Сегодня могло бы исполниться 59 лет Егору Летову. Что и говорить, Егор - фигура одиозная и спорная. Его творчество с равной силой и убедительностью вызывает как брезгливое неприятие, так и оголтелое восхищение. Бесспорно одно – в отечественном рок-пространстве вряд ли найдется столь необычный и одновременно последовательный персонаж.
Лично для меня Летов – не панк, не «вечный революционер», не икона «андеграунда». Прежде всего, он Настоящий Творец – всё, что он делал и ценил в этой жизни, было Творчеством – Творчеством вне всяких рамок, условностей и представлений – Творчеством живым, развивающимся, деятельным. Иной подход к Летову не даст понять, почему он с оголтелой легкостью менял свои политические и эстетические пристрастия. Ведь как Творец он оставался верен себе, а точнее – тому животворному и животрепещущему роднику, из которого появляется НОВОЕ.
Он доказал, что можно работать и добиваться внушающих результатов в любой обстановке, любыми средствами и не изменять себе в главном. Стать всенародно известным, не имея нормальной аппаратуры, условий для записи и финансовых средств, находясь вне сферы каких бы то ни было СМИ.
Правда, чтобы достичь столь впечатляющих результатов, Егору пришлось положить на алтарь творчества всю свою жизнь без остатка – провести большую ее часть в бегах и скитаниях по чужим квартирам. Более-менее нормальный образ жизни (женился, купил квартиру, оборудовал студию звукозаписи) Летов стал вести лишь на пороге XXI века, но прожил так, как известно, недолго. По парадоксальному стечению обстоятельств в конце жизни на него обратили внимание и СМИ – альбом «Долгая Счастливая Жизнь» попал в раскрутку «Нашего радио».
Меня всегда удивляло умение Летова сочетать оголтелость и одержимость с некоей отстраненностью. Одна часть Егора искренне и откровенно вживалась в роль, а вторая с хладнокровностью ученого-мизантропа наблюдала за первой и контролировала ее. Поэтому ужасающий поток сознания, прихотливые образы, невозможные метафоры не распадались на жалкие лоскутки, а сливались в один цельный посыл. Конструктор и испытатель, сценарист и актер в одном лице – вот важная особенность, без которой творчество Летова нельзя понять адекватно. Именно поэтому одни считали Егора увлекающимся и отвязным беспредельщиком, а другие – хитрым и расчетливым планировщиком.
Летов – это тот самый «бунтующий человек» Камю, поющий гимн свободе – не той, которая с застывшим лицом держит такой же застывший факел, а той, которая есть животрепещущее пламя, не дающее косному миру скатиться в пучину энтропии – тепловой смерти. Свобода – не «жги-гуляй», не богиня, и уж тем более не Бог, это – принцип, метод действия, развитие, НАСТОЯЩАЯ жизнь – прекрасная и безграничная. И если ты Творец, то главное – как можно естественнее и искреннее отображать те или иные стороны бытия. И здесь безразлично, «правый» ты или «левый», «панк» или «хиппи» – главное, «поймать за хвост» вот это настоящее, а настоящее, по Летову, всегда прекрасно, будь это даже самое черное отчаяние.
Е. Летов:
Я не настолько нищий
Чтобы быть всегда лишь самим собой
И меня непременно повсюду
Несметное множество…
А теперь я хочу дать слово самому Егору, чтобы мы увидели чкловека во всей его сложности и противоречиях.
Это делалось для себя
***
Изначально всё, что писалось и делалось — это делалось для себя, потому что я был стопроцентно уверен, что это не понравится вообще никому. Поэтому вот первые оригиналы я никому не давал, потому что мне было стыдно, то что я играть не умею и… по сути, это вообще не рок. Мне это было самому приятно слушать. Я включал и танцевал под то, что я сделал.
О создании ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ
***
Для чего мы вообще возникли как «Гражданская оборона»? С точки зрения природы я не врожденный творец или поэт. Мне не шибко нравится, что приходится этим заниматься. Я скорее потребитель. Я ленивый человек. И начал это делать только потому, что не слышал среди русскоязычной сцены ничего, что меня бы удовлетворяло, только это говно, которое звучало отовсюду. До такой степени мне было, что называется, за державу обидно.
