Автор: Роман Коротенко
Итак, продолжим наше знакомство с ложными историческими стереотипами.
Представьте себе следующую ситуацию: допустим, в 2030 году издаётся словарь французского языка — какой-нибудь Лярус, или Пти-Робер.
И в этом словаре французским по белому написано следующее: «Фашизм — доктрина, направленная на создание националистического, корпоративистского и авторитарного государства. Слово появилось недавно».
У большинства людей, прочитавших это, скорее всего не возникнет вопросов к самому определению; однако, возможно, они обратят внимание на утверждение о том, что слово «фашизм» спустя 85 лет после завершения Второй Мировой войны всё ещё почему-то считается неологизмом.
И в таком случае на ум приходит как минимум два объяснения: либо 1) в словарь закралась ошибка, либо 2) этот словарь попал к нам из какой-то параллельной вселенной, в которой фашизм зародился лет эдак на сто позже нашего. Причём из этих двух предположений редакторская ошибка будет наименее вероятной.
А теперь из недалёкого будущего перенесёмся на 140 лет назад в прошлое.
В 1883 году в Париже в издательстве «Ашетт» вышло третье издание словаря французского языка под редакцией известного философа, историка и филолога Эмиля Литтре. И во втором томе этого словаря на странице 1642 можно прочесть следующее: «Феодализм — Господство владельцев крупных поместий, крупных капиталов. Неологизм».
Согласитесь, здесь тоже имеется соблазн предположить, что словарь Литтре попал к нам из параллельной вселенной, в которой феодалы во Франции пришли к власти примерно в последней четверти XIX века.
Потому что в нашей вселенной, как всем прекрасно известно, феодалы во Франции, наоборот, лишились власти в 1789 году в результате Великой французской революции.
Не мог же знаменитый французский филолог ошибиться, в 1883 году называя «феодализм» — словом, которое появилось недавно?
На всякий случай, чтобы ещё раз всё перепроверить, заглянем в другие словари французского языка.
Вот, например, словарь Ришле 1680 года выпуска. Во Франции, как убеждают нас учебники истории, в это время — самый разгар феодализма. Однако, в словаре Ришле 1680 года «феодализм» вообще отсутствует — нет такого слова.
В словаре Фюретьера 1690 года издания тоже нет такого слова.
И даже «Новый карманный словарь французского языка», вышедший в парижском издательстве Массон в 1821 году (то есть, спустя 32 года после Великой антифеодальной революции), ничего не знает про слово «феодализм».
Получается, что Эмиль Литтре отнюдь не ошибся, когда в 1883 году назвал это слово — возникшим недавно.
Однажды ребёнок моих знакомых пришёл из детского садика, и впервые произнёс слово «попа», только с буквой «ж» в начале. Родители мгновенно среагировали, и сказали ребёнку, что так говорить неправильно, потому что — нет такого слова. В ответ ребёнок удивился: «Как это? ...опа есть, а слова нету?».
В ситуации с французскими словарями получается примерно такая же ситуация: все учебники истории утверждают, что вплоть до победы революции 1789 года во Франции господствовал феодализм, но при этом французские словари почему-то слово «феодализм» совершенно игнорируют.
Получается, что феодализм во Франции вроде как был, а такого слова во французском языке — не было. И чтобы разобраться в этом парадоксе, давайте обратимся к первоисточникам.
Вот к примеру, почему авторы учебников по истории утверждают, что революция 1789 года свергла во Франции феодализм? Тут всё просто: именно так было сказано в декрете французского Национального собрания, который появился почти что через месяц после того, как восставшие парижане взяли штурмом Бастилию.
Первая же статья этого декрета гласила: «L'Assemblee Nationale detruit entierement le regime feodal» («Национальное собрание полностью уничтожает феодальный строй»). Поэтому в некоторых учебниках по истории этот документ так и называют: «Декрет об уничтожении феодальных прав и привилегий».
Правда, если кто-нибудь самостоятельно, без подсказок учебников по истории, прочитает этот документ в оригинале, то скорее всего, в результате у него возникнет смутное ощущение когнитивного диссонанса.
Возьмём для примера самую объёмную, 5-ю статью декрета. Эта статья отменяла церковную десятину (то есть, обязанность прихожан отдавать церкви 1/10 часть своих доходов) «под какими бы названиями она ни была известна».
Далее по тексту следует точка с запятой, и продолжение: «... за исключением расходов на богослужение, содержание служителей алтарей, помощь бедным, ремонт и реконструкцию церквей и пресвитерий, а также всех учреждений, семинарий, школ, колледжей, больниц, сообществ и так далее, на обслуживание которых десятины в настоящее время назначены».
Завершается статья, если можно так выразиться, контрольным выстрелом: «Что касается других десятин, какого бы рода они ни были, они подлежат выкупу в порядке, установленном Национальным Собранием; и до тех пор, пока не будет принято Постановление по этому вопросу, Национальное Собрание постановляет, что сбор десятин должен быть продолжен».
Короче говоря, 5-я статья так называемого «Декрета об уничтожении феодальных прав и привилегий» отменяет все десятины, за исключением всех десятин; а те десятины, которые не попали в список всех десятин, объявляет обязательными к исполнению.
Или вот ещё пример: 7-я статья устанавливает, что муниципальное правосудие отныне будет осуществляться бесплатно; но при этом муниципальные судьи продолжат получать вознаграждение из прежних источников.
