Анализировать пластинку Рэнди Ньюмана Good Old Boys так же легко и так же сложно, как пересказывать фильм или книгу, которой ты увлекался в детстве. Сложно отделить первые впечатления от скрытых достоинств, понятных далеко не сразу. Делиться впечатлением или держать его при себе - дело личное, но достоинства едины для всех, потому что это классика.
Музыкальный альбом в самом деле больше напоминает аудиокнигу или радио-постановку мюзикла, в котором отсутствуют прозаические части либретто.
Первоисточником могла быть пьеса Теннеси Уильямса, или роман "Вся королевская рать", только что оригинально и бережно экранизированный в СССР. Ведь прототипом Вилли Старка тоже был Хьюи Лонг, харизматичный политикан-популист времен Великой Депрессии, и стержневая фигура песенного цикла, выстроенного Ньюманом с удивительным хладнокровием. Не забыта даже песенка-агитка, придуманная самим Лонгом.
Время действия советской версии 60-е, и динамичный Жженов смотрится вполне натурально, почти как Фрэнк, ни на миг не впадая в утрированный американизм аксеновского типа. Реальный Лонг тридцатых годов скорее напоминал помесь Валерия Носика с молодым Чарльзом Лоутоном.
Помимо советского телефильма у пластинки, выпущенной в сентябре 1974 были другие серьезные предшественники и конкуренты. Прежде всего серия передач Валентина Зорина под рубрикой "США - опасность справа", откуда я, собственно, и узнал про Хьюи Лонга и других злачных, но чертовски любопытных персонажей политического полу-бомонда США. Включая неонацистов. Казалось бы, Америка Никсона, это сплошные "черные пантеры", наркоманы, маньяки и хиппи, а тут аккуратные дяденьки с короткими стрижками. Sehr interessant.
"В поисках фюрера", так назывался отдельный выпуск, в котором Зорин, очень похожий на Рэнди Ньюмана, пересказывает потенциальные темы песен альбома Good Old Boys. Американист-международник номер один, явно знакомый с заокеанским стэндапом, был весьма артистичен, но мало кто понимал, что он хохмит, как Граучо Маркс.
Будучи кумиром и непререкаемым авторитетом для западной рок-аристократии, Рэнди Ньюман не только нигде не срывался на крик, он даже почти не повышал голоса, предпочитая внушение агрессивному обличению свинцовых мерзостей штатовской действительности.
Эта язвительная сдержанность гарантировала ему статус изгоя на черном рынке винила в СССР. Его не оплевывали, а попросту игнорировали, как ведущего скучной передачи о сельском хозяйстве, к тому же еще и без перевода.
В конце концов у нас есть Фолкнер, говорила Флэннери О'Коннор, порицая коллег за отставание. - Ваша повозка, запряженная мулом, застряла на рельсах, по которым несется экспресс Чикаго - Сент-Луис.
Рэнди Ньюмана смело можно назвать "фолкнером" авторской песни.
Поскольку речь идет о пластинке с песнями, нельзя не вспомнить про Guilty, идеально помещенную группой Nazareth в виде интерлюдии между пафосом Miss Misery и ужасом Beggar's Day в монументальном альбоме Hair of The Dog.
Подобно Willin' Лоуэлла Джорджа, Guilty успела прозвучать в чужом исполнении до того, как её исполнил сам маэстро. Право первой записи досталось Бонни Рэйтт. И ей обеспечено почетное место в галерее ностальгических стилизаций под реликтовый ритм-энд-блюз, наряду с Oh, Darling, I Got The Blues Роллингов с Билли Престоном и Mellow Элтона Джона.
Следующая за нею Lousiana 1927 уводит слушателя (магия этого диска отрывает от реальности почти моментально) в еще более давние времена довоенной, "пре-кодовой" Дикси. Она могла бы идеально вписаться в "Седьмые врата Ада", картины Лучио Фульчи, частично снятой в тех краях.
Отсутствие визуальных декораций и нарядов с лихвой компенсируют регтайм и хонки тонк. Климатические условия и атмосферу южной готики воссоздают струнные аранжировки Ника Де Каро. Отдельного внимания заслуживает гитарная партия в Back on My Feet Again, которую, как всегда, безупречно, исполняет надежный Рай Кудер.
Примерно так же, лейтмотивом проходит фокстрот Goody Goody, cыгранный в таперской манере, сквозь комедийный гиньоль Кёртиса Харрингтона What's a Matter with Helen?
Говоря от первого лица, Ньюман берет на себя колхозное мракобесие "реднеков" и лицемерие либеральной интеллигенции, красующейся на фоне этого самого мракобесия, с уже отмеченным выше хладнокровием.
Аналогичным образом поступал Александр Галич, чеканно декламируя театральным баритоном токсичную дикость своих исковерканных персонажей, типа "больно ловки вы, ж-ы, больно ловки. Наверняка сознавая, что найдутся и тот, кто будет повторять данный пассаж со смаком.
И совсем не важно, Америка в поисках фюрера, или кто-то еще...
Репортаж ли это из Бирмингема, штат Алабама, или ревю артистов Театра Сатиры, где каждый номер переводит и поясняет на языке Фолкнера, ведущий. Но мы при этом видим семь смертных добродетелей в исполнении Миронова, Мишулина, Высоковского и Менглета. Театральные встречи в формате "Союз-Аполлон".
Ну да ладно. Пора перейти от парадоксов к чему-то конкретному. К соперникам и предшественникам "Старых добрых ребят".
В моем понимании, это Discover America Ван Дайка Паркса, American Gothic
Дэвида Экклза, "Гри-гри" Доктора Джона, сногсшибательный дебютный диск Dr. Hook & The Medicine Show, Black Oak Arcansas, и, замыкая круг, венец творения - Nilsson sings Newman.
А лучший эпиграф к этому альманаху южной готики сказаны Жженовым Казакову на ночном шоссе:
всегда что-то есть - человек зачат в грехе и рожден в мерзости. Путь его от пеленки зловонной до смердящего савана...
Интерференция - страшная сила. Новое заглушает старое. Старое гасит новизну. Словно мимо окон по ночной улице прополз катафалк, распираемый "рэпом".
Released September 10, 1974