Глава 67.
Красивую мебель в те времена купить было непросто, но возможно. Потихоньку Гюльматовы обзавелись и мягкой мебелью, и стенкой, и кухонным гарнитуром, подключив все Зинины знакомства и заслуги Васима. У детей теперь было по комнатке. Была комната-спальня и у Васима с Зиной с широкой кроватью под итальянским ковровым покрывалом. Четвертая комната на втором этаже использовалась и как кабинет с письменным столом и книжными шкафами, забитыми книгами, и как гостевая. Диван, стоящий там, раскладывался и превращался и двуспальную кровать. Варвара Петровна и Григорий Семенович уже опробовали это спальное место после новоселья. Наутро у отца Зины от большого количества выпитого болела голова.
- Дочка, нет ли у тебя рассольчика? Голова, как чугун раскалывается.
Зина вылила из банки с огурцами весь рассол и подала отцу:
- Ты даёшь, пап! Я такого что-то не припомню, чтобы ты так напивался.
- Так я все время хозяином был, ответственным за то, чтобы всем было у нас хорошо. А теперь я кто? - Правильно, гость! Вот и расслабился немножко, - объяснял Григорий Семенович дочери. Потом повернулся к зятю:
- Ты, Васим, знаешь анекдот, как председателя колхоза в партию принимали?
- Нет, не знаю. Я сам в партию людей принимал много раз, а анекдота не слышал.
- Слушай тогда. Принимают в партию Иван Иваныча, единственного беспартийного председателя колхоза на весь район. Задают вопрос о международной политике:
- Скажите, чем Индия с СССР торгует. Иван Иваныч чешет репу. Когда ему за политикой следить? То посевная, то уборочная. Член комиссии ему подсказывает:
- Иван Иваныч, ну что ты по утрам пьешь, тем и торгует.
Председатель в шоке:
- Да вы что? Неужто рассолом?
Васим рассмеялся, а Варвара Петровна, шутливо хлопнув мужа по макушке, сказала:
- Откуда же Васиму знать такой анекдот, их председатели не пьют, они мусульмане.
- Не скажите, Варвара Петровна. Сейчас и мусульмане иногда позволяют себе выпить рюмочку другую, как я, ваш покорный слуга. Как вам наш дом понравился? - спросил Васим.
- Дом ВО! - Григорий Семенович показал большой палец на единственной руке. - И садик замечательный! Конечно, руки приложить придется, как без этого? Две твои, одна моя! Рашид поможет, он ведь тоже мужчина.
Рашид, гладивший Альму, зарделся от гордости. А Григорий Семенович продолжал:
- Собаку вам оставили умнейшую. Сразу поняла, что я свой. А где она у вас живёт? Что-то я будку не видел.
- Она с нами живёт, дома. На кухне у нее лежанка. Там самое интересное для нее место. Альма контролирует весь первый этаж. На второй не поднимается. Старенькая, - ответила отцу Зина.
На первом этаже дома Гюльматовых располагались просторная гостиная, кухня, санузел и ванная комната. Семейное гнездышко получилось уютным, но его хозяйка моталась из Покровки в город и обратно ещё целый месяц, пока ей не нашли замену. Хотела она устроиться, как и Васим, преподавателем в пединститут, но в Облоно, как услышали о таком ее желании, заявили:
- Ну, знаете, Зинаида Григорьевна, мы такими кадрами не разбрасываемся. У нас в пятой школе-интернате директор на пенсию уходит. Вот там вы и будете работать. Партия вам, как коммунисту, доверяет этот ответственный участок. Я убежден, что только вам это по плечу, - подвёл итог заведующий областным отделом народного образования. Так Зина сменила один директорский портфель на другой. Предстояло привыкать к новому коллективу, что было довольно непросто. Но об этом потом. А пока Зина с Васимом, проводив гостей, наконец остались вдвоем. Каждый в своей комнате уснули дети. Гюзель спит в обнимку с любимым плюшевым мишкой. Рашид уснул, уронив на пол томик Жюля Верна. На кухне храпит, как человек, старая Альма. Только Зина с Васимом не спят.
- Как ты, Васим, не скучаешь по любимому Душанбе?
- Днём, как будто, нет. А по ночам, представляешь, снится родной дом, не тот роскошный, который продал, а наш старенький. Снится мама Асия у тандыра. Она зовёт меня есть лепешки. Снится отец с дутаром. В ушах звенит его музыка. Ничего, Зиночка, мы привыкнет к этому дому. Главное, что мы все вместе.
**********
Не только родителям пришлось обживаться на новом месте, но их дочке Альке. Алия с Альбиной встретились в аэропорту. Подруга рассказала, что после дня рождения Дагоберто всю дорогу расспрашивал о ней. Сказал, что не отступится, пока не завоюет Алию
- А он не сказал тебе, сколько у него детей?
- Каких детей? Ты о чем, Аль?
- Нормальных, наверное, красивых и умных. Мне он тоже не сказал. О каких серьезных отношениях тогда может идти речь?
- А как ты-то узнала?
- Он папе рассказал. Наверное, рассчитывал, что я узнаю обо всем от него.
- Ну и сколько у него ребятишек?
- Двое - мальчик и девочка. А их мать сбежала в Америку. Вот так! Знаешь, я не готова становиться многодетной мамой кубинских детей. Мне очень интересно другое. Кто третьей будет с нами жить в комнате, вот вопрос? А Дагоберто теперь будет, я полагаю, постоянным гостем у нас. Все свои, чего церемониться?
