Будучи генералом, Наполеон взял за правило откладывать ответ на почту. Его секретарю было приказано подождать три недели, прежде чем открывать какую-либо корреспонденцию. Когда он, наконец, слышал, что было в письме, Наполеон любил отмечать, как много якобы “важных” вопросов просто разрешились сами собой и больше не требовали ответа.
Хотя Наполеон, безусловно, был эксцентричным лидером, он никогда не пренебрегал своими обязанностями и не терял связи со своим правительством или своими солдатами. Но для того, чтобы быть активным и осознавать, что на самом деле имеет значение, он должен был быть избирательным в отношении того, от кого и какая информация получает доступ к его мозгу.
В том же духе он велел посыльным никогда не будить его с хорошими новостями. С другой стороны, плохие новости — то есть разворачивающийся кризис или срочное событие, которое негативно повлияло на его кампанию, — должны были быть доведены до него немедленно.
Разбуди меня немедленно, - говорил он, - ибо тогда нельзя терять ни минуты.
Если ты хочешь совершенствоваться, - однажды сказал Эпиктет, - довольствуйся тем, что кажешься невежественным или глупым в посторонних вопросах.
Наполеон был доволен тем, что отстал от своей почты, даже если это расстраивало некоторых людей или если он пропускал какие-то сплетни, потому что это означало, что тривиальные проблемы должны были решаться сами собой без него.
Важные вещи все еще будут важны к тому времени, когда вы до них доберетесь. Неважное сделает свою незначительность очевидной (или просто исчезнет). Тогда, в спокойствии, а не в ненужной спешке или изнеможении, вы сможете сесть и уделить тому, что заслуживает рассмотрения, все свое внимание.
Спустя полтора столетия после Наполеона Дуайт Эйзенхауэр с трудом справлялся с обрушившимся на него потоком фактов и вымыслов. Его решением было строгое соблюдение субординации, когда дело касалось информации. Никто не должен был вручать ему нераспечатанную почту, никто не должен был просто забрасывать его наполовину изученными проблемами. Слишком многое зависело от внутренней тишины, в которой он нуждался, чтобы позволить такой случайный поток информации. Одним из его нововведений было организовать информацию и проблемы в то, что сейчас называется “шкатулкой Эйзенхауэра”, матрицей, которая упорядочивает наши приоритеты по их соотношению срочности и важности.
Эйзенхауэр обнаружил, что многое из того, что происходило в мире или на работе, было срочным, но не важным. Между тем, большая часть того, что было действительно важным, даже отдаленно не зависела от времени. Классификация его материалов помогла ему организовать своих сотрудников вокруг того, что было важным, а не того, что казалось срочным, позволила им быть стратегическими, а не реактивными, на километр глубже в том, что имело значение, а не на сантиметр в слишком многих вещах.
