Начало читайте здесь.
Галя не плакала. Слез больше не было. Она тихо сидела на диване и смотрела в одну точку. Так продолжалось час, два, три. Она не наблюдала за часами. Ей было всё равно, сколько прошло времени, и вообще зачем стрелки отсчитывают минуты, если впереди ничего хорошего уже случиться не может.
Костя пришел на третий день. Его встретил безрадостный, равнодушный взгляд.
- Ты что, ничего не ела? Целыми днями просто сидишь?
- Я ничего не хочу.
- А вот это плохо.
Костя пошел на кухню. Было слышно, как он стучит посудой, как загудел на плите чайник. Тихо и невидимо в комнату приплыл вкусный запах. Галя закрыла глаза. На минуту ей показалось, что сейчас зайдет мама и позовет обедать. Как бы много Галя сейчас отдала, что бы оказаться в прежнем беззаботном времени.
- Стол накрыт, пойдем кушать, - в дверях появился Костя. Галя вздрогнула. Он мог воплощать многие её мечты.
- Когда ты успел всё приготовить? – Галя была удивлена, увидев как от тарелок с пельменями шел пар.
- Это не я, это мама. Я только бросил пельмени в кастрюлю.
Галя только сейчас поняла, как сильно проголодалась.
Горячая еда согревала изнутри, заставляла возвращаться к жизни. Костя достал пирожные: «Ешь, ты такие любишь».
Мир уже не казался таким холодным, чужим и безрадостным.
- Костя, спасибо. Я тебе очень благодарна, - робкий румянец несмело показался на впалых щеках.
- Галя, теперь нам надо поговорить.
- О чем говорить?
- Как мы дальше жить будем. Я сказал родителям, что ты ждешь ребенка, и что мы женимся. Они меня поддержали. Мама сразу же стала лепить пельмени, уверяя, что тебе надо хорошо питаться.
- Ты сказал, что это не твой ребенок?
- Галя, это наш ребенок. Я так решил. Послушай, теперь мы будем вместе. Я больше не дам тебе делать глупости.
- Костя, но…
- Никаких «но». Ответь мне только на один вопрос: Дмитрий знает, что ты беременная?
- Нет, я не успела ему сказать.
- Вот и отлично. Обещай мне, что ты никогда никому не скажешь, и ему, в том числе, что это не мой ребенок.
- Костя, зачем тебе это?
- Я люблю тебя. Молчи. Я знаю, что ты скажешь: ты меня не любишь. Полюбишь, я всё сделаю, чтоб ты была счастлива. Ты веришь мне?
Галя смотрела на Костю: «Верю».
Конечно, она ему верила. Милый, добрый, преданный Костя опять был рядом, готовый ради неё жертвовать всем, что у него есть.
- Завтра мы пойдем в ЗАГС, подадим заявление. Тебе надо доделать диплом, у меня он почти готов. Я тебе помогу. Мы защитимся, ты останешься дома. Я пойду работать. Родители помогут. Мама уже ждет тебя в гости.
- Я не хочу свадьбы.
- Ладно, будет так, как ты хочешь.
Он больше не оставлял её. Заботился, предугадывал желания. Впрочем, больших желаний у Гали не появлялось. Она была очень благодарна ему. Человек, прервавший ее полет в пропасть, всеми силами вытягивал её на светлую и теплую поверхность. Почва под ногами Гали становилась тверже, возвращались уверенность и спокойствие.
Молодые супруги благополучно получили Дипломы. Галя в ожидании ребенка хозяйничала по дому. Костя начал работать.
Теплым июльским днем, когда тополиный пух мягко опускался на землю, Костя несся в роддом за женой и дочкой. Довольные, новоиспеченные бабушка и дедушка заглядывали в сверток с гипюровыми рюшками, чтобы полюбоваться на уже любимую и обожаемую внучку. Сонечка мирно сопела, и смешно морщила маленький носик.
Потянулись хлопотные дни и длинные ночи. Молодые родители добросовестно выполняли свои обязанности, хотя порою приходилось непросто. Старшее поколение регулярно приходило на помощь.
Сонечка крепко связывала всех членов семьи, заставив похоронить в памяти Кости и Гали все, что было до ее появления.
Не прошло и года, как Галя и сама искренне верила, что Костя самый что ни на есть родной отец своей дочки. Она долго не могла разобраться в своих чувствах. Иногда ей казалось, что она любит Костю, иногда сомневалась в этом. Жаркими ночами, когда он шептал, что она самая лучшая, она молчала. Наверное, он тоже был лучшим. И головой она это понимала, но слова застревали в горле.
Костя с воодушевлением старался быть самым нежным, самым любящим, самым внимательным. Галка и Сонечка стали светом в окошке, тем миром, без которого он уже не мог.
Он старался не размышлять про взаимную любовь, и молчание жены на эту тему воспринимал, как должное.
Галка никогда не говорила ему о любви. Она не произносила, что он самый лучший, самый дорогой, тот единственный, за которого бы хотелось благодарить Бога. В душе она знала, что он такой. Знала и молчала.
Заботы кружили, заставляя забыть о том, как быстро летит время. Соню отдали в детский сад, Галя вышла на работу.
Когда семейная лодка вошла в спокойно – привычное семейное русло, Костя заговорил о медицине. Строительство никогда его не прельщало, на практике он убедился, что душа совсем не лежит к этому делу. Галя настояла, чтобы Костя поступал в мединститут, а работать можно было и вечером.
Такое решение полностью поддержали родители и выдохнули спокойно: у семейной династии врачей обозначилось продолжение.
С утра до ночи Костя пропадал сначала на учебе, потом – на работе. Такой режим выматывал, но молодые силы казались неиссякаемыми. Учиться студенту нравилось. Выбранное дело было по душе.
Теперь Костю дома видели реже. В учебные дни он приходил только ночевать, а единственный выходной пролетал быстро. Соня хныкала и спрашивала папу, Галя просила дочку потерпеть.
Сама она мужа поддерживала, и все хлопоты по дому взяла на себя. Свекры были благодарны невестке за такое положение вещей, баловали внучку и старались обеспечить семью сына всем необходимым.