О названии группы
***
Это название возникло и случайно, и не случайно. Мы перебирали кучу самых эпатажных названий, считая что, сейчас работает только то, что «через край», что носит самый радикальный характер, не вписывается ни в какие рамки. У меня по случайности висел на стене плакат с надписью «Гражданская Оборона». Вот я и предложил в неким момент это название. Все тут же заорали, захлопали. Это название можно объяснить и логически, как-то езде, но оно отражает суть того, чем мы являемся и до сих пор.
В течении всех этих лет я несколько раз пытался это название изменить. Была версия ВРАГ НАРОДА, от которой я быстро отказался. Когда мы почувствовали, что вокруг нас начинается коммерциализация нашего творчества, мы тут же решили сменить вывеску. В другое время был вариант назвать группу ЕГОР И ОПИЗДЕНЕВШИЕ. Но в конце концов мы снова вернулись к понятию ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА.
О своей богатой дискографии
***
Я вообще по своей природе какой-то архивариус, мне всегда было больно, когда исчезают или прозябают некие важные, но не очень очевидные составляющие бытия. Посему я с самого раннего возраста, насколько это было возможно, пытался всякими доступными с способами зафиксировать исчезающее бытие путем фотографии, (которой я занимался с детства), записи и т.д.. Благодаря этому, возможно, и сохранилось изрядное количество фотографий, а также звуковых документов начального периода нашего творчества.
О политике в песнях
***
Бытует мнение, что то, чем мы занимались долгое время — в 86-м году, в 87-м — это некое политическое действие. За что нас там Троицкий грязью поливает до сих пор — это, якобы, то, что мы занимаемся политикой в чистом виде. Я несколько раз давал интервью и говорил, что все эти политические символы, которые у нас встречались — на 70% это вообще не политика. Скажем так… Это некие образы или символы, как отношение к некому мироустройству или миропорядку, который существовал и существует всегда.
Просто в то время было легче и более понятнее для всех — для нас, для масс – всё это так или иначе трансформировать в политические символы. Т.е. это даже разговор не о том, что наши песни там антисоветские или не антисоветские — это песни антисоциальные.
Три метода ГРАЖДАНСКОЙ ОБОРОНЫ
***
Группу я создал по причине того, что всё, что происходило вокруг меня — вот в нашем, допустим, роке (и даже в мировом) — меня не устраивало.
Ну, это был год, наверное, 86-87-й. Нужно было, по моим понятиям, сломать вот ту существующую систему ценностей эстетическую любым, в принципе, методом.
Три метода, я думаю, было самых первостатейных. Первый — это голимая антисоветчина — т.е. сделать такую вещь, которую никто себе позволить не может. Это чудовищное нарушение всех законов и жанров матерщиной и максимальное нарушение канонов записи — т.е. эта «грязь» с перегрузом, вот это всё… Ну, вот мы это, собственно говоря, и сделали. Получилась революция…
Об оригинальности в творчестве
***
Всё, что делается в первый раз — это чего-то стоит. Я бы сейчас не стал играть как «Гражданская оборона», если бы сейчас был молодым. Просто в голову бы не взбрело. Мы тогда начали так играть, потому что это было нарушение всех канонов. Если бы все так играли, я бы никогда так играть не стал. Я бы стал играть что-нибудь совершенно другое. Может быть джаз, что угодно.
О гопниках и эстетах
***
...я сочиняю песни по некому принципу. Песня должна, с одной стороны, выражает вот это состояние, в данный момент. Во-вторых, песня должна работать. Чтобы она работала, нужно, чтобы она была достаточно, скажем… не то, что яркая… она должна быть, скажем… с красивой мелодией или ещё как-то… В общем, у меня такое отношение.