Каково, а? Сообщить французам, что теперь они могут не платить за свои судебные разбирательства — и тут же уточнить, что платить всё-таки придётся, так как судей всё же необходимо содержать.
Однако, лично моей любимицей является 13-я статья декрета, которая упраздняет любые денежные сборы в пользу священников высокого сана — за исключением тех случаев, когда эти сановники нуждаются в деньгах.
Это примерно то же самое, как если ввести наказание за изнасилование — за исключением тех случаев, когда насильник испытывал сексуальное желание.
В общем, так называемый «Декрет об уничтожении феодальных прав и привилегий» от 11 августа 1789 года все привилегии, уничтожаемые в начале каждой своей статьи, к концу статьи уже непременно восстанавливал.
Этот декрет даже можно считать шедевром популизма: в нём обещается всё, но при этом не обещается абсолютно ничего.
Каждая его статья юридически ничтожна, то есть — бессмысленная.
И поэтому точно такой же бессмысленной является и его статья №1, которая «полностью уничтожает феодальный строй». Ведь на самом деле всё, что можно назвать имеющим отношение к так называемому феодализму, уничтожалось и практически было уже уничтожено конкретно во Франции задолго до 1789 года.
Кстати, обратим внимание на такой нюанс: феодалами называются те, кто пользовался земельными участками (феодами, или фьефами) на условиях службы действительному владельцу земли — сеньору, или лорду. Поэтому выражение «власть феодалов», которое можно встретить в учебниках по истории, по сути означает «власть подчинённых», что есть — оксюморон в самом плохом смысле этого слова.
Так вот, на самом деле феодальные порядки во Франции разрушались долго и планомерно в течение нескольких столетий.
В чём суть феодализма? В том, что каждый владелец земельного участка является суверенным в пределах своего участка: то есть, самостоятельно устанавливает свои правила, и самостоятельно требует их соблюдения от прочих обитателей своего участка. Кроме того, феодальная экономика также является самостоятельной, то есть самодостаточной.
В таком случае, кто является первейшим врагом феодальных порядков?
Можно предположить, что таковыми являются те, кого феодалы угнетали, то есть — подчиняли своим собственным правилам. Однако, простые селяне и горожане, как сильно ни угнетали бы их феодалы, бо́льшую часть времени обыкновенно мирились со своей участью, в чём легко можно убедиться, ознакомившись с хронологией различных восстаний.
Поэтому на самом деле первейшим врагом феодалов были те, которым, наоборот, не хотели подчиняться феодалы — то есть централизованное государство.
А самым централизованным государством Западной Европы с давних времён была именно Франция. Поэтому именно французские короли прилагали массу усилий, чтобы уничтожить в своей стране феодальные порядки.
Например, король Людовик IX Святой ещё в 1254 году значительно урезал суверенные права французских баронов, разделил королевство на двадцать округов, и назначил главами местных администраций королевских чиновников — бальи.
Начиная с 1262 года тем же баронам было запрещено бить собственную монету, а с 1266 года вводится первая единая денежная единица Французского королевства — гро турнуа.
Начиная с 1292 года во Франции действует всеобщее налогообложение: города платят процент с оборота их рынков, бароны платят сотую долю своего имущества, простолюдины платят «с очага». Получающая десятину от своих прихожан церковь сама облагается королевской десятиной, что приводит к затяжному конфликту с Римом, вылившемуся в последующее Авиньонское пленение пап.
Собственно говоря, борьба с феодализмом во Франции длилась всё время, начиная с момента возникновения французского государства на основе королевства франков. И логичным завершением этого процесса, судя по всему, можно считать 1626 год, когда правительство кардинала Ришельё наконец-то занялось разрушением баронских крепостей внутри страны.
Известный французский историк Марк Блок (1886-1944) по этому поводу справедливо заметил: «Начиная с середины XIII века европейские общества решительно отошли от феодальной модели».
Поэтому приснопамятный декрет от 11 августа 1789 года и на этот раз также оказался образцом популизма: он громогласно «уничтожил» то, что конкретно во Франции было давным-давно уже уничтожено.
Что же получается, как говорится, в сухом остатке? Во-первых, очевидно, что Великая французская революция 1789 года имела несколько иные причины и цели, чем те, о которых нам рассказывают учебники по истории.
Во всяком случае, к моменту начала революции ни о каком феодализме во Франции и речи не было — о чём нам однозначно сообщают всё те же французские словари.
Кроме того, как мы уже выяснили ранее, высшие сословия во Франции Старого режима жили не настолько великолепно, а низшее сословие — не так уж и плохо, как нам опять-таки рассказывают учебники по истории.
Всё это свидетельствует о том, что когда-то была проведена масштабнейшая информационная операция прикрытия, имеющая целью внушение нам ложных стереотипов, которые до сих пор скрывают от взора общественности истинные причины событий 1789-1800 годов во Франции, которые в свою очередь оказали огромное влияние на дальнейшую мировую историю.
И чем дольше мы живём во власти подобных ложных стереотипов — тем дальше мы от понимания не одной только истории, но также и происходящего сейчас вокруг нас.
Впрочем, не верьте мне на слово, а лучше — перепроверьте всё сами.
___________________________________________________________________________________
Материал предоставлен каналом «Миростолкновение» — подписывайтесь, чтобы вовремя узнавать интересное.