Наступил июнь. Время, когда солнце, наконец, осознав, что в календаре наступило лето, день ото дня радовало своими лучами жителей Краллика. Дни были сухими и жаркими, настолько, что хотелось сидеть где-нибудь в приятной тени и ничего не делать, а ночи приносили приятную прохладу. В некоторые, особо удачные вечера начинал лить теплый ливень, струи которого стеной закрывали весь обзор из окон.
Погода в столице Алема была крайне переменчивой. Утром могло быть ярко-голубое небо, в обед, мое обычное время для прогулок по городу в поисках информации или просто интересных мест, эту синеву не нарушало ни одно облачко, которого жаждала добрая половина кралльцев. Ближе к вечеру можно было наблюдать изумительно розово-фиолетовые закаты. Но вот где-то далеко начинали морщиться черные тучи, и уже через десять минут всю столицу накрывала сплошная завеса из воды, льющейся с небес. В таких ситуациях можно было надеяться только на стабильную работу погодного механизма. В первый раз увидев, что в прогнозе погоды на один и тот же день обещается ясная погода с девяносто процентной вероятностью дождя, я подумала, что автомат дал сбой, или в расчеты закралась какая-то ошибка. Но когда вечером того же дня пришлось заночевать в Остром переулке из-за непроглядной водяной завесы, я стала с большим доверием относиться к работе механизма Марва, все-таки ни одно из его детищ за время нашего знакомства не дало осечек, и даже самые первые его изобретения до сих пор исправно работали. Дождь обычно стучался в окна всю ночь, беспрестанно роняя тяжелые капли на мостовую, а иногда и придавая себе солидности оглушительными раскатами грома. Утра после ливневых ночей всегда были приятно бодрящими, а вдыхать полной грудью умытый воздух, полный запахов мокрой земли, цветов и непередаваемой городской смеси, было одним большим удовольствием.
Придумывать новости приходилось чуть меньше, хотя мне, как и Дирку с Олли, все еще приходилось часами блуждать по улицам Краллика, забредая в совершенно незнакомые места. Но сейчас, через три месяца жизни «Первой газеты», новости сами стали приходить к нам. Предприниматели Краллика поняли, что если разместить информацию о себе в новомодной газете, которую читают все, кто умеет складывать непонятные закорючки в слова, можно будет привлечь новых покупателей в лавочки. Владельцы магазинов просили нас упомянуть об их предприятиях хотя бы парой слов, и со временем появились такие люди, которым было что сообщить помимо предложения «покупать самое свежее и дешевое мясо». Скоро к нам стали приходить письма с просьбами рассказать о всевозможных заведениях города. Постепенно на столе складывалась стопка листов с адресами, которые неплохо было бы посетить, и Олли мужественно взялся за это дело. Он с истинным энтузиазмом и удовольствием носился по городу, составляя все новые и новые статьи, которые раз за разом становились все красочней, живей, однако его усилий все же не хватало, чтобы охватить всех желающих сделать свои заведения популярными путем подробного описания в «Первой газете». Но парень наотрез отказывался принимать помощь, когда кто-нибудь из нас предлагал отправиться по очередному адресу вместо него.
- Нет, нет и еще раз нет! – заявил как-то раз Олли, когда я захотела поделить между нами кучку бумажек, на которых мелким почерком было накарябано около десятка мест, которые следует посетить в первую очередь. – Я занимаюсь описанием городских интересностей и достопримечательностей, ты - печатаешь все то, что мы все настрочили. Давай все-таки не будем меняться обязанностями? Если хочешь, пойдем со мной в какое-либо из этих мест, я против не буду, только за, но все же обзор буду писать я.
Спорить с ним было просто бессмысленно. Да и желания особо не возникало, так как Олли действительно умудрялся так завернуть слова, придумать такие выражения и сравнения, что очень скоро я поняла - моя помощь в его работе не требуется. Вот и получилось, что по большей части из-под моего пера выходили только маленькие заметки, слухи, которые я умудрялась выудить на рынках и оживленных улицах Краллика.