Вот в результате возник такой, как бы, парадокс, что, с одной стороны, песня нравится тем, скажем, для кого они предназначены, а с другой стороны — песни нравятся гопникам. Вот такая, как бы, возникла ситуация. Т.е. на наши концерты собираются те, для кого они, в общем, и поются, а половина народа — это гопники, которые бьют морды. И ещё собираются некая — самая ненавистная мне — тусовка эстетов под руководством там Троицких всевозможных и т.д. Они ходят на все концерты и постоянно слушают там какие-нибудь арпеджио… (смех в зале) Получается, что у нас постоянно публика делится на три части: свои, которых самое меньшее количество в зале, как обычно (их вообще единицы); постоянно гопники и постоянно эстеты.
О работе над текстами песен
***
Это напоминает охоту за измененным состоянием сознания. Когда «охота» удается, входишь в транс и являешься кем-то вроде медиума, и тогда через тебя хлещет огромный поток. Даже не успеваешь записывать. А после этого уже начинается техническая работа с текстом.
***
Песня представляет собой некий поток. У меня все песни рождаются из определенного состояния, у меня как бы воронка открывается, когда я дохожу до предела. Песни пишу как бы не я, во мне просто… как оракул я являюсь, понимаешь? Во мне просто возникает определенная система образов, которые я полностью, не тормозя переношу… В результате рождается песня, но она не лежит в какой-то грани одного смысла, другого смысла. Иначе если я свою песню понимаю, вернее, лично мной она подлежит пониманию, я ее не пою.
***
Когда я пишу песни, я не выплёскиваю что-либо накопившееся, а создаю нечто новое, чего я не понимаю и чего во мне вообще нет. Мне неинтересно себя проецировать куда-либо. Это ложный путь. Это я понял лет в 17. Нужно создавать новое. Для этого необходимо входить в совершенно себе несвойственное состояние ума и бытия. Это занятно и поучительно.
***
Ведь, по большому счету, я не совсем музыкант, для меня это вынужденная творческая форма контакта с массами, потому что поэзия у нас не в чести. А я прежде всего занимаюсь разработкой слова, экспериментами над словом, психологией и философией, воплощенными в слове.
Об объяснении своих текстов
***
Я свое творчество объяснять не могу. Есть такой писатель японский, Харуки Мураками. Так вот он на своем сайте объясняет все свои произведения, что он в них вложил, как сочинил «Охоту на овец», допустим. И когда я это все прочитал, то, честно говоря, сильно разочаровался. Большой облом у меня был, и я понял, что перечитывать Мураками мне больше неохота. Во всяком случае, те книжки, которые он объяснил по-своему. Поэтому я свои вещи тоже не объясняю, потому как они для меня самого часто становятся понятны лет через пять-семь. А из некоторых до сих пор непонятно, что я в принципе создал.
***
— Ты разбираешься в кино, в музыке, в литературе. Как ты думаешь, могут ли полноценно понять твое творчество молоды люди, не читавшие Кафку и Платонова или не слушавшие Love и Джона Кейджа?
— Конечно! Я вообще не делаю вещи для интеллекта. Я создаю некие объекты, которые должны работать в культурном или бескультурном пространстве нашей страны. Вот главный критерий. Пока все работает. Мне уже сорок с лишним лет, я уже в принципе могу и помереть. И я не зря жизнь прожил, а сделал много правильных вещей, которые взорвали у кого-то крышу, снесли что-то старое, воздвигли новое. Я в этом смысле провокатор-строитель.
О рок-музыке
***
Рок по сути — не музыка и не искусство, а некоторое религиозное действо — по типу шаманизма — которое существует, дабы утвердить определенную установку. Человек занимающийся роком, постигает жизнь, но не через утверждение, а через разрушение, через смерть.
Шаманство здесь ритм, на который накладывается импровизация. И чем больше шаманства, тем больше рока. И, наоборот, если над шаманством начинает преобладать искусство, музыка — то рок умирает.
…В моем понимании рок — это движение античеловеческое, антигуманистическое, — некая форма изживания из себя человека как психологически жизнеспособной системы. Человек — это существо, которое наделено логическим сознанием — и в силу этого не может жить ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС. Поэтому он погружен в прошлое или в будущее. ЗДЕСЬ И СЕЙЧАС живут только дети.
