Эта посадка головы, способная раскрыть характер героя картины чуть ли не в одиночку... Эти руки, чья пластика выразительнее всякой биографической справки...
А эти глаза... Вглядитесь, дорогой читатель, и Вы (как сказал бы великий гуру Йогананда) «увидите стремительных рыбок мысли в этих океанах разума». Разглядите микрокосмос человеческой личности, волей мастера уместившийся в считанных мазках.
Да что там глаза! Порою Энгельсу Васильевичу «за глаза» хватало бестрепетности полуприкрытых ресниц, монохромного излома брови, пары смешливых морщинок, чтобы влюбить нас в героев своих картин...
Если нужно — мастер умел отобразить обширную панораму в нескольких крупных мазках, не растеряв по пути выразительной мощи ландшафта. Если видел в том необходимость — дробил людское столпотворение на мозаику образов, одаряя индивидуальностью те из них, которые счёл наиболее яркими. Отходил от реалистичной манеры письма, если чувствовал необходимость написать не столько пейзаж, сколько ветер, гуляющий в кронах. Или напротив — возвращался к фигуративному реализму, когда узнавание и сопереживание казалось ему важнее сиюминутных эмоций.
Лиричный или торжественный, меланхоличный или восторженный, жадный до малых деталей или щедрый на живописные обобщения — он писал только тех и то, что любил, понимал, принимал.
Человек сложной судьбы и огромного сердца, Энгельс Васильевич Козлов воплотил в своём творчестве наследие русской школы живописи. Он — адепт подвижнического труда, подразумевающего вложение частички себя самого во всякое полотно, которого касалась меткая кисть. Каждое его полотно — метафизическое путешествие к своему зрителю транзитом через ракурс и ритмы, формы с тонами, текстуры с контрастами. Величайший из его талантов — умение перевести собственное восприятие на живописный «язык», понятный любому носителю русской культуры. И речь здесь не идёт о технике мастера или источниках его вдохновения, ведь Козлов жил искусством как птица — полётом. Речь — о способности живописца отображать действительность столь же честно, сколь и выразительно. Превращать личную симпатию к теме работы не в самоцель, а в инструмент для раскрытия этой темы. Чтобы зритель продолжал получать эстетическое удовольствие даже после того, как покинул экспозицию. Чтобы унёс с собою частичку светлого, тёплого чувства причастности чему-то большему, чем он сам. Чувства любви к родной земле и людям, на ней живущим и в неё уходящим.
Понимаем, материал вышел предельно эмоциональным и очень субъективным. Но просто полюбуйтесь этими картинами вместе со мной, уважаемый читатель. Они расскажут о себе лучше всяческих слов. Приятного Вам просмотра.
Автор: Лёля Городная. Вы прочли статью — спасибо. Будем рады новой встрече с Вами, уважаемый читатель. Подписаться