В начале лета город оживленно обсуждал какой-то грядущий праздник. Сначала это были просто обрывки фраз, услышанные на перекрестках Порта и Республики, которым я не придала особого значения, но с каждым днем грядущее мероприятие обсуждало все больше и больше людей. Праздник середины лета. Что это такое? Как его отмечают? Судя по тому, с каким энтузиазмом его обсуждала компания завсегдатаев «Селедок», надвигалось нечто грандиозное.
Сидя в своем укромном уголке и наблюдая за выступлением приятелей, я в пол-уха прислушивалась к тому, о чем говорили за соседним столиком.
- Ты знаешь, кто будет участвовать в конкурсе на празднике лета? – спросил один из приятелей другого. Трое друзей, проводящих вечерок в баре, были уже веселыми, и говорили во весь голос, чуть ли не крича. Так что я, можно сказать, и не подслушивала чужую беседу. Не поворачивая головы от сцены, я переключила все внимание на троицу. Мирра, дремавшая на краешке стола в образе кошки, приподняла уши и как будто вместе со мной вслушиваясь в разговор.
- Да все как всегда, уже человек десять записалось. – проговорил один из собеседников слегка заплетающимся языком. – Ничего особенного, все те же, что и в прошлом году участвовали. Если бы был кто-то особенно голосистый, все наше бюро разрешений уже жужжало как улей. А так – все тихо-спокойно.
- А что, эти ребята не будут выступать?
- Насколько я знаю, они не появлялись в бюро с самой осени, когда они осаждали нас с просьбами дать им разрешение выступать у Селедочника. Но меня самого удивляет, что парни до сих пор не высказали желания участвовать в конкурсе. Да быть такого не может, чтобы ребята остались в стороне на празднике лета! Они же поют так замечательно – таким самое место на конкурсе артистов! Может, просто время тянут? И запишутся в последний момент?
- Если они будут состязаться, то я уже сейчас готов сказать, кто займет первое место! – выкрикнул первый голос. Скосив глаза, я бросила быстрый взгляд на компанию, которая была целиком и полностью увлечена беседой. Насколько я знала, ребята ничего не планировали. Я провела в Краллике почти год, но ни разу не слышала ни про праздник середины лета, ни о конкурсе артистов. Подавив желание подсесть к посетителям «Селедок» и задать им миллион вопросов, я подперла голову рукой и развесила уши.
За соседним столиком послышался звук поставленной на стол кружки, а затем чуть заплетающийся голос воскликнул:
- Да с чего ты взял это? Не спорю, ребятки поют что надо, но неужто ты полагаешь, что во всем городе их никто не переголосит? Нет, я уверен, что первый приз они не возьмут.
- Мартин Кэтчер не собирается состязаться в этом году, так что у них есть все шансы победить. Если, конечно, они вообще будет участвовать.
- Я предлагаю заключить пари. – проговорил самый нетрезвый голос. Интересно, он вообще завтра вспомнит об этом? – Ставлю на то, что ребятки возьмут первое место на празднике середины лета. Ставлю на это… Ну, предположим, полтора двирма.
- А я тебе говорю, что первый приз они не возьмут. Обязательно найдется кто-то, кто будет выступать лучше их. Да вспомните, как эти двое пели еще год назад! Я лично помогал гонять их отсюда, то пилюканье терпеть было просто невозможно! Да, сейчас их хочется слушать и слушать, только вот их прошлые выступления помнят и в Республике, и в Порте. Я тебе говорю, это припомнят многие, и подумают сто раз, отдавать ли голос за них или нет. Ставлю три двирма на то, что они займут третье или, максимум, второе место.
- Люди будут слушать, а не вспоминать, что было год назад. – промычал его оппонент. – Ну а ты, Вилл, ты-то что скажешь?
Третий приятель все еще колебался, пытаясь понять, на что же ему поставить. Помолчав, он проговорил радостным голосом.
– А я не буду ставить. Нет, лучше я приму ваши ставки и буду строго следить, чтобы вы сдержали свои обещания!