О жизни
***
— То, что мы сейчас делаем, вообще всё, что мы делаем в жизни — это мы делаем только «ЗА»…
— За что?
— За что? За жизнь…
— А как вы понимаете жизнь?
— Жизнь… Жизнь — это единственное чудо, которое на Земле существует вообще, совершенно необъяснимое и непонятное, то, что совершенно не вписывается ни в какие ни в религии там — ни в буддийские, ни в иудейские, ни в христианские… Если в христианские — то в понятия ранних христиан — апокрифные… гностиков…
О творчестве
***
Долг один: творчество! Причём это страшный долг! Творчество - это даже не долг, это вообще единственная идея, которая достойна рассматривания и сосредоточения. Ибо все остальные проявления какой-либо идейности — это проявления бездарности и глобальной бесплодности.
О Родине
***
— А что под Родиной подразумеваешь — Землю, человеческое обитание, или страну?
— Это сложное понятие. Да, Землю, да, человеческое обитание, и вот этот матрац, этот ковер, эти ботиночки. Я отсюда родом. Я из Советского Союза. Советский Союз я защищаю до смерти. Это была моя Родина. Сейчас я живу Бог его знает где. Нас посетила какая-то чума. Но она скоро закончится. Самое главное оружие — это терпение. Нужно терпеливо воевать, не принимать, и постоянно гадить этой чуме. Пока она не сломается.
— А не ты ли своим творчеством способствовал разрушению того самого Советского Союза?
— Да, я способствовал разрушению. Может, так надо было. Оно того было достойно, собственно говоря. Но я делал это не ради того, чтобы победила эта демократия, я хотел, чтобы стало лучше. А стало гаже. Да, мы сломали все это дело. Я думаю, что мы очень хорошо потрудились. Но когда взломали, полилась вся эта гадость, жижа, и все затопила. Она гораздо зловоннее. И потом, мы были тогда молодые. Сейчас я, может, так делать и не стал бы. Может, я с другой стороны стал бы воевать. Но в принципе, всё, что мы делали, шло от души.
***
Солнечный зайчик взломал потолок.
Закатился камешек на гору.
Пряная косточка свежего горя
Верно и яростно канула
В янтарную лету заслуженного долголетия.
Солнечный зайчик взорвал потолок.
Кончился почерк.
Угасли дожди.
Стихло безмолвие.
Родина настала.
январь–март 1993
О метаморфозах своего творчества
***
— Получается все твои радикальные перемены — просто смена игрушек?
— В каком-то смысле да. Но звучит это очень цинично. А к игрушкам я никогда цинично не относился.
О вечной войне
***
— Война — главная ось этого мира, главная созидательная сила. Война — это прогресс, преодоление косности, инерции. Война — это, прежде всего, война с самим собой, чтобы преодолеть какой-нибудь недостаток, или комплекс свой.
— Откуда же у победителей такая опустошенность?
— Вероятно, опустошенность — неверное слово. Победители — мудрые люди, и у каждого из них — состояние свершения, а оно печальное. Мудрый человек — он платит всем своим, самим собой, чтобы было хорошо другим. Это необходимая жертва. Есть притча: пока ты поднимаешься на гору, думаешь, что это самое главное, но вот поднялся, а там спуск, и еще одна гора, еще выше и страшнее первой, и далее. Я верю, что история человека и человечества не круг, а спираль, стремящаяся все выше и выше вверх.
О правоте
***
— Бывает ли Егор Летов не прав?
— Мне как-то не важно, прав я или не прав. Главное, что вот ТАК надо.
***
Всё, что мне удалось передать по наследству
То не святость, не букость,
То здоровая дурость,
Уверенность
в том, что запросто можно
исчерпать океаны бессилия,
Да не просто ладонью,
А своею собственной.
сентябрь 2007
***
Если вам понравилась эта статья, и вы не хотите пропустить новые, подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки, делитесь своими впечатлениями... И ЕЩЁ! Желающие поддержать мой канал (а в нынешнее время это немаловажно) могут сделать это, использовав следующие платёжные системы:
- ЮMoney: 410014962342629
- Сберкарта «Мир»: 2202203636216329
Автор: Сергей Курий