Не пришлось Дагоберто докучать девушкам своим присутствием. Кубинцев перевели в другое общежитие на Петроградскую сторону, чем Дагоберто был страшно расстроен. А две Али забрали свои вещи из камеры хранения и принесли в комнату к Альбине. Ее соседки уже съехали, окончив институт. Девочки принялись наводить в комнате красоту и уют. Они рассчитывали, что третьей с ними будет жить Света. Она ещё не приехала с каникул. Галка с Наташей взяли к себе в комнату студентку, которая на первом курсе жила на квартире из той же группы. Звали ее Леной.
И вот Света явилась, самая последняя из группы. Она не захотела жить с землячками, пришла с чемоданом к Галке с Наташей, уселась у них и сидела весь день до ночи, плакала, ничего не говоря. Девочки понимали, что она хочет жить с ними. Но в комнате уже поселилась Лена, которая не понимала этого цирка. Ночью Света легла на коврике около двери, всхлипывая, свернулась калачиком. Девочки уговаривали ее идти в комнату к Алям, но бесполезно. Утром к нашим Алям пришла с вещами Лена, выжитая Светланой, которая уже весело щебетала, как ни в чем не бывало. Лена была старше Алии и Альбины на два года, невысокая, довольно симпатичная, с непростым характером. Но девушки нашли общий язык и втроём стали планировать, как сделать свою комнату самой красивой. Полдня ходили по магазинам и в итоге купили керамическую вазу для икебаны, шторы с адмиралтейскими корабликами на голубом фоне и большую циновку, которую Альбина разрисовала символами Ленинграда.
Циновку повесили, отгородив входную дверь. Получилось нечто, вроде тамбура. По крайней мере, теперь из коридора при открывании двери не просматривалась вся комната. Чтобы отгородить кухонную зону, девочки сделали занавеску из желудей и шишек, как в комнате у Алии.
Протыкать жёлуди посадили пришедшего в гости Дагоберто. Ситуация повторилась. Опять пальцы исколотые в кровь.
- Аля, я вижу, что тебе понравилось меня мучить, - говорил Дагоберто, прокалывая жёлуди. Он теперь приходил в гости редко. Разговор о детях так и не состоялся. Алия не выспрашивала, а Дагоберто понимал, что отец, скорее всего, рассказал ей обо всем. У Алии появились новые интересы, новые знакомства. На концерте симфонической музыки девушки познакомились со скрипачом оркестра Валерием Парамоновым.
В антракте они оказались в кафе за одним столиком с Валерием, симпатичным, полноватым молодым человеком. Девушки пили кофе с эклерами, а скрипач с жаром рассказывал им о гастролях оркестра. Валерий вызвался проводить Алию и Альбину до общежития, пригласил к себе в гости, послушать редкую запись Первого концерта для фортепиано с оркестром Чайковского. Девочкам было лестно: в гости к музыканту оркестра их ещё не приглашали. Валерий рассказал, что живёт с мамой недалеко от Парка Победы, а это совсем недалеко от студгородка, где жили девчонки. Они посовещались и согласились зайти в гости к Валерию на полчасика. Квартира находилась на втором этаже сталинского дома на Московском проспекте рядом с парком и станцией метро. Никакой матери дома не оказалось. Квартирка выглядела абсолютно холостяцкой. Валерий предложил гостьям оставшиеся в коробочке с надписью "Ассорти" конфеты, а сам вышел, как он сказал, за пластинкой. Уходя, весело подмигнул девочкам и сказал:
- Не скучайте тут. Посмотрите интересные журнальчики.
Девочки уселись одна на старенькое кресло, другая на диван, и принялись листать журналы. На обложках были красотки в купальниках. Ничего не подозревая, Аля развернула журнал и чуть не выронила его из рук. Во весь разворот была фотография парочки, занимающейся тем, чего девочки не знали и не видели. Крупным планом.
- Фу, какая гадость! - сказала Алька и с отвращением бросила журнал на столик, откуда взяла.
- И у меня тоже фиг знает что. Он нарочно нам это подсунул. Развратник этот Валерий, а не музыкант.
- Одеваемся и быстро убегаем, Аль! Пока он не привел ещё какого-нибудь музыканта. Одному-то ему с нами не справиться. Не за пластинкой он пошел, а за подмогой!
Девушки оделись и опрометью выскочили из квартиры, потом и из подъезда. Когда перебегали улицу, услышали сзади голос Валерия:
- Куда же вы, девочки? А мы с другом шампанское для вас несём.
Алия и Альбина оглянулись. За ними бежали Валерий и ещё один какой-то мужчина. Эх и припустились девчонки! На их счастье навстречу шел человек в милицейской форме. Преследователи отстали, а наши легкомысленные Али пришли в себя только в своей комнате.
- Вот это да! Называется, сходили в гости к музыканту! Послушали редкую запись! Познакомились с мамой! А я его, этого Валеру, среди оркестрантов не нашла. А ты, Аль?
- Я тоже. Наверное, он так в доверие втирается. Скорее всего, он не музыкант вовсе!
- Надругались бы эти "музыканты" над вами и выбросили в парке. Надо думать, прежде чем тащиться к незнакомому мужику в квартиру, - ворчала Лена.
Продолжение:
Начало: