поэтому не артачься, а деньги возьми... И не надо на меня так смотреть и на моего мужа обижаться, он очень нервный человек и стал ещё строптивее, когда мы порвали отношения с нашей дочерью.
- Почему? Даша всегда вас очень любила, - Наташа не понимала всей ситуации и просила её объяснить, но деньги тихонько отодвинула на край стола, Антонина Михайловна заметила это:
- Бери, Наташа!.. Кто не может принять помощь от другого, а мы тебе не чужие, тот сам её никогда не окажет. А вдруг и мне понадобится к тебе когда-нибудь за этим обратиться? Здесь двадцать пять рублей, не так уж и много, но это всё, что есть сейчас в доме... Даша приезжала к нам не так давно и забрала последнее!
- Почему, что у вас случилось?
- Игнат, муж её, не работает нигде, а теперь она лечит его от алкогольной зависимости. Долго лечит, а результата всё нет. Его положили в платную клинику, там всё же врачи посильнее будут, но её денег на это не хватает. Мы стали отказывать им, по понятным причинам, потому что Павел сказал, мол, не нужно этому алкоголику ничего давать... Понимаешь, Дарья собрала деньги, ему их отправили, а он оттуда сбежал из Подольска где лечился... Приехал домой, избил её и стащил всё, что было в квартире ценного, и деньги, конечно же, последнюю зарплату. Вот отец и лютует, не может ей простить, что она живёт с таким ничтожеством, - женщина приложила платок к глазам, но они были сухие, просто щипали и кололись мелкими песчинками.
Наташа подсела к тёте и притянула её к себе:
- Как же, ведь он был хорошим парнем, когда Дарья с ним познакомилась?
- А твой Андрей? - безжалостно спросила у неё тётка.
Наташа выпрямилась: - Да, это правда... Откровенно говоря, мне иногда не верится, что передо мной тот самый Жигулин, с кем я познакомилась сразу, когда приехала в Приморск. Полтора года назад, он был прекрасным, заботливым и умным парнем, но как всё быстро меняется в жизни... До сих пор не могу понять, что его так сильно изменило в худшую сторону, ведь перед глазами были только положительные примеры? Он работал с моим отцом, был его старшим помощником и кроме благодарности ничего не имел от руководства. Очень внимательный, расторопный, аккуратный в работе с документами, как говорит Евгений Петрович, отзывчивый товарищ, и вдруг... Всё изменилось, после того как он познакомился с этой женщиной, Соней. Врушка, авантюристка - она и его такому же научила, и очень быстро, причём!
- Значит не было в нём внутреннего стержня, раз он так быстро сломался. И всё-таки, Наташа, почему ты не едешь домой? Что мне ответить твоей матери, когда позвонит? А она мне будет звонить непременно и уже очень скоро, - Антонина смотрела на племянницу с нескрываемой досадой.
- Ну, во первых, я хочу долечиться до конца. Ершов очень хороший доктор и он сам посоветовал мне пока пожить в Москве, а во вторых... Я хочу попробовать сама встать на ноги и быть самостоятельной, потому что помощи мужской теперь не будет, а мама сама там нуждается во внимании и заботе. Пока я могу устроиться и у меня получается, почему бы и не поработать здесь, тем более, что я дома сидеть не должна, мне нужны какие-то действия, после такого моего состояния, нужна бурная деятельность, чтобы себя хоть чем-то занять, и не думать больше о моей личной трагедии, которая снова может меня свести с ума. Я через чур эмоциональна, так доктор говорит, да и я сама это знаю. Топорков сегодня сказал, что у меня железный, мужской характер, но это не правда, - Наташа всхлипнула. - Он не знает меня, какая я размазня на самом деле... Но, что поделаешь? Придётся теперь всё делать самой в жизни, вот и появился такой характер, который ещё и воспитывать нужно. Мне не на кого надеяться, только на себя!.. Простите тётя, но это так! У вас своих забот дома хватает и без меня. Я очень вам благодарна за те пять лет, что жила в вашем доме, пока училась. Теперь много поменялось, но вы с мужем в том не виноваты, я не обижаюсь и никого не хочу задеть. Ещё раз простите!... А потом, - Наташа вся передёрнулась от внутренней дрожи и теплее закуталась в халатик, - я уже говорила вам и теперь повторю, что не смогу пока ходить по улицам Приморска без боли за отца... А эта боль будет ещё долгой и может меня снова отправить в небытие. Я больше всего этого боюсь теперь, потому что до конца не знаю своего организма. Мне тяжело будет там, я не могу пока туда вернуться. Так и маме растолкуйте - скажите, как же она вернётся в город, где нет её отца?! - Наташа подняла глаза на Антонину Михайловну и горечь проступила в них насквозь, так что тётка почувствовала это каждой своей клеточкой.
Она утвердительно кивнула в ответ и пошла собираться домой.
Наташе дали два дня на отдых и на сбор необходимых документов из поликлиники о состоянии здоровья. В двадцатых числах февраля она должна была приступить к работе. Вечером в среду она лежала на своей низенькой постели, после необходимых сборов, она отдыхала под вечер и не заметила, как заснула, завтра ей предстоял интересный и по своему трудный день, она знакомилась с новым местом работы и новыми людьми. Она уже проваливалась в мягкий сон, а тут в дверь осторожно постучали. Егорова встрепенулась, сегодня она никого не ждала. Она поднялась и неохотно прошла открывать... На пороге стояла тётя Соня без головного убора и с чуть растрёпанными волосами, она улыбнулась и попросилась пройти в комнату.
Наташа отступила в сторону и Соня прошла сразу к столу. Она быстренько расстегнула свою хозяйственную сумку и выложила на стол огромный бумажный пакет с едой.
- Ой, как у тебя темно, - оглядываясь по сторонам, произнесла она и улыбнулась. - Сидишь тут только глаза портишь, я скажу внизу дежурному, чтобы тебе лампочку заменили.
- Зачем вы пришли? - Наташа продолжала стоять, прикрыв дверь, но оставив маленькую щель на всякий случай. С этой женщиной на едине она оставаться боялась.
- Я принесла тебе продуктовый набор. Тут есть вкусная колбаса и шоколадное масло. Здесь много всего, а тебе теперь нужно хорошо питаться, витамины нужны... Я устроилась очень удачно в московский универмаг, что напротив здания ТАСС, знаешь где, да?
Наташа кивнула в ответ, но промолчала.
- Я там работаю посменно, сегодня мне дежурить до десяти часов, поэтому я быстренько, уже убегаю... Денег тебе не предлагаю, потому что ты не возьмёшь их от нас, а с питанием у тебя будет пока не очень... Зарплату не скоро ещё получишь. А у меня душа не на месте, нельзя так!.. - она засунула руки в карманы, нащупала там мелочь на проезд в метро: - Ну, всё я побежала!.. Буду иногда тебя вкусненьким подкармливать, потому что имею теперь такую возможность, работая в магазине.
- Мне ничего от вас не нужно, - Наташа хотела подойти и смести всё разложенное со стола.
- Ну, это ты зря! И знай, мы с Андреем тебе не чужие... Всё-всё, пока! - она отстранила от себя подскочившую было Наташу и так же быстро ушла, как и появилась.
Егорова в полном недоумении присела к столу и поглядела на принесённый пакет, битком набитый дефицитом. А есть, всё-таки хотелось, тем более, что девушка собиралась отослать тётке деньги обратно и не прикасалась к ним.
Из дневника Наташи Егоровой: "Вот и начались первые мои записи в этом дневнике... Я попала совершенно в нелепое положение. Любовница Андрея приносит мне домой продукты, и я не знаю, как точно на это реагировать. И вообще, я нахожусь в такой странной жизненной ситуации, что хоть пиши об этом роман, но никто не поверит, что такое возможно в нашем советском быту. Что такое вообще возможно!.. Завтра мой первый рабочий день и я немного волнуюсь, что он принесёт мне, какие новые тревоги и впечатления? Чего-то радостного от жизни уже не жду, и не хочу надеяться на то, что когда-то и для меня наступят просто обыкновенные будни, без боли и страха за своё будущее. А пока я должна собраться с мыслями, потому что мне ещё не всё понятно..."
Утром она боязливо переступила порог местного Капотненского РУВД, куда была направлена на стажировку, как и положено в данном случае, на целых две недели.
В Приморске полным ходом шли следственные мероприятия. Полковник Султанов работал в тесной связке с командой из Краснодара.
- Итак, давайте подводить предварительные итоги, - говорил сидя за столом, генерал Богданов. (Их было трое в кабинете - Султанов, Богданов и Травников).
- У нас на данный момент имеется в результате расследования по делу Егорова, следующее, - полковник Султанов одел очки и открыл свои записи. - Очень хорошо сработали в Области, их следователь Логинов с помощниками, на работе буквально день и ночь пропадали, но не даром - вот их предварительный отчёт.
- А, если своими словами, - генерал взял из рук Евгения Петровича бумаги.
- Можно и своими, - Султанов выпрямился на стуле. - В обнаруженной брошенной машине в Годунове, которая предположительно была на месте преступления, найдены автоматы в багажнике без отпечатков пальцев. Машину обследовали опытные областные эксперты и несмотря на то, что операция эта была тщательно спланирована и подготовлена, всё-таки убийцам удалось наследить... Когда они сжигали в соседнем дворе свою одежду с места преступления, то поливали всё это бензином из канистры. Одежда вспыхнула, а канистра обгорела, но только лишь частично. Как ни старались они всё скрыть, но отпечатки пальца левого мизинца, остались на внутренней стороне ручки этой канистры. Видимо, он взялся за неё без перчатки в этом месте. Проведённые исследования показали, что этот отпечаток, как и внешние данные, сходные с составленным фотороботом по показаниям очевидцев, принадлежат Тофику Асатряну, который засветился в нашей общей базе данных, когда проходил по делу своего брата, как соучастник. В 1974 году в подмосковном Загорске был разоблачён притон, хозяином которого был Роман Асатрян, по матери цыган. Его и посадили тогда, а на Тофика, младшего брата. Дело на него тоже завели, но Роман взял всё на себя и Тофику дали два года условно. Вскоре его родители отправили в Краснодар, где он работал до недавнего времени в автомастерской, но пол года назад уволился и ушёл работать в тир инструктором по стендовой стрельбе, которой когда-то владел в совершенстве после армии. Как он угодил в лапы к агенту Авеньева, это пока неизвестно, но то, что он имел контакты с Юрием Самониным, установлено точно.
- Кто такой Самонин? - спросил Травников.
- Это второй, подробное описание которого дали все свидетели, тот, что высокого роста и в тёмных очках. Его по фотороботу пробили наши московские коллеги и прислали отчёт. У них нет никаких сомнений, что это Юрий Самонин, который работает в Прибалтике в порту города Калининграда, но... По некоторым данным, а их ещё надо проверять - он является тайным агентом Николая Авеньева.
- Почему у них есть такая уверенность?
- Этот человек когда-то засветился в валютных операциях, но непонятным образом вылез чистеньким из воды. Ему отвертеться помогли, скорее всего, комитетчики, заинтересованные в такого рода агентурных связях. Он им, видимо, помог выйти на валютчиков в своё время, а потом его привлекли к другой работе, какой, нам пока точно неизвестно, - ответил Султанов и взял в руки присланную из картотеки фотографию подозреваемого Самонина. - Его фото Логинов предъявил свидетелям по делу и они все без труда опознали именно этого человека, который покупал билеты до Приморска из Годунова, а там садился, вместе с тремя другими соучастниками, в такси. За ним и Тофиком Асатряном установлено наблюдение.
- Тофик вернулся в Краснодар? - спросил генерал заинтересованно.
- Нет, представьте себе, осел в Москве у брата на даче. Но тот, похоже, не подозревает с кем имеет дело. В подобных связях Роман Асатрян не замечен, живёт в Москве со своим табором. А вот Самонин вернулся в Калининград.
- Что значит, табором? - переспросил Травников.
- А то и значит... Там ведь у цыган матриархат, а мать их цыганка, как я уже говорил. Романа ещё в десятом классе женили, как и положено у них по обычаю, на пожилой даме. Она родила ему троих детей, а потом официально с ним развелась. Он тут же привёл себе хорошенькую девочку и женился второй раз, но продолжает жить с первой семьёй вместе с молодой женой, которая кстати, уже ждёт от него второго ребёнка. Там полагается иметь две жены - первая, мать семейства, потому и старшая, на ней держится весь дом, а вторая уже настоящая жена для постели. Вот так! - ответил Евгений Петрович и улыбнулся на это.
- Да, хорошенький экскурс вы мне тут устроили в наши национальные дебри. Какого, а? - Травников протёр свои круглые очки и покраснел. - И привлечь нельзя за двоежёнство, всё примерно и тихо, как в аквариуме и всех устраивает...
- Что ты надулся, как индюк? Это их обычаи таковы, - усмехнулся Богданов. - Так, ну что же, уже знаем двух исполнителей в лицо. Там в Москве хотят выйти на заказчика, так мы им мешать не будем, а от нас всё зависящее мы уже сделали, документы передали на верх, копии себе оставили на всякий случай, а они уже там пусть приведут всё к конкретному знаменателю... Да! Там очень разгневаны, после получения ваших документов, на двуличие как наших, так и сотрудников смежного ведомства, какого, я не буду произносить... Начались плановые проверки в связи с этим, а убийство Егорова и Ткачука на личном контроле нашего Краснодарского главы УВД Буза Алексея Фёдоровича.... Что дочка Егорова? - неожиданно прозвучал вопрос из уст генерала.
- Она осталась на работе в Москве, - ответил Евгений Петрович. - После того, как узнала о гибели отца, решила в Приморск пока не возвращаться. Не может это пережить, она сама ещё недавно оправилась от тяжёлой формы шока. Врачи рекомендовали ей взять паузу и просто спокойно поработать.
- Спокойно, она судя по всему, не умеет. Ты научил её и отец тоже, работать в полную силу. Так что, она покажет ещё тамошним операм, чего стоят Приморские сотрудники, - не без гордости за своих, произнёс Богданов. - Она поучит их там уму разуму, а то они совсем там расслабились, да и сама научится самостоятельности, а это тоже важно!
- Да, кроме отца и меня, у неё тут был свой хороший руководитель и начальник, с кем они вместе делили один кабинет, - Султанов глубоко вздохнул.
- И где он теперь? - поинтересовался генерал.
- Лежит в больнице после аварии... Но недавно хотел оттуда сбежать, еле догнали! - Евгений Петрович рассмеялся.
- Это Терещенко что ли? Ну, да?! - Богданов округлил глаза. - И он, говоришь, был ей хорошим учителем?
- И другом!
- И только? - Богданов изучающе смотрел на Султанова, а тот ни сколько не смутился его вопросу и неспеша ответил.
- Я думаю, генерал, что ваша фамилия не Пискунов, - за столом после ответа Султанова раздался смех, все трое улыбались и понимали, что данная тема исчерпана.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.