После того, как послышался звук чокающихся бокалов, разговор плавно перетек в другое русло. Слушать про какого-то певца, который победил на состязании в прошлом году, было не интересно, и я откинулась на стуле, сложив руки на груди. Мирра потянулась, выгнув спину дугой, и снова свернулась калачиком.
Я задумчиво посмотрела на свободное пространство около барной стойки, где Олли, под дуэт скрипки и гитары, горланил развеселые песенки. Казалось, в его репертуаре имеется великое множество всевозможных песен, баллад, легенд и вообще всего, что можно положить на музыку и спеть. Паренек очень редко повторялся, каждый раз исполняя все новые и новые куплеты. Временами меня посещала мысль, что он придумывает их прямо на ходу. Песенки были настолько простыми, что завсегдатаи таверны частенько присоединялись к их исполнению. Сейчас, например, сквозь смех и гомон пробивались слова про путешествие на корабле с дырой в корпусе. Ребята должны были уже заканчивать, и я стала потихоньку пробираться к выходу. Вот Лу вывел последние аккорды, публика загомонила, требуя продолжения, но мальчишки, отшучиваясь и кланяясь, направились к дверям.
- Что такое праздник лета? – поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу. Обернувшись ко мне, Лу проговорил:
- Так называют праздник дня середины лета. Очень древний праздник, его еще наши далекие предки отмечали, а последние тридцать лет в этот день еще и жертв гражданской войны вспоминают – в день середины лета тридцать четвертого года было проведено последнее сражение между жителями Краллика, после которого был подписан договор о мире. Обычно в этот день все горожане выходят гулять, каждый может найти себе развлечение. Чего только не устраивают! Лично я больше всего люблю соревнования строителей корабликов – для этих целей перекрывается Центральный канал, и по нему запускают самодельные лодочки. Очень увлекательно! А почему ты, собственно, вспомнила про этот праздник?
Стояла теплая ночь, дождя на сегодня не планировалось, а от разноцветья звезд было совсем светло. Неспящий город издавал еле заметный шум, и хотелось гулять до утра. Я ускорила шаг и, догнав приятелей, сказала:
- В «Селедках» была компания, которая строила планы на этот самый праздник. Они говорили про какой-то конкурс. Судя по тому, что они делали ставки, будете ли вы участвовать и займете ли первое место, это состязание музыкантов, я права?
- Да, это одно из любимейших развлечений горожан. Соревнование, в котором жители города выбирают самого лучшего артиста. – протянул Лу. – На одной из центральных площадей собирается десять-пятнадцать участников и толпа со всего города. Люди ходят, слушают, и голосуют за того, кто им больше всего нравится. И так около двух часов, потом голоса подсчитываются и объявляется победитель. Все предельно просто.
Олли, как всегда шагавший впереди всех, сбавил шаг и навострил уши. Поравнявшись с Лу, молодой человек воскликнул:
- Как интересно! А я никогда не слышал про такой праздник! Его что, в прошлом году не было? Мы же с Никой в прошлом июне пришли в Краллик – и никаких торжеств в городе не было!
- Праздник проводится каждый год в конце июня, в прошлом году он проводился как обычно. Просто вы пришли через неделю после всех торжеств, вот и не застали народных гуляний.
- Хорошо, с этим разобрались. Теперь меня интересует следующий вопрос: как можно поучаствовать в этом мероприятии? Конкурс артистов – это же то, что нам нужно! Такое действо просто невозможно пропустить, мы обязаны лично принять в нем участие!
Даже в полутьме ночной улицы было видно, каким огнем и жаждой действий загорелись глаза Оливера. А вот остальные подобного энтузиазма не проявляли.
- Записываешься в Доме разрешений - и стараешься выступить лучше конкурентов. – под тяжелыми взглядами приятелей Лу замолчал и опустил голову. Но сказанного не воротишь, а Олли уже начал строить план действий.
- Так почему же мы до сих пор не записались? Вы ни слова мне не сказали, неужели не хотите принять участия в соревновании?
- Вот именно! – Лу был серьезен, как никогда. – Конечно мы постарались держать тебя как можно дальше от всего, что касается дня середины лета и конкурса артистов! Мы с тобой, дружище, уже довольно долго знакомы, чтобы понимать, как ты отреагируешь на подобное сообщение. Как и предполагалось, Олли готов броситься в бой хоть сейчас. А знаешь ли ты, друг мой, кто там принимает участие? Так я скажу тебе! Принимает участие человек десять - пятнадцать. Те, кто занимается музыкой чуть ли не с пеленок, те, кто обладает поистине завораживающим голосом, те, кто в основное время выступает в «Круговом», исполняя ведущие арии в операх. И какая реакция, по-твоему, будет у зрителей на нас, тех, кто по вечерам распевает песенки в баре? Не спорю, получается у нас не плохо, но не настолько же, чтобы принимать участие в конкурсе летнего дня! Нам, может, и дадут разрешение, но только для того, чтобы сделать из нас пятерых пушечное мясо. Остальные участники растопчут нас в пух и прах. Да ни один здравомыслящий человек не отдаст за нас свой голос, когда рядом стоит настоящий певец и исполняет арию из какой-нибудь оперы! Неужели ты хочешь стоять на площади, петь два часа ради одного или двух голосов? После такого фиаско Сэм Селедочник погонит нас куда подальше, а в лучшем случае наша карьера с выступлениями так и остановится на уровне бара «Две селедки и карп».
Было еще не очень поздно, спать никто не хотел, и было решено посидеть немного в общественном саду. Какое чудесное явление - общественные сады! Таких вот небольших клочков земли, засаженных плодовыми деревьями и кустарниками, было много по всему Краллику. Летом тут работали старушки и те, кто любил возиться с землей. Дети же носились под яблонями в поисках плодов, которые, по словам Дирка, были невероятно кислыми, мелкими, и найти съедобное яблочко считалось большой удачей. Когда мы пришли в ближайший сад, часы на башне пробили одиннадцать. Тут было тихо и спокойно, листва десятка старых яблонь заглушала звуки города, и казалось, что ты попал в маленькую резиденцию леса посреди столицы. В саду были узенькие аллеи и тропинки, позволяющие ходить мимо аккуратных грядок. Садик был ухоженным, и помимо полезных растений, тут были и цветы.
За деревьями была небольшая полянка, вся желтая от обилия одуванчиков, не успевших еще покрыться белым пухом. В углу сада стояла скамейка, наверно, чтобы уставшие садовники могли присесть, отдохнуть и полюбоваться проделанной работой, вкушая кислющие яблоки. Мальчишки направились именно к ней. Хоть места и хвалило бы на всех, Олли и Дирк растянулись под ближайшим деревом. В небе сияла луна, звезды переливались всевозможными цветами, было тепло, и находиться под кроной деревьев в ночной тишине было одним большим удовольствием. Олли молча, не перебивая, выслушал монолог друга. Поудобней опершись спиной о ствол яблони, он начал свое контрнаступление на друзей.
- У нас есть все шансы выиграть это состязание артистов, по крайней мере, не меньше, чем у остальных участников. Не спорю, мы с вами поем не ахти как, только гипнокуб спасает, так кто может запретить нам воспользоваться им и в этот раз? С чего бы ему вдруг сейчас давать осечку? Почти год работал без нареканий, и сейчас с помощью него выкрутимся. Если не первый приз урвем, то как минимум второй, а это тоже не шутки. Да ладно вам, чего нам стоит попробовать? Подадим заявку, примем участие, займем первое место - и о нас станут говорить не просто как о ком-то, кто забавные песенки у Селедочника распевает, а как о тех, кто победил в конкурсе артистов на дне середины лета! Вы представляете, какая это честь? Ну а если и не выиграем, что, кстати, маловероятно - все равно хотели завязывать с игрой по вечерам, целиком и полностью отдадим свои силы «Первой газете».
- Ты хоть представляешь, что с нами сделают, если - упаси нас всех боги минувшие и грядущие! - откроется эта афера с гипнокубом? – Дирк выразительно приподнял одну бровь.
- Я не понимаю, с чего бы ей открываться именно сейчас. – Олли, всеми силами старавшийся убедить друзей принять участие в соревновании, будто споткнулся о невидимую стену. Понизив голос, юноша поинтересовался: – А что с нами сделают, если узнают про гипнокуб?
- Ну, намылят шею - это однозначно. Причем каждый, кто посчитает себя обманутым, будет желать лично отомстить нам за причиненный моральный ущерб. А это, хочу заметить, чуть ли не половина населения Порта и Республики. Сэм Селедочник будет вопить, что всегда чуял в нас какой-то подвох, и тоже надает по первое число. Затем, когда каждый обиженный нашим прекрасным пением и ужасным обманом успокоится, нас, в лучшем случае, посадят на ближайший корабль до Эхорана, и пожелают счастливого плавания. Ну а «Первую газету» приберут к своим рукам книжники, так что об этом можешь не беспокоиться.
- Ну а в худшем случае с нами проведут очень нравоучительную беседу на тему того, что врать и обманывать без лицензии не хорошо, и проводиться этот урок будет где-нибудь в темном уголке Республики. – добавил механик, вертя в руках одуванчик. – Так или иначе, если кто-то узнает про гипнокуб - до следующего праздника середины лета мы вряд ли дотянем.
Олли сидел с широко раскрытыми глазами, в ярких красках рисуя в своем воображении сцены обучения хорошим манерам. У меня тоже поубавилось желания где-то выступать. Действительно, всем не поздоровиться, если жители Краллика узнают, что тот, кого они с таким удовольствием слушали практически год, просто-напросто дурил их все это время.
Однако так просто отступать Олли не собирался. Подавшись вперед, он воскликнул:
- Марв, ты говорил, что гипнокуб просто делает все звуки более красивыми и мелодичными? А что будет, если мы попробуем сыграть что-то, не включая твой автомат? Прямо здесь и сейчас, пока никто не видит и не слышит. Может, за год вы научились играть так, что можно и не использовать его? Не обижайся, пожалуйста, но когда я в первый раз вас услышал, вы с Дирком играли, мягко говоря, отвратительно.
Слова Олли заставили Дирка насмешливо хмыкнуть.
- Поверь мне, мы и сейчас играем ничуть не лучше!
Но Марв все же поднялся с насиженного места, выложил из внутреннего кармана пиджака маленькую коробочку, и, подхватив скрипку, двинулся в другой конец сада. За ним внимательно следили четыре пары глаз. Дойдя до конца дорожки, юноша развернулся и медленно пошел в нашу сторону, старательно наигрывая мелодию последней песенки, которую ребята исполняли сегодня вечером. Ночную тишину сада прорезали звуки, которые мог издавать задыхающийся, но старательно голосящий свою последнюю песнь соловей. На лице Олли, который, похоже, всей душой надеялся на то, что получится выступить без помощи гипнокуба, на пару секунд отразилась вселенская печаль. Марв играл так же ужасно, как и в тот день, когда мы пошли гулять по рынкам Краллика и впервые встретили странных музыкантов. Но с каждым шагом издевательства над звуком становились все менее изощренными, и к тому моменту, когда юноша подошел к лавочке, где он оставил коробочку гипнокуба, казалось, что передо мной стоит самый искусный скрипач в мире, причем перехода от ужасного к прекрасному я так и не смогла уловить.
- Похоже, без гипнокуба все-таки никуда. – констатировал факт Лу. Он вертел в руках коробку, рассматривая в полутьме ее грани. Внутри что-то тихонько погромыхивало. Забрав от греха подальше маленький автомат, Марв уселся на прежнее место.
- Может, ну ее, эту затею с конкурсом? – попробовал еще раз образумить приятеля механик. – Ну зачем нам эти проблемы? А если что-то пойдет не так, и афера с гипнокубом раскроется? Лу ведь прав, в лучшем случае пинком под пятую точку вышвырнут из города.
- С помощью гипнокуба мы поем, ну ладно, мы звучим в разы лучше остальных, так что в этом плане можно спокойно выдержать конкуренцию. – упрямо стоял на своем Олли. – Ну а ко всему прочему мы несем людям то, чего не было никогда раньше. Вы говорите, там выступают профессиональные артисты? Те, для которых голос - основной инструмент для получения заработка? Значит, они выступают на сцене «Кругового». А что идет в театре? Да ничего интересного там не идет! Концерты, которые являются прекрасной колыбельной, да оперы, в которых нельзя понять ни слова. И как они, интересно, выступят на публике, в день середины лета? Да скорее всего точно так же, как и в обычное время - профессионально, музыкально и невероятно пафосно. Ну а если посмотреть на нас с вами? Четыре парнишки и девчонка, которые поют, может, несравнимо с оперными голосами, но зато мы исполняем то, что нравится простым людям. Сами подумайте - кому отдаст предпочтение господин Уилкрофт, трудяга в портовом доке: великолепному тенору, который поет непонятно что, или простым ребятам, исполняющим веселые и живые песни? Да поймите же вы, нам всем, конечно, медведь на уши наступил, но изобретение Марва позволяет это прекрасно скрывать.
- Олли, тебе не кажется, что ты наступаешь на те же самые грабли, что и год назад? – поинтересовалась я нарочито-ласковым голосом. Я старалась лишний раз не вспоминать о том, как я буквально вытащила приятеля из петли, однако я понимала – чтобы отвертеться от участия в конкурсе, нужно применять все возможные способы воздействия на парня.
Молодой человек лишь отмахнулся от меня.
- Да ладно тебе, идея выступать на празднике середины лета не имеет ничего общего с прошлогодней историей!
- А по-моему, тут очень много схожего! Сейчас, как и год назад, ты очень активно ищешь приключение на пятую точку. Более того – ты втягиваешь в свою авантюру нас всех! Ты же обещал, что больше не будешь врать – и при этом хочешь затащить нас на мероприятие, где соревнуются лучшие голоса Краллика. Разве это не вранье?
- Если только самую малость. – Олли прекратил кружить около скамейки, и, чуть пихнув Марва, уселся на ее краешке. Даже в полумраке ночного сада было видно, как блестят его глаза. Юноша дал мне выговориться, но было видно, что мои слова явно не достигли своей цели. – Сестренка, ты явно недооцениваешь наши способности! Не спорю, музыкальными способностями нас боги обделили, но при выступлении это не самое главное! Поверь, если бы мы не умели работать на публику – гипнокуб не спас бы ситуацию. Эта чудо-коробочка делает наши голоса чарующими, но этого мало! Надо не просто привлечь внимание сладким голоском, но и удержать его – а вот это отдельное искусство. К слову, им-то я и обладаю! Я не умею петь, зато мастерски умею располагать людей к себе. Да вспомни ты наши выступления! Давай-давай, припоминай! Ты у нас главный слушатель, так что расскажи – как завсегдатаи «Селедок» реагируют на меня с Диркаом, и как, скажем, на Марва?
Чуть нахмурившись, я нехотя пробормотала:
- Вас они слушают с открытым ртом, а когда играет Марв – болтают о своем, или обсуждают вас…
- Ну то-то и оно! – Олли с самодовольным видом откинулся на спинку скамьи. – Мы умеем обращаться с гипнокубом – в этом секрет нашего успеха. Вспомни, как Марв ведет себя на публике. Даже издалека видно, как сильно он волнуется – этого не может скрыть даже его волшебная коробочка. Под ее воздействием у Марва появляется великолепный голос, но все очарование рушится, когда публика видит, как он мнется. Приятель, без обид! Я же – совсем другое дело. Я не просто пою песенки, я общаюсь со слушателями. Я знаю, какую песню надо спеть, я знаю слова, которые нужно произнести, я знаю, какой жест сделать в той или иной ситуации. Я чувствую людей, могу угадать их настрой и желания – и именно поэтому меня так радушно принимают в «Селедках». Так-то! Гипнокуб просто великолепная штука, но чтобы он действительно хорошо работал, нужно уметь им пользоваться.
Олли был прав – выступления в «Селедках» действительно были его стихией. Он не терялся от десятков взглядов, а как будто заряжался от них какой-то особой энергией. Молодой человек так естественно чувствовал себя на импровизированной сцене, что постояльцы были готовы слушать его часами. Он не просто пел песни, но и общался со своими слушателями – принимал заказы на песни, шутил, подмечал какие-то моменты. Все это за какой-то год сделало его настоящим любимцем публики. Когда выступал Олли, внимание всех посетителей трактира было обращено на него, но стоило ему замолчать и передать право ведущего кому-то из мальчишек, как слушатели начинали отвлекаться. Друзья пытались копировать манеру поведения юноши, однако только у Дирка получалось добиться подобного эффекта.
В тишине сада послушался серьезный голос Лу.
- Из нас всех только ты освоил его до такой степени. Лично я солидарен с Никой. Одно дело, когда мы играем в трактире, но совсем иное – принимать участие в соревновании артистов. Олли, это же жульничество чистой воды! Если обман раскроется – мы все пострадаем! Мне кажется, что риски слишком высоки. Нет, говори что хочешь, а на конкурсе артистов нам не место.
- Да брось ты! Ты же сам слышал, что о нас слушатели говорят! Мы выступаем всего ничего, а в «Селедках» мы уже главные любимцы публики! Сэм Селедочник даже перестал приглашать к себе других ребят, говорит, что они не идут ни в какое сравнение с нами. Тебе мало такой похвалы? Да и к тому же – чего бы нашему маленькому помощнику подводить нас сейчас? Мы уже год пользуемся гипнокубом, и он ни разу не дал осечки. То же самое будет и сейчас! Будем выступать все вместе, а чтобы первое место точно было за нами, руководить нашим балаганом буду я. От вас будет требоваться только играть на инструментах – все остальное за мной! Ну не бойтесь вы так! Серьезно – есть моменты, когда стоит рискнуть. И сейчас как раз такая ситуация! Я уверен, что гипнокуб нас не подведет – значит, бояться нечего. Ну подумайте сами: что может случиться в худшем случае?
- В худшем случае, если гипнокуб даст какой-то сбой, нас всех вышвырнут из города. – Лу, сидевший рядом со мной, подался вперед. – Мне, знаешь ли, не хочется терять свой дом! Я родился в Краллике, я прожил тут всю жизнь, я очень люблю этот город, и мне совершенно не хочется терять все, что я имею! Твоя же задумка ставит нас в очень опасное положение. Малейшая ошибка в работе гипнокуба – и все! Мы теряем все наши сбережения, теряем «Первую газету», теряем право находиться в Краллике. Остается лишь молиться всем богам, чтобы в качестве наказания нас не отправили на рудники Руккера! Нет, Олли, так рисковать я совершенно не желаю.
- Еще раз повторяю – рисков практически нет. Ты помнишь, чтобы гипнокуб нас подводил? Лично я такого припомнить не могу, за исключением самого первого раза. С чего бы ему сейчас ломаться? Значит, все твои страхи всего лишь фантазии. Зато вообрази, чего мы добьемся, приняв участие в конкурсе артистов! Мы же на весь Краллик прославимся! Сейчас нас только постояльцы «Селедок» знают, а после такой победы мы станем любимцами всего города!
Лу предпринял очередную попытку образумить приятеля.
- Мы хотели уходить из «Селедок» и все внимание посвящать «Первой газете».
- Мы же не сейчас уходить хотели, а через несколько месяцев. Ты сам буквально несколько недель назад жаловался, что еле сводишь концы с концами! Согласись, сейчас деньги лишними не будут! Победив на этом соревновании певцов, мы сможем попросить Селедочника платить нам больше, или брать дополнительные подработки в других трактирах. И вся дополнительная прибыль пойдет на развитие газеты!
В саду, освещенном лишь разноцветием звезд и полной луной, происходило маленькое чудо – каким-то образом Олли медленно, но верно, заражал своим энтузиазмом остальных. Сначала Дирк, который и так практически не спорил, подобрался и весь обратился в слух. Потом я представила себе, как вместе с мальчишками пою и выступаю в плотном кольце зрителей, и все в восторге от наших номеров, все аплодируют, а когда голоса жителей Краллика подсчитают, главы города объявят победителя. И кто же им стал? Кто набрал больше всего голосов? Конечно мы! «Как они пели! Как красиво, как лирично, как ярко и живо! Кому же, как не им, присудить первое место?» Вернувшись из мира фантазий в ночной сад, я поняла, что и Марв мечтает о чем-то подобном. Лишь Лу все еще колебался, однако юноша и сам понимал, что деваться некуда - Олли умудрился во всех нас посеять семена тщеславия.
Молодой человек прохаживался по дорожке взад-вперед, не переставая восторженно восклицать:
- Боги былые и грядущие, от такого нельзя отказываться! Я уже начал представлять, как будет проходить наше выступление! Марв сможет улучшить гипнокуб, хотя куда его еще улучшать то? Так или иначе, это ему не повредит. А мы с вами в это время продумаем, как и что можно исполнить. Надо, чтобы наше выступление было в сотню, нет, в тысячу раз лучше того, что мы в «Селедках» по вечерам играем. Возьмем с собой Нику, у нее под влиянием небольшого гипноза, оказывается, имеется прекрасный голос. – парень мерил шагами аллею, при этом яростно жестикулируя.
Услышав последние слова друга я поняла, что во всей этой авантюре предполагается и мое участие. Я как-то не предала особого значения словам Олли про «четырех парнишек и девчонку». Теперь, когда он прямым текстом сказал, что я буду иметь одну из ведущих ролей, где-то в глубине души проснулось нечто, бросившее тяжелый груз ответственности на уже проснувшееся тщеславие.
Нахмурившись, я воскликнула:
- Стой, ты что, и меня решил втянуть в свою затею?! Нет, Олли, нет и еще раз нет! Я не собираюсь участвовать в твоей авантюре! Если ты хочешь искать неприятности – пожалуйста, влипай в них, а я, может быть, помогу тебе из них выкарабкаться, но меня во все это не смей втягивать! Да и вообще, какая из меня артистка?! Нет, говори что хочешь, а я в твоей задумке буду участвовать исключительно как зрительница!
Однако Олли и слушать не желал моих жалких протестов.
- И не думай отнекиваться! Куда мы без нашей дамы и музы? Особенно если участь, что у этой музы от гипнокуба льются просто птичьи трели? Нет уж, сестренка моя милая, отвертеться тебе никак не удастся! У тебя, наверно, сотни платьев, выберешь из них самое нарядное – и будешь привлекать внимание не только своим голоском, но и танцами. Будем работать по полной! Марв, как всегда, со скрипкой, Дирк отвечает за флейту, Лу на гитаре бренчать будет, а ты, краса моя, будешь радовать слушателей своим очаровательным голоском. Так, с этим вопросом все решили. Остается последнее. Как нам принять участие в этом конкурсе?
Лу, сидевший рядом со мной на скамье, протянул усталым голосом:
- Если мы, а точнее, если ты, Олли, настолько хочешь поучаствовать в соревновании артистов, то надо наведаться в дом разрешений и записаться. Они записывают всех желающих, их никогда особо много не бывает. К сожалению, или к счастью, в Краллике крайне мало таких безумцев, как ты, которые желают бросить вызов маститым голосам столицы. Соревнование артистов… Боги минувшие и грядущие, ну в какую авантюру ты нас втягиваешь?!
- Без меня вам всем жилось бы тихо, мирно, спокойно и невероятно скучно. Я же приношу какую-то искорку жизни в медленное течение времени Краллика. – самодовольно проговорил Олли. – К тому же признай - тебе самому захотелось победить в соревновании артистов. Поверь мне, победа уже не за горами!